такой богини не было в помине

Она уже ждёт без одежды
Даже не надеюсь, что я буду нежным
Небрежно, но бережно накину лузы
Чтобы моя муза никуда не делась и была прилежна
Мои желания блудны
Но мы оба знаем они обоюдны
Мне так уютно в её внутреннем мире
Что на внешний теперь по-любому аллергия
Такой богини не было в помине, нигга
Я как будто бы гоню на Ламборгини
Не тяну резины, но тяну её мини бикини
Погоди не улетай, это только beginning
Изобилие долины не забыла встретить
Она хочет чтобы у нас были дети
Но это лишь петтинг, не торопитесь леди
Ещё многое наметил и мой бог свидетель
Эй! Строит из себя недотрогу
Но мне с порога видно все её пороки
Я маневрирую, как будто бы на ринге Рокки
Посылаю в нокдаун и хлопаю по жопе, yeah

[Пред-припев]
Всё при ней, всё при ней, до мелочей
Огонь очей горит так ярко, что его хочет Прометей

[Припев]
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень

[Куплет 2]
Я знаю, что пальто не то
Если всё при ней, а внутри ничего
Но мы идём на всё в этом казино
Как оно пойдёт пусть плетёт веретено
Перетянул на себя одеяло
Для этой кисы я лист валерьяна
Она пятый элемент и секретные материалы
Ей не нужен комплимент, она выбирает шибари
Он легален, я легально полигамен
Лови момент если он не уникален
Двигаемся полагая по вертикали
Она скажет: «i am coming» и скажет: «другая»
Слегка надругался над подружаней
На что она ответила это не подражаемо
Соображай и выключай воображариум
Вон там конкретно прожаренную She is already waiting without clothes
Don’t even hope that I’ll be gentle
Carelessly, but carefully, I’ll throw the pockets
So that my muse will not go anywhere and be diligent
My desires are prodigal
But we both know they are mutual
I’m so comfortable in her inner world
What is external now anyway allergy
No goddess like that, nigga
It’s like I’m driving a Lamborghini
I don’t pull rubber, but I pull on her mini bikini
Wait don’t fly away, it’s just the beginning
I did not forget to meet the abundance of the valley
She wants us to have children
But that’s just petting, take your time lady
Much has been outlined and my god is a witness
Hey! Makes himself hard to get
But I can see all her vices from the doorway
I maneuver like I’m in the Rocky ring
Knockdown and slap your ass, yeah

[Pre-Chorus]
Everything with her, everything with her, to the smallest detail
The fire of the eyes burns so brightly that Prometheus wants it

[Chorus]
I never noticed how the sunset passed
Silhouettes hugs moonlight
All night is ahead and everything must be in time
Retreat or climb a step higher
I never noticed how the sunset passed
Silhouettes hugs moonlight
All night is ahead and everything must be in time
Retreat or climb a step higher

[Verse 2]
I know the coat is not right
If everything is with her, but inside is nothing
But we go to great lengths in this casino
How it goes let it weave a spindle
Pulled over the blanket
For this kitty I’m a valerian leaf
She’s the fifth element and the X-Files
She doesn’t need a compliment, she chooses shibari
He’s legal, I’m legally polygamous
Seize the moment if it’s not unique
We move vertically
She will say «i am coming» and say «different»
Slightly abused his friends
To which she replied this is not imitated
Think and turn off the imaginary
Over there, specifically fried

Источник

KNOWNAIM – Sunset текст песни (слова)

[Куплет 1 KNOWNAIM]
Она уже ждёт без одежды
Даже не надеюсь, что я буду нежным
Небрежно, но бережно накину лузы
Чтобы моя муза никуда не делась и была прилежна
Мои желания блудны
Но мы оба знаем они обоюдны
Мне так уютно в её внутреннем мире
Что на внешний теперь по-любому аллергия
Такой богини не было в помине, нигга
Я как будто бы гоню на Ламборгини
Не тяну резины, но тяну её мини бикини
Погоди не улетай, это только beginning
Изобилие долины не забыла встретить
Она хочет чтобы у нас были дети
Но это лишь п*ттинг, не торопитесь леди
Ещё многое наметил и мой бог свидетель
Эй! Строит из себя недотрогу
Но мне с порога видно все её пороки
Я маневрирую, как будто бы на ринге Рокки
Посылаю в нокдаун и хлопаю по жопе, yeah

[Переход]
Всё при ней, всё при ней, до мелочей
Огонь очей горит так ярко, что его хочет Прометей

[Припев]
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень

[Куплет 2 KNOWNAIM]
Я знаю, что пальто не то
Если всё при ней, а внутри ничего
Но мы идём на всё в этом казино
Как оно пойдёт пусть плетёт веретено
Перетянул на себя одеяло
Для этой кисы я лист валерьяна
Она пятый элемент и секретные материалы
Ей не нужен комплимент, она выбирает шибари
Он легален, я легально полигамен
Лови момент если он не уникален
Двигаемся полагая по вертикали
Она скажет: “i am coming” и скажет: “другая”
Слегка надругался над подружаней
На что она ответила это не подражаемо
Соображай и выключай воображариум
Вон там конкретно прожаренную

[Переход]
Всё при ней, до мелочей
Огонь очей горит так ярко, но не вели
Всё при ней, всё при ней, до мелочей
Вулкан Помпеи, эпопеи апогей

[Припев]
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень
Я так и не заметил как прошёл sunset
Силуэты обнимает лунный свет
Впереди вся ночь и надо всё успеть
Отступиться либо подняться выше на ступень

Источник

Новости от Zaycev News

Новости от ZaycevNews

Сборники

Популярные треки

Билли Айлиш снялась топлес для аромата «Eilish» (ФОТО)

В интервью для Vogue Билли призналась, что готовится к выпуску духов собственного бренда «Eilish Fragrance». Певица опубликовала фото для объявления старта продаж аромата.

Американская 19-летняя исполнительница Билли Айлиш опубликовала в своем официальном Instagram-аккаунте фотографию топлес. На фотокарточке по грудь певица с рапущенными волосами, без аксессуаров и верхней одежды. Кадр получился очень эстетичным и солнечным благодаря оттенкам золотого и светлым тонам, особенно если оценивать в рамках рекламной акции аромата от Билли.

Фото: Билли Айлиш / скриншот из Instagam @billieeilish

«10 ноября утром «Eilish» станет доступен в 9 часов по тихоокеанскому времени @billieeilishfragrances не может дождаться, когда он окажется в ваших руках. «, — так Билли подписала фотографию.

*Разница между тихоокеанским и московским временем составляет 11 часов, прим. ред.

Фотография ранее часто скрывавшей даже намеки на свою фигуру певицы за 9 часов с момента публикации набрало 4,2 млн лайков.

Фото: Билли Айлиш / скриншот из Instagam @billieeilish

С момента совершеннолетия Билли Айлиш начала постепенно менять свой образ и элементы внешности, отходя от ассоциаций с современным бунтующим подростком. На смену разноцветным волосам пришел теплый блонд, а бесформенные вещи огромных размеров сменила более утонченная одежда.

Кроме того, Билли стала показывать фигуру, которую скрывала годами. Так, она заявила, что потеряла около 100 тысяч подписчиков из-за фотографии ее груди. Тогда Айлиш подчеркнула, что «людей пугают большие сиськи».

Обложка: Билли Айлиш / Instagam @billieeilish

© ООО «ЗАЙЦЕВ.НЕТ», 2004-2021
Средство массовой коммуникации «ZAYCEV.NET».
Выходные данные

125315, г. Москва, ул. Лизы Чайкиной 6
+7 (985) 211-85-11 По общим вопросам:
admin@zaycev.net По вопросам взаимодействия с Правообладателями
e-mail: legal@zaycev.net подписаться на нас:

Источник

Родительская суббота. Рассказ афонского монаха о видении умерших родственников во время панихиды

Родительская суббота. Рассказ афонского монаха о видении умерших родственников во время панихиды.

Здравствуйте:) С вами духовный психолог Фатеева Елена.

“Была родительская суббота, кончилась Литургия. Одни из присутствующих уже выходили из церкви, а другие остались и стали подходить к общему кануну (стоящему, по обыкновению, посредине церкви).

Я же, пишет монах, стоял на клиросе. Вышли из алтаря священник и диакон. Священник провозгласил: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Диакон зажег свечи, стал раздавать их присутствующим. И в это время я увидел, что много народа стало входить в дверь храма с улицы, а затем проникать сквозь стены и окна. Храм наполнялся множеством прозрачных теней.

В этой массе я увидел женщин, мужчин, юношей и детей. Определил я по внешнему виду священников, императоров, епископов и между ними простого чернорабочего, дряхлого солдата-поселянина, бедную женщину и нищих вообще.

После возгласа священника они бесшумно, но чрезвычайно быстро заполнили собой весь храм, становясь тесно друг с другом. Все они как будто стремились к кануну, но почему-то не могли подойти к нему. Я не мог оторвать глаз от этой удивительной картины.

Наконец их набралось так много, что реальные молящиеся казались мне фигурами, ярко нарисованными на фоне этих удивительных теней. Они (тени), подходя в безмолвии, становились у священного алтаря. Некоторые из них как будто бы преклоняли колени, другие нагибали головы, точно ожидая произнесения приговора. Дети протягивали руки к свечам, горящим на кануне, и к рукам молящихся живых.

Но вот диакон вынул записки и начал читать написанные на них имена. Удивлению моему не было конца, когда я заметил, что порывистым, радостным движением выделялась то одна, то другая фигура. Они подходили к тем, кто помянул их, становились рядом с ними, глядели на них глазами, полными любви, радостного умиротворения. Мне даже казалось, что в руках духов появилась какая-то духовная горящая свеча и они сами, молясь вместе с молящимися за них, сияли необыкновенно радостными лучами.

По мере того как прочитывалось каждое имя, из толпы безмолвных теней все более выделялось радостных фигур. Они бесшумно шли и сливались с живыми молящимися. Наконец, когда записки были прочитаны, осталось много неназванных – грустных, с поникшей долу головой, как будто пришедших на какой-то общий праздник, но забытых теми, кто бы мог пригласить их на это великое для них торжество. Некоторые из душ тревожно посматривали на дверь, словно ожидая, что, быть может, придет еще близкий им человек и вызовет их в свою очередь.

Но нет, новые лица не появлялись, и неназванным оставалось только радоваться радостью тех, которых призвали пришедшие для единения с ними.

Я стал наблюдать за общей группой молящихся, которая как бы смешалась с дрожащими в светлых лучах призраками из потустороннего мира, и увидел еще более чудную картину.

В то время, когда произносились слова «Благословен еси, Господи, научи мя оправданиям Твоим» или слова «Сам, Господи, упокой души усопших раб Твоих», видно было, как лица живых озарялись одинаковым светом с лицами отошедших, как сердца сливались в одно общее сердце, как слезы не уныния, а радости, текли из глаз тех, кто носил телесную оболочку, и в то же время какой горячей любовью, беспредельной преданностью горели глаза помянутых.

При облаке дыма благовонного кадила, при струях дыма от горящих свечей раздался дивный молитвенный призыв: «Со святыми упокой…», и я увидел, что вся церковь как один человек стала на колени и духи, имена которых были помянуты, молились и за присутствующих, и за себя, а те, о которых забыли, молились лишь за себя.

Когда окончилось молитвенное песнопение, затухли свечи и священник прочитал последний возглас, а диакон закончил общим поминовением отошедших, стоящие передо мной тени стали исчезать, и оставались только люди, пожелавшие отслужить еще частную панихиду за своих усопших. Тогда я увидел на лицах такой покой, такое удовлетворение, такое обновление, которое не в силах передать”

Велик, свят и отраден для усопших обряд поминовения Православной Церковью. И как грустно бывает тем, кого предают забвению, лишая их не только радости видеть себя не забытыми, но и замедляя тем их духовное обновление и прощение их согрешений у Господа как во время панихиды, так тем более во время Литургии. Потому что с каждым разом, когда священник вынимает частицы за упокой душ, души эти получают милость, при­ближаясь к Царствию Божию.

Эту жажду усопших – чтобы помнили – испытывает каждый из нас. Оттого нередко они и напоминают о себе в наших снах накануне их дней рождения или смерти, накануне родительских суббот.

Самую великую радость души усопших получают как милость Божию, приближающую их к Царству Небесному от помина на проскомидии, когда за них вынимается частица. Но и каждое наше слово памяти, мысль, общение с ними моментально отзывается в усопшем. Причем доброе воспоминание им отрадно, а злое вызывает в них угрызение совести.

Невозможно представить ужасы загробных мук дурных людей, нераскаявшихся, оставивших в людях после себя обиды, боль, горечь – всех тех, которых трудно вспомнить добром! Вот почему законы народнаго милосердия призывают не говорить дурно об усопших, чтобы не бередить их душевные раны.

Все сие должно послужить нам предостережением в жизни, чтобы мы могли и после смерти своей заслужить не чувства презрения к нам, укора и ненависти или, того хуже, проклятия, лишившись молитв близких, но непрестанных поминаний, как единственной единящей нас с ближними духовной нити, которая держится на доброй памяти и любви.

Старец Иеросхимонах Сампсон (1898-1979) всегда заботился об усопших. Батюшкин синодик был в виде целой книжки. И за всех он молился, и всех поминал: и своих благодетелей, и тех, кого проводил сам, своих духовных чад, и просто тех, за кого давали батюшке молиться. Проскомидию он совершал около трех часов.

Батюшка рассказал однажды; «Часто во время Проскомидии, когда вынимаю частичку за усопшего, вижу человека, за кого вынимаю. В момент вынимания частички покойник мне делает поясной поклон и отходит. Имя одного забыл как-то, так тот сам мне напомнил: «Меня зовут Владимир». Бывает очередь на весь храм – все ожидают своего помина. Покойники весьма нуждаются в помине!»

Батюшку очень многие прихожане просили молиться об их усопших. Через некоторое время эти усопшие приходили к нему в келью, делали земной поклон, называли свое имя, благодарили его и уходили. Он знал участь человека – прошел он мытарства или нет, помилован или в муках находится его душа, и усугублял молитву с непрощенных Богом.

Старайтесь вымолить своих сродников и родственников, родителей и всех — семь колен у отцов и семь колен у матерей — и спасетесь вы, и спасутся все ваши родичи, и даст им Господь Небесное Царство. Какая там будет радость! Пройдут века, пройдет время — не будет ей никогда конца. А те, которые не спасаются идут в муку вечную, и им будет скорбь. Как они будут плакать: «Почему мы не молились, не спасались? Почему нас никто не научил?»

Будьте мудры и старайтесь поскорей очиститься и помочь своим родственникам, и спасти их от вечной муки, и самим избавиться от адских мук.

Из журнала «Спасите наши души»

Дополнительная информация о датах Родительских суббот с сайта Азбука веры.

Родительские субботы – девять дней сугубого поминовения усопших православных христиан. Всякая суббота посвящена в церковном календаре поминовению усопших, но есть и особо выделенные субботние дни. Родительскими они именуются потому, что родители — самые близкие нам люди, однако молятся в эти дни не только за родственников.
Все родительские субботы, кроме одной (9 мая), имеют переходящую дату.

В эти дни совершаются заупокойные богослужения — парастасы, панихиды, заупокойные литии. Необходимо иметь в виду, что общественные богослужения могут начинаться накануне вечером (т.е. в пятницу), т.к. богослужебный день начинается с вечера.

Из девяти дней сугубого поминовения усопших, выделяются две Вселенские поминальные субботы: Мясопустная и Троицкая. Основной смысл этих «вселенских» (общих для всей Православной Церкви) заупокойных богослужений – в молитве за всех почивших православных христианах, независимо от их личной близости нам.

Родительская суббота – обобщенное наименование дня особого поминовения усопших. Особого не в плане какого-то другого, а в плане усиленного. В этот день вся полнота Церкви молится об упокоении душ умерших православных христиан. Для нас – живых – этот день памяти наших близких и любимых следует, по возможности, провести в молитве.

Лейтмотив всех молитв об упокоении – прощение грехов. Мертвым уже некогда каяться и просить прощения, зато мы можем приложить все силы и просить Бога о милости к ним. И Господь, видя наше рвение, принимая во внимание наши подвиги молитвы и милостыни (а за усопших можно подавать милостыню) может простить все грехи умершего человека.

В родительские субботы православному христианину, по возможности, нужно посетить заупокойную литургию и панихиду, молиться во время богослужения не только за наших близких, но и за все умерших православных христианах (по церковнославянски – «от века усопших»), после этого посетить кладбище и там совершить уже частную молитву – панихиду, литию или, если позволяет время, прочитать 17 кафизму Псалтири. Это самое главное.

А насчет трапезы – церковными правилами эта сторона жизни никак не регламентируется. Правило одно – умеренность. Во всем. И не забывайте: главное в этот день – молитва.
иерей Павел Коньков (журнал «Фома»)

Когда в храме совершаются заупокойные богослужения родительских суббот?

Богослужебный день начинается с вечера, поэтому заупокойные службы часто начинаются с вечера предыдущего дня. Самое важное поминовение — на Литургии (обычно служится утром).

Нужно ли ездить на кладбище в родительскую субботу?

Молитвенное поминовение в храме несравненно важнее для усопших, чем посещение могилы, однако первое не исключает второго. Важно соблюсти иерархию: богослужение в первую очередь, поездка на кладбище — во вторую. На могиле христиане совершают поминовение мирским чином или приглашают священника.

Зачем в храм приносят еду?

Изначально продукты приносили для совместной поминальной трапезы. В наше время — в качестве жертвы священно- и церковнослужителям на помин души.

Следует трезво относиться к традиции приносить еду “на канун”, исходя из современных реалий. Батюшкам при всём усердии не скушать 30 батонов хлеба или 20 пачек пряников, поэтому из продуктов имеет смысл приносить то, что длительно сохраняется. Пожертвование можно совершить и в церковную кружку, у храма много нужд, не только пищевых.

Хотите узнать как полностью вы можете очистить от негатива весь свой род и помочь этим душам ушедших предков и тем, кто придет после вас, получите авторский видеокурс «Как вымолить у Бога весь свой род» здесь или нажмите на банер ниже

Это не медитации, не языческие ритуалы и не бездумные молитвы Это проверенная многократно действительная методика вымаливания всех 7ми поколений рода пред Богом вашими конкретными поступками и осознанием как и за что вы страдаете, и как это реально можно исправить за время жизни в физическом мире!

Источник

Языческая составляющая былин фрагментарна и в народных текстах мы не найдём цельных мифов. На протяжении столетий содержание былин перемешивалось, видоизменялось, терялось. И всё же, следы язычества в былинах об Алёше Поповиче встречаются нередко. Крылатый конь Тугарина переместился в былины прямиком из славянской мифологии, да и облик самого Тугарина впечатляет и даже очень:

“Круг Тугарина змеи огненные,
Змеи огненные, да оплетаются”
(Н.С. Тихонравов и В.Ф. Миллер “Русские былины старой и новой записи”, №29, с. 100, М., 1894)

Так и видится всадник на крылатом коне, который мчится по грозовому небу в окружении разрядов молний. Величественная картина. Это уже не персонаж фольклора, а настоящий бог-громовержец, готовый в гневе испепелить противника. И сам Тугарин предстаёт живым воплощением огня:

“Еще хочёшь ты, Олёша, тебя дымом задушу?
Еще хочёшь ты, Олёша, так искрами засыплю?
Еще хочёшь ты, Олёша, огнём пламенем спалю?
Еще хочёшь ты, Олёша, живьем тебя сглочу?
Еще хочёшь ты, Олёша, головнями застрелю?”
(Там же)

Ничего человеческого в облике Тугарина нет, на людей неумолимо надвигалась одушевлённая стихия. Только, ведь, и Алёша Попович совсем не прост. В ответ он вызвал грозу, которая и обрушилась всей силой на Тугарина. Правда, былины изображают грозу как божественное чудо, хотя и случившееся по молитве Алёши, но это уже уступка господствующему христианству. Чтобы не допускать пропаганды язычества, в былине сверхъестественные способности Алёши заменили на молитву. Но даже и в таком случае не ко всякому смертному боги приходят на помощь по первому вызову. В отличие от прочих богатырей, между Алёшей Поповичем и небесными явлениями прослеживается некая мистическая связь:

“Да и по Олешенькину тут молению,
Как по божьему-то велению,
Наставала тученька-то темная
С частыим дождичком да с молнией”
(“Онежские былины, записанные Александром Фёдоровичем Гильфердингом летом 1871 года”, т. II, №99, с. 210, С.-Петербург, 1896)

“Создай, боже, тучу грозную,
А и тучи-то с градом дождя!”
Алешины молитвы доходны ко Христу.
Дает господь бог тучу с градом дождя”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №20, с. 104, М., 1977)

Алёша вызывал грозу с целью намочить бумажные крылья у коня Тугарина. Бумага – материал сравнительно новый, но сказителям недавняя находка показалась удачной. Несмотря на распространённость такого варианта, это всего лишь поздняя переделка текста былины, стремление показать свою образованность. Более ранней и более логичной выглядит другая версия:

“У Тугаринова коня да крыльё огнянно,
Да летаёт-то конь да по поднебесью”
(“Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 гг.”, т. III, №30(334), с. 154, С.-Петербург, 1910)

Всё правильно, у коня Тугарина природа непременно огненная, так же, как и у его хозяина, иначе и быть не может:

“Конь под ним как лютой зверь,
Из хайлиша пламень пышет,
Из ушей дым столбом стоит”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №20, с. 100, М., 1977)

“В вышину ли он Тугарин, трех сажен,
Промеж плечей косая сажень
Промежу глаз калена стрела”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №20, с. 100, М., 1977)

В сербской песне крылья у коня сжигают и это давний вариант. Сходный эпизод есть в русской сказке, где царь-медведь опаляет крылья соколу и орлу. Сюжет этой сказки поразительно напоминает греческий миф про Фрикса и Геллу, а значит, он очень древен (“Народные русские сказки А.Н. Афанасьева в трех томах”, ЛП, т. II, №201, с. 74-77, М., 1984). Чтобы с земли опалить крылья летящим птицам, надо владеть молнией. Вот так, наверно, всё и происходило в языческом предании. Ведь и Алёша с земли сбил на землю коня Тугарина. Но есть в одной болгарской песне эпизод с дождём, полностью совпадающий с былинным эпизодом:

“Юда пляшет, Муржо просит:
“Пошли, боже, мелкий дождик,
Пусть намочит юде крылья!”
Темную нагнало тучу,
Мелкий дождик посыпал,
Намочил он юде крылья,
И остановилась юда,
И плясать больше не может”
(“Песни южных славян”, БВЛ, т. XI, с. 47, М., 1976)

Из содержания песни трудно понять почему могущественной юде помешал плясать какой-то дождь. А вот если под пляшущей юдой понимался огонь, то именно дождь и должен был его остановить. Остаётся признать параллельное существование языческих преданий, где против летающего персонажа применялись как огонь, так и вода.
Древнейший образ летающего всадника – это шумерский царь Этана верхом на орле. После некоторой переработки мифа появился греческий Беллерофонт верхом на крылатом коне. Грузинские небесные раши – крылатые и огнедышащие (“Мифы народов мира”, т. II, с. 373, М., 1992) – точная копия коня Тугарина. Но первоначальный вариант противоборства крылатого и наземного противников – это шумеро-аккадский миф о схватке орла со змеёй, бросившей орла истерзанным и со сломанными крыльями лежать в яме, где его и нашёл Этана (Д.Г. Редер “Мифы и легенды Древнего Двуречья”, с. 66, М., 1965; С.Г. Хук “Мифология Ближнего Востока”, с. 51, М., 1991; “Ассиро-вавилонский эпос”, ЛП, с. 111-116, С.-Петербург, 2007). Когда-то в древних преданиях змеи имели превосходство над птицами, такой сюжет и был преобразован в былину. Но это означает, что Алёша Попович в родстве со змеями. Именно так, в родстве. Когда языческие предания стали забываться, когда сами сказители в них уже не разбирались, выбор сюжетов происходил только по одному признаку – используя сходство имён. Сыном змея считался Волх Всеславьевич (он же Вольга Святославич):

“А и на небе просветя светел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Вольх Всеславьевич.
..……………………………………
А и будет Вольх в полтора часа.
Вольх говорит, как гром гремит”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №6, с. 32, М., 1977)

Теперь рождение Алёши Поповича:

“Зародился на небе светёл месяц,
У нас на земле – русский богатырь.
Свята русска земля взрадовалася,
Сходились попы со дьяконами,
Нарекли ему имя Алеша Попов,
Алеша Попов сын Федорович.
Стал же наш Алешенька скорёшенько ходить,
Стал скоро ходить, как сокол летать,
Громко говорить, как в трубу трубить”
(Добрыня Никитич и Алёша Попович, ЛП, №53, с. 224, М., 1974)

Очевидно, что оба фрагмента имеют общее происхождение, но вариант с Волхом Всеславьевичем более ранний, там больше язычества. Сближение произошло по принципу звукового сходства: Волх-Алёша. Только Алёша по сравнению с Волхом осовременен – оба они владеют хитростью, но у Волха это хитрость волшебства, а у Алёши обычная человеческая хитрость. И всё же, сквозь напластования времени просматривается образ языческого героя. Волх родился от змея и княжны Марфы Всеславьевны. История известная – боги сходят с небес ради связи со смертными. Они преследуют свои цели и желаниями людей не интересуются. Впрочем, и Марфа может оказаться богиней (например, Мара или Мокошь). У новорожденного Волха уже есть предназначение в жизни:

“Подрожала сыра земля
Стреслося славно царство Индейское,
А и синея моря сколыбалося
Для-ради рожденья богатырскова”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №6, с. 32, М., 1977)

Волху предначертано завоевать Индейское царство. Конечно, это не Индия, это иное, инишное (в былинах есть инишьшоё), то есть чужое, враждебное царство. Волху предстоит сразиться с врагом, с которым другие боги справится почему-то не могут или не хотят. Отзвук этого предназначения проник и в былину про Алёшу Поповича:

“Что не стук то стучит во тереме,
Что не гром то гремит во высоком, –
Подымается чадо милое,
Чадо милое, порожденное,
Свет Алешенька Чудородыч млад”
(С.И. Гуляев “Былины и исторические песни из Южной Сибири”, №42, с. 138, Новосибирск, 1939)

“А где ты слыхал и где видал
Про молода Алешу Поповича?
А и я бы Алешу копьем заколол,
Копьем заколол и огнем спалил”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №20, с. 100, М., 1977)

Тугарин точно знал, что ему суждено погибнуть от руки Алёши Поповича, и он торопился покончить со своим погубителем первым, пытаясь избежать жестокой участи. Но судьба всё равно оказалась сильнее. И предстала судьба в виде безымянного странника, в последний момент предупредившего Алёшу об опасности. Но что это был за странник:

“Лапатки на нем семи шелков,
Подковырены чистым серебром,
Личико унизано красным золотом,
Шуба соболиная долгополая”
(Там же, с. 99)

Никакие калики перехожие так выглядеть не могут, и сказители об этом хорошо знали. Невесть откуда взявшийся и неизвестно куда исчезнувший странник вообще не мог быть обитателем земли. Его богатое одеяние, заведомо недоступное для настоящих путешественников и совершенно непригодное в дороге, призвано обратить на себя внимание и показать, что к Алёше обращается не какой-то рядовой путник, а некто рангом повыше простого смертного. Необычный внешний вид и полная осведомлённость о происходящих вокруг событиях изобличали в страннике небожителя, хоть и не из главных, но все его слова принимались к обязательному исполнению. Поэтому Алёша послушно исполнил своё предназначение.
Эпический образ Алёши Поповича сложен и противоречив. Он сформировался на основе различных сказаний, зачастую и не связанных друг с другом. Это к тому, что предначертание судьбы изменчиво и не все былины согласны между собой. По другой былинной версии в соперники Алёше Поповичу назначен неведомый и загадочный Ским-зверь. Былина не поясняет, откуда появился этот зверь и как он выглядел. Но схватка с ним настолько опасна, что Алёша просил благословения у своей матери:

“Благослови-ка ты меня, матушка,
Благослови меня ты родимая,
Да со Скимом зверем поборотися,
Да со Скимом зверем порататися”
(“Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке Мензелинского уезда, Уфимской губернии Н. Пальчиковым”, №37, с. 95, М., 1896)

Отец Алёши – ростовский поп – куда-то бесследно исчезает, зато вдруг появляется мать, о которой раньше не было слышно. И в помине нет князя Владимира, теперь богатырь действует самостоятельно, он сам себе князь. Это более древний образ Алёши Поповича, сложившийся до появления киевского цикла. В былине показан региональный правитель, которого пока ещё не заботит единство русской земли. Он не собирается никуда уезжать, и предел его забот – безопасность вверенного ему края. В описании рождения богатыря используется картина звериного нашествия:

“Что не грозная бы туча накаталася,
Что не буйные бы ветры подымалися,
Выбегало бы там стадечко змеиное;
Не змеиное бы стадечко – звериное.
Наперёд-то выбегает лютой Скимен-зверь.
Как на Скимене-то шерсточка буланая,
Не буланая-то шерстчка – булатная,
………………………………………..
У того у Скимена рыло, как востро копье
У того у Скимена уши – калены стрелы,
А глаза у зверя Скимена, как ясны звезды.
……………………………………………..
Как заслышал лютой Скимен да невзгодушку:
Уж как на небе родился светел месяц, –
На земле-то народился могуч богатырь”
(С.И. Гуляев “Былины и исторические песни из Южной Сибири”, №23, с. 95-96, Новосибирск, 1939)

Очень напоминает картину вражеского вторжения, но с явными элементами космогонии. Как и в былине о Волхе, вся природа откликнулась на рождение богатыря, а встревоженный зверь сразу почуял появление супротивника, которому суждено его одолеть. Ничего достоверного об этом звере не известно, а наиболее распространённое мнение связывает его с греческим ;;;;;;; – львёнок (И.И. Срезневский “Материалы для словаря древнерусского языка”, т. III, с. 375, С.-Петербург, 1912; М. Фасмер “Этимологический словарь русского языка”, т. III, с. 639, С.-Петербург, 1996). В доказательство приводится псалом царя Давида №103.21, где имеется подходящий фрагмент: “Скимни рыкающии, восхитити и взыскати от Бога пищу себе” (Евфимий Зигабен “Толковая Псалтирь”, с. 816, Киев, 1907). Но подобные рассуждения ничего не доказывают, тем более что львам не место в русской мифологии. А даже, если и в самом деле под византийским влиянием это слово проникло в эпические предания, оно там всё равно вторично. Повелитель всех зверей известен в русских былинах совсем под другим именем:

“Ужь и Индрик зверь всем зверьям мати:
Почему тот зверь всем зверьям мати?
Что живет тот зверь во святой горы,
Он и пьет и ест из святой горы,
И он ходит зверь по подземелью,
Яко солнышко по поднебесью.
Когды Индрик зверь разыграется,
Вся вселенная всколыбается:
Потому Индрик зверь всем зверьям мати”
(П.А. Бессонов “Калики перехожие. Сборник стихов и исследование”, т. I, №77, с. 277, М., 1861)

Мифический зверь, получивший имя от индийского бога Индры, живёт под землёй и в то же время духовный стих его сравнивает с солнцем. Да это же воплощение ночного солнца, когда оно движется под землёй с запада на восток, чтобы утром вновь показаться на небе. Выходит, что Алёша Попович бился с солнцем, не позволяя ему всходить. Если допустить конкуренцию двух религиозных систем, то демонизация соперников даже благого бога превратит в кровожадное чудовище. А Алеша исполнял роль того самого змея, что стережёт выход из подземелья. Только на сей раз эпический герой предотвращал проникновение в свою страну чужого солнца из чужого пантеона.
Как только Ским-зверь увидел Алёшу Поповича, то для боя встал “на задни ноги”, что позволяет усмотреть в нём медведя. В наших краях медведь – самый крупный и самый сильный хищник, так что он вполне подходит на роль повелителя всех зверей. Но вот упоминание стрел и копий вызывает мысленный образ вражеского войска. Эпическая схватка богатыря с чудовищем отражала реальное сражение двух армий. Впечатление усиливается фразой: “Наперед на нем шерстка перепрокинулась” (“Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке Мензелинского уезда, Уфимской губернии Н. Пальчиковым”, №37, с. 95, М., 1896). Булатная шерсть, направленная вперёд – это стальная щетина копий. А потом в былине начинается средневековое сражение:

“Да дрались они, рубились трое суточки,
Не пиваючи, не едаючи,
Со добра коня не слезаючи”
(Там же)

Образ ростовского “храбра” в народной памяти смешался с другим образом из языческой древности. И Алёша Попович, и Волх связаны с появлением на небе месяца:

“А и на небе просветя светел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Вольх Всеславьевич”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №6, с. 32, М., 1977)

“Зародился на небе светёл месяц,
У нас на земле – русский богатырь.
……………………………………….
Нарекли ему имя Алеша Попов”
(Добрыня Никитич и Алёша Попович, ЛП, №53, с. 224, М., 1974)

“Уж как на небе родился светел месяц, –
На земле-то народился могуч богатырь”
(С.И. Гуляев “Былины и исторические песни из Южной Сибири”, №23, с. 95-96, Новосибирск, 1939)

“Тугарин почернел, как осенняя ночь,
Алёша Попович стал как светел месяц”
(“Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым”, ЛП, №20, с. 103, М., 1977)

Месяц сражался с солнцем, не допуская его на ночное небо. Но его победа обрекла бы мир на вечную тьму, чего на самом деле не случилось. И ещё одно обстоятельство – в древнерусском пантеоне имелось два бога солнца (Хорс и Дажьбог) и ни одного бога Луны. Лунный бог славянам не требовался, а следовательно, он и не мог соперничать с богом солнца. Главенство получил бог грозы, оттеснив солнечного бога на вторые роли. А перед поединком с Тугарином Алёша Попович как раз и вызывал грозу. То есть, в результате рождения бога грозы “на небе просветя светел месяц”.
Но стоит ли торопиться, объявляя Волха и Алёшу богами? Наряду с мифами о богах у древних людей существовал и эпос о земных героях. В первобытные времена боги не были всесильными, и герои вполне могли с ними соперничать или даже побеждать их. Гильгамеш и Геракл богами не были, но их слава затмевала славу богов. Молитва Алёши в действительности являлась заклинанием, подчинявшим себе богов, потому Алёша и мог планировать свои действия заранее. Отношения его с небожителями отражает индийская поговорка: “Мир подчиняется богам, боги подчиняются заклинаниям, заклинания подчиняются брахманам, следовательно, брахманы – наши боги” (С.А. Токарев “Религия в истории народов мира”, с. 286, М., 1976). Алёше Поповичу и Волху Всеславьевичу предшествовал герой первобытной древности, могуществом равный первобытным богам. А в самой глубокой древности богов вообще ещё не придумали, зато сказания о героях бытовали всегда. В результате эпос и мифы переплетались, сюжеты могли дублироваться. Ну и про кого людям было интереснее слушать – про далёких богов, которых никто не видел, или про отважных сородичей, которыми гордились и которым хотелось подражать? Победив Скима-зверя:

“Порубил его Алёша на мелки части,
Раскидал его Алеша по чисту полю,
По чисту полю, по раздольицу”
(“Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке Мензелинского уезда, Уфимской губернии Н. Пальчиковым”, №37, с. 95, М., 1896)

Можно объяснить поступок Алёши ненавистью к противнику, стремлением ничего не оставить от него. Но уж очень напоминают эти действия религиозные обряды, существовавшие с древнейших времён. Среди многих народов широко распространён был обычай расчленять тело правителя и хоронить его в разных частях страны, чтобы обеспечить плодородие земли. Затем вместо правителя люди стали приносить в жертву его сына, ещё позднее придумали заместителя, который правил короткий срок, чтобы потом быть принесённым в жертву. Часто расчленяли и закапывали на полях пленников. Этот обряд отражал мифологические представления о расчленённых и принесённых в жертву богах. Египетский Осирис и греческий Дионис были убиты и расчленены, но затем они возродились. Египтяне во время празднования смерти и воскрешения Осириса изготовляли изображение бога из глины и зерна и зарывали его в землю. Таким образом, Осирис возрождался в виде хлебных колосьев, то есть для египтян он считался персонификацией хлеба. И подобные обычаи распространились повсеместно.
Не обязательно в обрядах фигурировал бог зерна, это мог быть и просто дух хлебного поля, которого люди представляли то в виде человека (либо женщина, либо мужчина), то в виде какого-то животного. Поверья о ржаном волке были хорошо известны во Франции, Германии и России. Но представляли хлебного духа и в виде козла, быка, зайца и других животных. Во время жатвы или молотьбы дух погибал. Его обиталищем считался последний сноп, из которого делали чучело, а потом его раздирали над полем для сохранения плодородия (Д.Д. Фрэзер “Золотая ветвь”, гл. XXIV-XLIX, с. 253-449, М., 1986).
Такие же обычаи известны и на Руси. Аграрные праздники сопровождались похоронными обрядами, но обставленными комически. Хоронили соломенные чучела Масленицы, Ярилы, Костромы. Потом чучела сжигали или просто раздирали на части, а останки рассыпали по полю. Обрядовые действия сопровождались весёлыми играми, так что селяне праздновали не воскресение, а именно умерщвление и похороны персонажа. Уничтожаемые антропоморфные существа были духами растительности, воплощавшими плодородие земли. Они так и не развились в богов, а их функции ограничивались умиранием и последующим воскрешением в виде злаков и трав (В.Я. Пропп “Русские аграрные праздники”, с. 81-123, М., 2000).
Расчленение Скима-зверя и разбрасывание его останков полностью вписываются в логику аграрных обрядов. Муж богини плодородия не сумел выйти в боги и вынужден расстаться со своей животворной силой. Алёша Попович в качестве культурного героя подарил сородичам возможность получать пропитание от земли, что знаменовало переход от охоты к производящему хозяйству. И ради сохранения плодородия полей люди подражали в своих обрядах действиям великого предка.
Но как звали этого предка? Имя непременно должно быть языческим и не слишком сильно отличаться от имени Алёши. Наряду с былинами о Волхе Всеславьевиче и Вольге Святославиче на подвиги Алёши Поповича накладываются приключения Ильи Муромца. Былина “Илья Муромец и Идолище” (“Онежские былины, записанные Александром Фёдоровичем Гильфердингом летом 1871 года”, т. I, №48, с. 326-335, С.-Петербург, 1894) совпадает по содержанию с былиной “Алёша Попович и Тугарин”, только действие там скомкано, переодевание никак не мотивировано, в общем, очевидно, что по происхождению она вторична и своим появлением обязана лишь сходству имён Илья-Алёша. В былине о спасении сестры Алёши Поповича поначалу действуют оба богатыря, но затем Илья исчезает, как будто его и не было, и с вещим вороном беседует один Алёша, а потом он же побеждает татар (С.И. Гуляев “Былины и исторические песни из Южной Сибири”, №31, с. 111-113, Новосибирск, 1939). Сказители сблизили между собой Алёшу, Илью, Волха, Вольгу по принципу созвучия их имён с именем исходного персонажа. Логика приводит к первоначальному имени – Олег. Это древнее языческое имя и в тоже время популярное на Руси. И от него тоже можно произвести уменьшительное – Алёша. Былинному произношению Вольх соответствует летописное Вольг, то есть тот же Олег. Имелся в виду не исторический князь Олег, а куда более древний эпический персонаж, сведения о котором понемногу просачивались в летопись. Исторические события затуманивались лёгкой дымкой языческой старины.

Источник