унтер офицер все таки русско французские отношения

Куда же пропал эполет Массена?

Историческая справка: Массена (Massеna) Андре (6.5.1758, близ Ниццы, — 4.4.1817, Париж), маршал Франции (1804), герцог Риволи (1808), князь Эслингский (1810). Сын коммерсанта-виноторговца, смолоду был настоящим сорвиголовой. В возрасте 13 лет устроился юнгой на корабль. Четырьмя годами позже записался в Королевский Итальянский полк, в 1789 вышел в отставку, но в 1791 вступил в революционную армию Франции. В 1793 бригадный генерал, участвовал в осаде Тулона. В 1794 дивизионный генерал. В Итальянском походе Бонапарта 1796—97 успешно действовал во главе авангарда армии. В 1799 командовал войсками в Швейцарии, нанёс поражение русско-австрийскому корпусу генерала А. М. Римского-Корсакова. В 1800 командовал войсками, осажденными в Генуе. В австро-французской войне 1809 командовал левым крылом при Ваграме. В 1810—11 командующий войсками в Португалии, был смещен за ряд поражений. В 1814 перешёл на сторону Бурбонов. С 1815 пэр Франции. Умер после роскошного обеда тихо и без мучений (в своем парижском особняке на улице Лилль).

В 1799 году будущий маршал Франции и князь Эслингский был уже достаточно известным французским военачальником. Победа над русско-австрийской армией Римского-Корсакова под Цюрихом сделала 41-летнего дивизионного генерала знаменитым на всю тогдашнюю Европу. С тех времен сохранилось несколько портретов генерала Массена, но вот одна только незадача – нет на них у бравого генерала ни погонов ни эполетов!
Казалось бы вывод напрашивается сам собой: наверное художники ошиблись и напутали чего то. Но тогда если так, то странно, что уже на поздних портретах (1-й четв. XIX века) Массена изображен в маршальском мундире без каких либо неточностей.
Все правильно – художники здесь совершенно не причем. Дело в том, что на рубеже XVIII-XIX веков французский генералитет обязан был носить форму (образца AN IV), введенную Директорией 10 плювиоза 4-го года Республики (1795-1796 гг.): синие мундиры с красной отделкой и галунным золотым шитьем. Бригадный генерал имел один ряд шитых галунов на воротнике, обшлагах и карманных клапанах. У дивизионных генералов к этому добавился еще один ряд шитого галуна на воротнике, а у полных генералов – генерал ан шефов – появился еще и шитый галун по борту мундира. Кроме того, функции знаков отличия выполняли также шарфы и плюмажи на генеральских шляпах. То есть эполетов у французских генералов тогда и в помине не было.
Собственно эполеты у генералов, а затем и у маршалов, появляются только после постановления 1 вандемьера 12-го года (AN XII) Республики (1803-1804 гг.). Тогда же эполеты и становятся основными отличительными знаками французских генералов: у бригадного генерала на эполетах было по две звездочки, у дивизионного – по три звездочки, у генерал ан шефа эполеты были вовсе без звезд, а у маршала Франции вместо звездочек были скрещенные маршальские жезлы (исключением стали лишь эполеты маршала князя Юзефа Понятовского – на них были скрещенные булавы).
Таким образом, получается, что на мундире дивизионного генерала Массена во время сражения при Муотатале в 1799 году не было никаких погонов и эполетов! До их введения во французской армии оставалось еще целых четыре года. Тогда что же с генерала сорвал «чудо-богатырь» Махотин и срывал ли он что-то вообще?
Тут уже сложно ответить однозначно: видимо все же срывал (хотя французские источники и умалчивают об этом обстоятельстве), но только не эполет или погон, а скорее всего часть отложного воротника, бывшего тогда у французских генералов как мы уже знаем уставным. В принципе, по этому фрагменту с шитым золотом 2-х рядным галуном вполне возможно было определить воинское звание владельца воротника и без помощи Ла Кура. Но меня лично во всей этой истории удивляет, пожалуй, одно: это с какой же силой нужно было схватить за шиворот бедолагу Массена, чтоб оторвать ему половину воротника?! Да уж, сильна наша Земля Русская богатырями!

1. Большая Советская энциклопедия.
2. Залесский К.А. Наполеоновские войны 1799-1815. Биографический энциклопедический словарь, Москва, 2003.
3. Керсновский А.А. История Русской Армии, в 4-х томах.

Рисунок вверху показывает ту самую сцену срывания Махотиным несуществующего эполета с плеча Массена.

Источник

Преданная дивизия. Трагическая судьба русских солдат во Франции

В 1915 году Первая мировая война была в разгаре. К этому времени стало ясно, что российской императорской армии не хватает боеприпасов и вооружения. Военная промышленность Российской империи не смогла оперативно перейти на такую мощность работы, которая бы удовлетворяла потребности сражающейся армии в вооружении и боеприпасах. И тут на помощь, как казалось на первый взгляд, пришел главный тогдашний союзник Российской империи по Антанте – Франция.

Царское правительство, для которого простой народ всегда был расходным материалом, с предложением Думерга сразу же согласилось. Уже в январе 1916 года была сформирована 1-я особая пехотная бригада. В ее состав входили 2 пехотных полка, а командиром бригады был назначен генерал-майор Николай Александрович Лохвицкий (на фото), командовавший бригадой в составе 24-й пехотной дивизии. В то время ему было 48 лет, а генеральский чин он получил годом ранее – в феврале 1915 года.

Выпускник 2-го Константиновского военного училища, Николай Лохвицкий был кадровым офицером, в 1900 году окончившим Николаевскую военную академию, а в 1906 году уже получившим чин полковника. За время Первой мировой войны Лохвицкий зарекомендовал себя способным и смелым командиром, что и послужило, судя по всему, поводом для того, чтобы выбрать именно его командиром бригады, отправлявшейся на Западный фронт.

Поскольку через Восточную Европу, где шли бои с немцами и австро-венграми, перебросить бригаду на Западный фронт не представлялось возможным, пехотные полки бригады по железной дороге из Москвы через Самару, Уфу, Красноярск, Иркутск и Харбин доставили в порт Далянь, а далее на французских кораблях через Сайгон, Коломбо, Аден и Суэцкий канал в Марсель. В порт Марселя русские солдаты прибыли 20 апреля 1916 года. Из Марселя их перебросили на Западный фронт.

В июле 1916 года на Салоникский фронт, где сражались войска западных союзников, была направлена 2-я особая пехотная бригада российской армии в составе 3-го и 4-го особых пехотных полков и Маршевого батальона. Командиром бригады был назначен генерал-майор Михаил Константинович Дитерихс. Выпускник Пажеского корпуса, Николаевской академии генерального штаба, Дитерихс был участником Русско-японской войны, а в годы Первой мировой войны состоял начальником штаба 3-й армии. Бригада под командованием Дитерихса была направлена на помощь сербской армии и нанесла серьезные поражения сражавшимся на Балканах против сербов болгарам.

В августе 1916 года через порт Архангельска во Францию была направлена 3-я особая пехотная бригада российской армии, которой командовал генерал-майор Владимир Владимирович Марушевский — тоже опытный офицер, участник Русско-японской войны. До назначения на бригаду Марушевский командовал 7-м Финляндским стрелковым полком.

Наконец, в середине октября 1916 года в Салоники из Архангельска прибыла 4-я особая пехотная бригада под командованием генерал-майора Михаила Николаевича Леонтьева. До назначения командиром бригады он исполнял должность генерал-квартирмейстера генерального штаба.

Таким образом, в Европу из России были переброшены 4 пехотные бригады. Естественно, ни о каких 400 тысячах человек речь и не шла. Несмотря на внушительные мобилизационные ресурсы Российской империи, столько солдат перебросить на помощь французам российские власти не могли при всем своем желании. Поэтому всего в Европу было переброшено 45 тысяч солдат и унтер-офицеров и 750 офицеров российской армии. Из них 20 тысяч человек сражались во Франции, а остальные – на Балканах.

Прибытие российских войск во Францию вызвало большой ажиотаж. Французы уже тогда не отличались высокими боевыми качествами и страшно боялись поражения от немцев, поскольку на их памяти уже было поражение в войне с Пруссией. В русских солдатах французский обыватель видел куда более надежного защитника, чем в собственно французской армии. Но у властей Франции отношение к российским войскам было скорее как к дармовому «пушечному мясу». И хотя первое время Париж это отношение успешно скрывал, в конечном итоге оно проявилось. Но об этом позже.

Русские солдаты героически сражались за Шампань-Арденны, обороняли форт Помпель, воевали под Верденом. Неоценим вклад двух пехотных бригад российской армии в предотвращение германского наступления. При этом русские бригады несли большие потери. Наши солдаты гибли на чужбине, защищая Францию.

Весной 1917 года французская армия начала масштабное наступление на немецкие позиции. В этом наступлении, названном по имени командующего французской армией генерала Робера Нивеля «наступлением Нивеля», войска Франции несли огромные потери – французская армия потеряла более 180 тысяч человек. Естественно, очень сильно «бойня Нивеля» потрепала и русские бригады. Примерно 4500 человек потеряли 1-я и 3-я особые пехотные бригады российской армии во время «наступления Нивеля». В итоге русские бригады отвели на отдых и переформирование в военный лагерь Ла-Куртин в районе Лиможа. Там, в Ла-Куртине, две бригады были слиты в 1-ю особую пехотную дивизию. Командиром дивизии назначили генерал-майора Николая Лохвицкого.

Пока наши солдаты находились в лагере Ла-Куртин, среди них нарастало брожение. На родине уже произошла Февральская революция, прекратила свое существование трехсотлетняя монархия Романовых, и русские солдаты, да и офицеры тоже, все чаще задавались вопросом, для чего они вообще сражаются на территории Франции. В итоге, чтобы не допустить деморализации частей и подразделений особой дивизии, было решено неблагонадежные части оставить в лагере Ла-Куртин, а благонадежные, готовые воевать за Францию, перевести в лагерь Курно.

Тем временем, серьезно изменилось отношение к русским солдатам со стороны французского командования. После Февральской революции страны Антанты заподозрили Россию в желании заключить с немцами сепаратный мир. Французское командование было напугано революционными событиями в России и более не доверяло русским частям, считая их пораженными революционными и антимилитаристскими идеями. Поэтому, несмотря на просьбы генерала Лохвицкого направить его подчиненных на фронт, французское командование предпочитало «мариновать» русских солдат в лагерях Курно и Ла-Куртин. Ухудшение отношения к русским солдатам сказалось и на качестве их снабжения – существенно изменилось в худшую сторону питание. В итоге в сентябре 1917 года солдаты подразделений, дислоцировавшихся в лагере Ла-Куртин, потребовали немедленной отправки домой, в Россию. Они отказались подчиняться не только французским, но и русским офицерам.

От Временного правительства во Францию в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандующего был направлен генерал-майор Михаил Ипполитович Занкевич (на фото) – бывший генерал-квартирмейстер генерального штаба российской армии. Однако восставшие русские солдаты ни к Занкевичу, ни к командиру дивизии Лохвицкому прислушиваться не собирались.

В результате русские генералы позвали на помощь французскую жандармерию и русскую артиллерию из лагеря Курно. Бои в Ла-Куртине шли три дня. Во время боев погибли и получили ранения до 600 человек. Восстание русской дивизии было в буквальном смысле потоплено в крови. Хотя французские власти отчитались о 9 убитых, на самом деле их было гораздо больше. Генералов Лохвицкого и Занкевича считают героями Первой мировой войны, настоящими патриотами России, но предпочитают не вспоминать о таком эпизоде в их биографии как расстрел своих собственных солдат в лагере Ла-Куртин.

После подавления восстания в Ла-Куртин многие его участники, оставшиеся в живых, были брошены во французские тюрьмы. Поскольку в России в это время как раз произошла Октябрьская революция, французское командование приняло однозначное решение – расформировать особую пехотную дивизию. Русским солдатам и офицерам было предложено либо воевать дальше в составе французских частей и подразделений, либо трудиться на французских предприятиях, либо отправляться на каторжные работы во французские колонии в Северной Африке.

Но из всего состава дивизии лишь один батальон численностью около 300 человек изъявил желание идти на фронт и сражаться за Францию. Еще 5000 человек решили демобилизоваться и работать на французских предприятиях, а 1500 военнослужащих были отправлены на каторгу в Северную Африку, в основном в Алжир.

Конечно, в число «каторжников» попали прежде всего те солдаты и унтер-офицеры, кто участвовал в восстании в лагере Ла-Куртин. Но были среди них и просто активисты солдатских комитетов, и слишком «наглые», по мнению французского командования, солдаты. В Алжире русские солдаты и офицеры оказались в очень тяжелых условиях. Их разместили в труднодоступных и малонаселенных районах, на большом расстоянии друг от друга. Французские власти боялись нового восстания русских солдат, поэтому старались, чтобы «каторжники» находились в Алжире разрозненными группами.

Вскоре численность каторжников увеличилась – в Алжир направили и значительную часть тех русских солдат и младших офицеров, кто изъявил желание работать на гражданских предприятиях. Французские власти опасались, что русские работники из числа бывших военных могут оказать разлагающее влияние на французских рабочих и поэтому предпочли направить их в североафриканские колонии. До сих пор неизвестно, сколько же всего русских солдат полегло на алжирской каторге.

Лишь весной 1919 года в Россию были направлены из Франции первые железнодорожные составы с русскими солдатами. Сначала в Россию отправили инвалидов, получивших увечья на войне и более не интересовавших французские власти в качестве рабочей силы. К весне 1920 года в Россию были направлены и до половины русских солдат, находившихся в Алжире. Наконец, в апреле 1920 года правительства Франции и Советской России подписали соглашение об обмене гражданами, после чего было решено переправить в РСФСР оставшуюся часть солдат и офицеров, находившихся в Алжире. Лишь к концу 1920 года была завершена репатриация выживших русских воинов.

Из тех 266 солдат и офицеров, которые решили воевать за Францию, был сформирован «Легион чести», продолживший сражаться на Западном фронте, а затем, после начала Гражданской войны в России, переброшенный в распоряжение Вооруженных сил Юга России. Однако здесь более половины солдат и офицеров легиона подняли мятеж и перешли на сторону Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Пожалуй, самым известным русским солдатом, сражавшимся в составе экспедиционного корпуса во Франции, стал Родион Малиновский – будущий Маршал Советского Союза, министр обороны СССР. Служивший сначала в пулеметной команде 256-го Елисаветградского пехотного полка 64-й пехотной дивизии, Родион Малиновский попал во Францию в составе 1-й особой пехотной бригады, участвовал во многих боях, был ранен, а после лечения записался в Иностранный легион, а затем и в Русский легион чести, но затем с группой сослуживцев смог пробраться в Россию, где вступил в РККА.

История русского экспедиционного корпуса во Франции – это большая трагедия русских солдат и офицеров и членов их семей и большой позор для царского и Временного правительств, бросивших русских людей на чужбине на произвол судьбы. Кстати, оба генерала, командовавших расстрелом русских солдат в лагере Ла-Куртин – и Занкевич, и Лохвицкий, — после Гражданской войны жили во Франции и умерли в пожилом возрасте, в отличие от тысяч наших солдат, погибших во время боев за Францию или безвестно сгинувших на каторге в пустынях Алжира.

Источник

a_sharkov

Андрей Шарков

О чем-то для меня важном.

Имя Наполеона вошло в историю прочно. Согласитесь, мы же не говорим сегодня «эпоха Кутузова» или «времена Веллингтона», то есть мы не связываем то время с победителями императора Франции, однако совершенно не напрягаясь говорим о рубеже XVIII-XIX веков «наполеоновская эпоха» или «эпоха наполеоновских войн». Причин популярности этого человека много, и я постараюсь в небольшой серии постов рассказать почему же так получилось. Без претензии на истину в последней инстанции, это просто мой личный взгляд. К тому же мы сейчас активно готовимся к очередной Архипелагской экспедиции нашего клуба, которая будет посвящена в основном Наполеону, поэтому такие посты будут нелишними.

Сержант Тарья, 3-й гренадерский полк старой гвардии

Ветераны каждый год 5 мая, в день смерти Наполеона, приходили на Вандомскую площадь в Париже, ту самую, на которой согласно декрета Наполеона еще в 1806 году начали строить «колонну побед». В честь побед их армии. В честь их побед. И приходили до конца своих дней, чаще всего в той самой форме, которую большинство ветеранов любовно хранило всю жизнь.

Мосье Верланде, 2-й уланский полк

Мосье Вити, легион элитной жандармерии

Мосье Дюпон Фурье, 1-й гусарский полк

Квартирмейстер Фабри, 1-й гусарский полк

Мосье Шмидт, 2-й полк конных егерей

Мосье Бург, 24-й гренадерский полк

Наполеоном не жалел ни сил, ни времени, чтобы овладеть солдатскими сердцами. Он иногда вступал в переписку с отличившимся солдатом, обращавшимся к нему с просьбой. При производстве в офицеры, перед строем, он браковал безусых молодых кандидатов и требовал, чтобы ему представляли «его террористов», т.е. старых республиканских солдат 1793 года. На дворцовых обедах по случаю вручения наград солдаты рассаживались вперемешку с генералами и чинами двора, и лакеи имели инструкцию особенно почтительно относиться к солдатам.

Мосье Мэр, 7-й гусарский полк

Квартирмейстер сержант Долиньон в форме конных егерей

Мосье Дюсель, гвардейская рота мамелюк

С 1805 г. увольнения из армии солдат за выслугой лет практически прекратились. Постоянные походы не позволяли войскам пускать корни в занимаемых ими гарнизонах. В период мира (1802-1805 гг.) Наполеон не оставлял войска разбросанными по городам, а собирал их на пустынных берегах Атлантического океана, в лагерях близ Булони, где готовился десант в Англию. За долгий период армейской службы крестьянин, оторванный от земли, который изначально враждебно относился к воинской повинности, был совершенно переработан. Лагерь, казарма стали его родиной, понятие отечества стало олицетворяться с Бонапартом, патриотизм переродился в шовинизм, стремление к славе и отличиям заглушило идею свободы, на которой создавалась ранее революционная армия.

Мосье Лория, 24-й конный егерский полк, кавалер ордена Почетного легиона

Мосбе Мубан, 8-й драгунский полк

Мосье Лефевр, 2-й инженерный полк

Мосье Море, 2-й гусарский полк

Можно представить, как быстро подобные истории расходились в армии, и какие чувства преданности пробуждали в солдатах.

Мосье Дре, 2-й уланский гвардейский полк

Источник

У деревни Дютьково замерзает полк

Хотя для нас это не было большим открытием. Разведка давно донесла, что в составе 7-й баварской дивизии вермахта против наших воюет французский полк.

Имя им Легион

Во Второй мировой войне на стороне Германии воевало много европейцев: румыны, итальянцы, венгры и пр. Но на штурм Москвы Гитлер взял только французов.

Французы записывались «в поход на Восток» добровольно. Давали клятву на верность фюреру. Из Парижа на фронт их отправлялись поездами. Вот фото: вагон, расписанный лозунгами: «Хайль Гитлер!» и «Да здравствует Франция!». Все радуются как дети. Ну еще бы: вместе с немцами будут «брать Москву»!

Вообще-то это случай из разряда серьезных психических отклонений. Годом раньше Франция была одной из ведущих стран мира с мощной армией. Гитлер сокрушил их за месяц. Париж сдали без единого выстрела, а Адольф Гитлер позировал фотографам на фоне Эйфелевой башни.

Тем не менее французам в 1941-м разрешили сформировать один полк: хотите повоевать в России? Что ж, вперед!

По всей Франции открылись пункты, где записывали в Легион французских добровольцев против большевизма (LVF).

Без штанов, усилен вшами

Чтобы записаться в Легион, требовалось: быть не еврейского происхождения; в возрасте от 18 до 30 лет (для солдат и унтер-офицеров), до 40 лет (для офицеров), быть ростом не ниже 154 см. Разрешалось иметь не больше двух гнилых зубов.

Немцы из уже отобранных бойцов забраковали каждого второго. Но на полк легионеров все-таки хватило. Их отправили в Польшу: на немецкий полигон. Попытались сделать боеспособную часть. Получилось не очень. Тем не менее полку присвоили номер (638-й), одели и вооружили.

По советской земле полк передвигался, как и положено пехоте, пешком.

В литературе 638-й полк часто называют «усиленным гренадерским». Усилен полк к тому времени был только вшами и кишечно-желудочными недугами.

Усиливают обычно артиллерией. Но реально французский полк в составе двух батальонов (2,3 тыс. штыков) прибыл на фронт в ноябре 1941 года, потеряв по дороге пушки. Французы считали наши дороги несносными, и если орудие завязло в грязи, то его просто бросали. Вообще-то в вермахте за такое расстреливали. Но французов вермахт терпел. Скрипя зубами.

Замечу: шли французы без боев, по тылам группы армий «Центр». К нашей столице подошли довольно близко: до Москвы на французских картах было 63 км по прямой.

Вот сцена из мемуаров ветерана полка Марка Ожье (во Франции после войны его приговорили к смертной казни, поэтому скрывался за границей и писал под псевдонимом Святой Волк). Итак, 3 декабря 1941-го, полк стоит под Москвой, в деревне Дюково. Готовится отражать наступление Красной армии. Правильное название деревни Дютьково, но французы во всех своих документах переименовали ее в «Djukowo», так им легче было выговаривать. Капитан Лакруа в бинокль видит русских солдат. Кричит пулеметчику: огонь!

— Невозможно, мой капитан, пулемет намертво примерз к земле и не стреляет.

Лакруа обращается к лейтенанту:

— Никак нет, мой капитан!

Лакруа обводит взглядом легионеров, которые бродят мимо его КП: все придерживают руками штаны на уровне живота. Спрашивает лейтенанта: что с ними?

Оказывается, в мороз они не могут быстро расстегнуть пуговицы на штанах, а так как у большинства дизентерия и штаны может понадобиться срочно спустить, приходится держать их расстегнутыми.

Вам «Березина»

Немцы понимали, что толку от солдат с постоянно приспущенными штанами мало, и отвели французский полк в тыл на «залечивание ран». К передовой их больше не подпускали. Обделавшихся под Москвой французов отправили в Белоруссию, где они воевали с партизанами и работали карателями, проявляя большое рвение. Дошло до того, что одного французского офицера немецкий трибунал судил за неоправданную жестокость по отношению к мирному населению. Впрочем, офицер выкрутился: заявил на суде, что село «само сгорело». А спасать население он не обязан, не пожарный же. Немцы его «наказали»: сняли с должности и отправили во Францию.

Во время «похода на Восток» французы совершали марши по местам «боевой славы Наполеона»: шли по Смоленской дороге, заходили на Бородинское поле. Зону карательных операций им издевательски отвели в районе переправы через Березину. Хотя немцы знали, что «Березина» вошло во французский язык как «катастрофа».

Каждому по заслугам

Иной была судьба служивших Гитлеру легионеров. Многих во Франции судили, некоторых казнили. 638-м полком командовал полковник Роже Анри Лабонн. В 1946 году французский суд приговорил его к пожизненному заключению. Через 20 лет Лабонн скончался в одиночной камере.

Источник