упас что это такое
Легенды и реалии Пушкинского Анчара
Панфилов Дмитрий Георгиевич,
кандидат филологических наук,
председатель общества пушкинистов
«Захарово».
Легенды и реалии пушкинского «Анчара».
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскалённой,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит один во всей вселенной.
Никто не обратил внимания, что настоящий анчар не может расти на раскалённой почве «чахлой и скупой» пустыни. Ему нужна тучная почва влажных тропических лесов, где зачастую один ливень даёт больше воды, чем выпадает в Европе за шесть месяцев.
Читатели бросились искать подлинное пушкинское ядовитое дерево, которое было убедительно описано Пушкиным, но которого в природе не было и нет. Поэт представил научные данные своего времени, которые сегодня наивны и укладываются в легенды и сказочные ботанические вымыслы.
Автора ввели в заблуждение невежественные очевидцы и фантазёры-сказители, которые описывали «долину смерти» на острове Ява, отравленную, как они убеждали, смертоносным ядом анчара, вокруг которого на 15 миль нет ни травы, ни кустика, ни деревца, где птица, подлетевшая близко к дереву, падает мёртвой.
Только в середине XIX века учёные доказали, что анчар тут не при чём. Всех животных и растения убивает выделяющийся из горных трещин углекислый газ. «Долина смерти» лежит на такой высоте, где анчар уже не встречается, но если бы он чудом попал туда, то «грозный часовой» был бы задушен углекислым газом, как и вся другая растительность и животный мир долины.
Жан Лешано ссылается в своей работе на имя учёного-ботаника Л.А.Дешана, который первым называет «погон упаса» его туземным именем «анджар». Дешан пишет, что Лешано видел на Яве древо яда и повторил его туземное название «анджар», дав о нём подробные сведения. Но в них отсутствует секрет приготовления яда. Несмотря на уговоры и подкупы, секрет этот ему не выдали: туземцы умели хранить военную тайну.
Пушкину были известны научные изыскания Лешано, и его поразил рассказ о смертельной опасности, о подвиге, совершённом человеком ради целей, ему доселе неведомых.
Шагая в неизведанное, Лешано не раз подвергал свою жизнь смертельной опасности ради науки. Он писал: «…я приказал срубить дерево яда, …я ходил среди сломанных ветвей. Мои руки и даже лицо были покрыты смолой, которая капала на меня, но я не испытывал никаких болезненных явлений: правда, я из предосторожности тотчас же вымылся. Приближение к анчару не вредно для животных, я видел ящерицу и насекомых на его стволе и птиц, сидящих на его ветвях».
Читая пушкинский «Анчар», мы находим множество наивных заблуждений поэта, совпадающих с представлениями ведущих маститых ботаников пушкинского времени. Пройдёт ещё не одно десятилетие, пока наука потеснит легенды, в плену которых находился не один поэт.
Европейцы знали силу яда анчара не хуже туземцев, хотя эти знания были антинаучны.
В Европе шла модная мейерберовская опера «Африканка», где действие происходит на острове в Индийском океане. Главный герой Васко да Гама покидает свою возлюбленную пленницу-африканку, которая не в силах перенести разлуку, умерщвляет себя, вдыхая испарения листьев анчара.
— Есть, правда, шанс один, ничтожный,
На который претендовать преступники не могут…
— Да, я слышал
Про милосердие свирепое твоё – искать
То древо Явы, что на много вёрст
Грозит погибелью и Упас порождает
И всё растущее своим дыханьем губит.
Из чьих пределов даже хищный зверь,
Пустыни частый гость – уходит прочь, трепещет.
Оттуда, если, чудом, человек приговорённый
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мёртвую ветвей,
И корень ядом напоила.
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
Он считает, что слово «владыко» слишком пафосно для исследователя и зачёркивает его.
Но человека человек
Послал к Анчару самовластно,
И тот за ядом в путь потек –
И возвратился безопасно.
Теперь слово «человек» легло в строку, но какое он имеет право «самовластно», единолично решать судьбу другого? Пушкин пробует другой вариант:
Но человек…………………………
К Анчару страшному подходит…
Теперь оба идут к дереву смерти, но ломается иерархическая лестница – человек и раб. Один стоит на верхней ступени, другой только пытается поставить ногу на первую ступень. Поэт не доволен. Раз не подходит «человек», что если заменить слово «раб»?
Но человека человек
В пустыню посылает…
Теперь «раб» стал «человеком», и не просто «человеком», а самым «смелым», но это мало что меняет.
Следует новый вариант, и опять не в точку:
Но человека человек
Послал к Анчару властным словом,
И тот безумно в путь потек
И возвратился с ядом новым…
Но человека человек
Послал к Анчару равнодушно
И тот за ядом в путь потек
И возвратился с ним послушно.
Не может человек равнодушно убивать. Это уже не человек, а убийца. Стихотворение разваливается и автор чувствует это. Ничего не выходит, не помогает и обращение к родной Африке:
Природа Африки моей
Его в день гнева породила,
И жилы мощные корней
Губящим ядом напоила…
Анчар никогда не рос в Африке. Пушкин знал это, признал своё поражение и отложил перо. Два месяца он не притрагивался к «Анчару».
В 1825 году на Яве вспыхивает восстание против голландских колонизаторов. Во главе восставших стоял Дино Негоро. Газета «Северная пчела» 15 марта 1828 года сообщала: «Нидерландские колонны делают несколько выстрелов из пушек и ружей и неприятели рассыпаются столь поспешно, что редко удаётся коннице настигнуть их. Они прячутся в лесах, оттуда поражают голландцев ядовитыми бесшумными стрелами, так что их невозможно обнаружить. Ужас охватывает голландские части».
Пушкин знал о восстании на Яве, поскольку известия о боевых действиях на Яве часто печатались на страницах газет и журналов Петербурга.
Поэта привлекает «Яванская тема», он говорит о «князе», «непобедимом владыке Явы», иногда называя его «самодержавцем». Он возвращается к черновикам, где пишет о «тиране», посылавшего «смерть пернатую», «губительные», «послушливые», «догадливые» стрелы. Со временем образ «князя», «владыки», «тирана» постепенно переосмысливается и наполняется иным содержанием.
Поэт не собирался показывать и противопоставлять природное и социальное зло, у него не было конкретной социальной мишени, вернее она менялась от «князя» до «тирана».
В ноябре 1828 года, находясь в гостях у друга юности А.Н.Вульфа в Малинниках в Тверской губернии, во время дружеских бесед за бутылкой мадеры приходит озарение: «Царь!», только Он, наместник Бога на земле, имеет право распоряжаться чужой жизнью. Поэт вставляет в стихотворение типично русские слова: «шалаш», «лыко», ряд славянизмов – «древо»,«хладный», « в путь потек», «послушливые», «тлетворный» (т.е. ядовитый), «раскаленный» без «ё», «пределы». Стихотворение пишется в приподнятом тоне, как обычно писали о царях.
Пушкин читает стихотворение другу:
А Царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы,
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
Ставит точку и подписывает «9 ноября 1829 года, деревня Малинники». (ИРЛИ, № 838, л-18) Общественно-политическое звучание стихотворения сразу изменилось, мысли высказанные в нём легли на канву русской действительности. Пушкин был вынужден оправдываться перед Бенкендорфом, открещиваясь от российского варианта в пользу Яванского, кивая на восстание туземцев и их «царька» Негоро.
Художественная сила пушкинских строк, социально-философские обобщения резко выделили «Анчар» из всех произведений на тему о «древе смерти», написанных до и после Пушкина, которое, как и изображённое им «древо», возвышается одиноко «во всей вселенной» среди всех литератур мира.
А.С.Пушкин в русский научный обиход ввёл новое слово «анчар», неологизм сразу вошёл в лексику токсикологов, ботаников, географов, этнографов. В обычной разговорной речи «анчар» долго не приживался. Даже у В.И.Даля в «Толковом словаре живого великорусского языка» ему не нашлось места. Лишь когда слово «анчар» стало синонимом смерти, гибели, горя, возмездия, оно вошло в русский литературный и разговорный язык. Только в 1863 году «анчар» был впервые включён в словарь русского языка Толя под оригинальным названием «Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний». При жизни Пушкина «Анчар» дважды печатался со словом «царь» в 1832 г. После гибели поэта В.А.Жуковскому было поручено редактировать посмертное полное собрание сочинений А.С.Пушкина, издаваемое по приказу Николая I. Деньги от продажи книг должны были быть переданы вдове поэта и детям. Не желая обострять отношения с царём и с целью лишний раз убедить Николая I в царедворческой верности Пушкина, он вставляет в строчку отброшенное и забракованное автором слово «князь»:
А князь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы…
Стихотворение так и печаталось до 1920 года, пока новый редактор
поэт-пушкинист В.Брюсов не восстановил справедливость и не вернул
«царя» на его законное место:
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы…
Это ему не составило больших трудностей – в России ещё полыхала Гражданская война, от царя осталась одна тень и её можно было, не опасаясь последствий, свободно задвинуть за кулисы пушкинского творчества.
2.Русские военные кораблестроители использовали имя «Анчар» для сверхпрочных титановых субмарин с атомным ракетным вооружением, и сегодня бороздящих мировой океан.