у самурая нет цели только путь что это значит
Бусидо | Путь самурая
Бусидо — кодекс самурая, свод правил, рекомендаций и норм поведения истинного воина в обществе, в бою и наедине с собой
Лучше будет начать с разъяснения кто такой Японский воин, кто такой Самурай и когда он появился. Буси (武士) — это тот же самурай, так же присутствовали Онна-бугэйся, проще говоря женщины-самураи. Первые самураи появились в Японии ещё в VII веке и со временем их предназначение не значительно, но изменялось. Современное культурное представление о них появилось вместе с бусидо в конце XVI века. Самураи были не просто солдатами готовыми к войне в мирное время и бойцами во время битвы, они могли стать начиная от мелких дворян, заканчивая крупными чиновниками или же даймё (крупнейшими военным феодалами). Думаю, теперь понятно, что самураи имели важную роль в обществе и в жизни Японии тех годов.
а путь самурая — это смерть…
Я упомянул, что бусидо появилось только в конце XVI века в сочинениях Тори Мототада (Даймё периода Сэнгоку. Погиб при осаде Фусими, где его гарнизон был уничтожен армией Исиды Мицунари).
Самурай должен прежде всего постоянно помнить — помнить днем и ночью, с того утра, когда он берёт в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю трапезу, до последней ночи старого года, — что он должен умереть.
Первая глава книги начинается со смерти. Ведь только если хранить мысль о смерти изо дня в день, самурай сможет прожить жизнь в соответствии с верностью и сыновней почтительностью, избегнуть мириад зол и несчастий.
Честно говоря, я считаю, что об этом должен помнить не только каждый самурай, но и каждый человек не смотря на то как он мал или стар. Жизнь подобно капле вечерней росы, слишком мимолётна что бы оставаться эгоцентричным.
Если он живёт лишь сегодняшним днём и не думает о дне завтрашнем, так что, стоя перед господином и ожидая его приказаний, он думает об этом как о своём последнем мгновении, а глядя в лица родственников, он чувствует, что никогда не увидит их вновь.
Только тогда его чувство долга и преклонения будут искренними а его сердце будет исполнено верности и сыновней почтительности.
Думая о каждом мгновении как о своём последнем, ты начинаешь искренне ценить каждый свой правильный поступок, порицать каждое своё неправильное деяние и ценить каждое своё последнее мгновение.
В бусидо два вида правил, в каждом из них по два типа. Два вида правил — это обычные и необычные. Обычные относятся к чиновникам и воинам, а необычные к армии и битве.
В повседневное время чиновники-самураи обязаны каждый день утром и вечером мыть руки, принимать горячую ванну и всегда быть чистыми. Самурай же должен каждое утро приводить волосы в порядок и правильно брить лоб.
Правила касаются абсолютно каждого аспекта повседневной жизни самурая. Даже чашка риса или чая должна браться в руки должным образом.
Обучение юного воина
Обучение в семье и обучение учителя было фундаментом в воспитании молодёжи, юных самураев. Формировавшим идеал воина, основанный на мифических сказаниях, безразличии к смерти, конфуцианском культе сыновней почтительности родственникам и чисто японской основе — верности своему господину. Семья и наставник прежде всего заботились о начале становлении характера юноши, вырабатывали отвагу и мужество, храбрость и терпение. Помимо обучения, будущих самураев растили бесстрашными и смелыми, другими словами, развивали в них качества, которые считались среди самураев самыми главными добродетелями, при которых воин мог пренебречь своей собственной жизнью ради жизни другого.
Правильное и неправильное
Для начала хочу сказать, что эта глава наиболее интересна для размышления. Правда, что добро и зло понятия относительны и поверхностны, каждый лично судит, что для него правильное, а что неправильное.
Воин должен глубоко понимать эти два качества. Правильное и неправильное — это ничто иное, как добро и зло, хотя я не отрицаю, что различие между словами незначительно, поступать правильно и делать добро считается утомительным, а поступать неправильно — лёгким и приятным
Поэтому тот, кто различает эти понятия, и при этом поступает неправильно, является не самураем, а грубым и неотесанным существом. Причина тому — неумение управлять собой. Наверное это звучит не так плохо, но если посмотреть глубже, мы увидим, что все беды идут от трусости.
Здесь приводится пример, пожалуй, я расскажу его вкратце. Человек отправляется в путешествие и оставляет сто рё (денежный эквивалент, равный стоимости годовой нормы риса на одного человека) у своего соседа. Если человек умрёт в пути, то деньги останутся у соседа, он решит оставить их себе, но после из чувства стыда отдаст их его родственникам.
Это правильный поступок из чувства стыда. Но здесь мы можем спросить, как бы он поступил, если бы никто не знал о деньгах? Поэтому едва ли мы можем назвать его правильным.
Тем не менее кодекс правильного поведения гласит, что в первую очередь мы должны чувствовать стыд из-за презрительного отношения своей семьи, слуг и друзей, затем из-за презрения знакомых и других людей и потому избегать неправильного и поступать правильно
Самураи, находящиеся на службе, знатные и низкие, всегда должны быть бережливы, но при при этом не экономить на расходах на содержание дома.
Есть большая разница между скупостью и бережливостью. Следует избегать лишних трат, покупать не нужные вещи которыми вы в лучшем случае воспользуетесь пару раз. Но не стоит экономить на особенно важных вещах, не стоит экономить на семье или родных. Если вещь и правда вам нужна и вы уверенны что будете её использовать, то стоит безукоризненно потратиться на неё.
Но если самурай часто пьянствует, покупает больше еды, чем требуется, часто отдыхает с друзьями в роскошных местах, самурай будете вынужден влезать в долги, будет экономить на важных вещах до тех пор, пока он не придёт к полному краху.
Стоит сказать пару слов о скупости. Говорить о бережливости и при этом ничего не тратить, ухватывая каждую монетку и складывая их — вот настоящая скупость. Такое позволительно торговцам или купцам, но не настоящему самураю.
Надежность — одно из качеств Пути воина, необходимых самураю, но ни в коем случае не следует оказывать помощь в деле которое тебя не касается или если тебя не просили о помощи.
Самое главное для самурая, находящегося на службе, — общаться и заводить друзей только среди тех своих товарищей, которые отважны, верны долгу и умны. Но поскольку таких людей немного, следует среди многих друзей выбрать одного, на которого в случае необходимости можно положиться.,
В самом начале упоминалось о важности смерти в пути самурая, о том, что всегда нужно жить последним днём, здесь же представлено разъяснение вступления.
Если самурай идёт в битву и совершает отважные и величественные поступки, то это только потому, что он настроил своё сердце на смерть
Перед смертью слова человека должны быть правильными. Таковы должны быть последние минуты жизни самурая
Говорят, что чиновники и белая одежда хороши, лишь пока они новые. Хоть это и шутка, я полагаю, так и есть на самом деле.
Пока чиновники «новые и чистые» они пунктуально выполняют приказания своего господина и не упускают из виду ни малейшей детали, ибо уважают взятые на себя клятвы и вынесенные наказания и опасаются совершить проступок. Поэтому они не берут взяток, неподкупны и совершают правильные поступки.
Но проведя на службе длительный срок, они начинают злоупотреблять уступчивостью людей и слишком высоко ценить себя и совершать то, чего никогда прежде не сделали бы.
Когда они только поступают на службу, они лишь прикасаются к подаркам и после отсылают их обратно, как того требуют клятвы чиновника, а если обстоятельства все же заставляют их оставлять подарки у себя, после они обязаны сделать равноценные подарки. Однако ими постепенно начинает овладевать жадность, они оставляют подарки у себя и вскоре не собираются отправлять равноценные взамен. Конечно это не наносит вред центральным властям, но со временем это начинает их развращать. Разница между грязной одеждой и сердцем грязного на руку чиновника в том, что одежду можно отмыть щелоком, а порок так сильно въедается в сердце человека, что выкорчевать его уже невозможно.
Если же при сопровождении господина в Эдо (ныне Токио) вы вместе с господином идёте пешком, а впереди молодой самурай после обмена словами начинает драться, то следует тут же взять копьё у копьеносца и встать подле господина, в ожидании, что в любой момент придётся обнажить мечи.
Ведь нет ничего важнее жизни твоего господина! И даже после его смерти, ты должен оставаться верен своему господину и совершить дзюнси (сэппуку слуги после смерти его господина).
Самурай на службе — в большом долгу перед своим господином, и он не может возместить его иначе, как совершить дзюнси
Последовать в смерти за своим господином — вот самый яркий и последний поступок в жизни великого самурая. Но в этом деле присутствует проблема, это не разрешено законом, однако исполнять обычные обязанности дома не достаточно. Если самурай хочет совершить поступок более выдающийся, чем поступки его товарищей, он может сделать это.
Хочу добавить, что сэппуку 腹切り (более распространённое название харакири) — это церемониальное самоубийство путём вскрытия себе живота (крайне болезненный способ кончины). Периодически изменялось, но в данный момент принимает такой вид.
Литература и изящные искусства
Хотя для бусидо в первую очередь требуются сила и мощь, обладать только ими — значит быть грубым самураем
И правда самурай должен быть не только опытен в бою, знать все нормы бусидо и быть почтительным к своему господину и к родителям. Но и должен знать грамоту и, если у него есть время, учиться стихосложению и чайной церемонии.
Если самурай не учится, он не сможет постичь причины вещей, как прошлых, так и настоящих
Каким бы опытным не был воин, однажды он окажется в затруднении из-за не хватки знаний в том или ином вопросе. Поэтому самурай должен каждый день учиться, каждый день добиваться новых знаний и каждый день постигать новые вершины в познаниях об окружающем его мире.
Стихосложение — это давний обычай Японии. Великие воины всех времён писали стихи, и даже низшие вассалы пытались писать неуклюжие стишки. Но тот, кто занимается только этим становиться мягким душой и телом, теряет все свои боевые навыки и становится похож на придворного самурая.
Чайная церемония — с давних времён чайная церемония была частью жизни Японского общества. Вас могут пригласить на неё и тогда следует знать как входить в чайную комнату, как рассматривать её убранства, как следить за приготовлением чая и как есть блюда и пить чай.
Я не стал рассказывать всю книгу, я даже не изложил её вкратце. Я создал половину выжимки лучших заметок из этих трёх глав. Но я даже не рассказал и десятой части книги вкратце.
Я решил не создать краткий пересказ, а дать читателю этой статьи пищу для ума с небольшим добавлением своего субъективного мнения, дать несколько тем для размышления, может читатель сможет применить на современном мире прочтённое. Путь воина — одна из книг по настоящему раскрывающих средневековую Японию для читателей.
У самурая нет цели только путь что это значит
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Хагакурэ ( 葉隱 ( 葉隠 ) «Сокрытое в листве»), или Хагакурэ Кикигаки ( 葉隠聞書 «Записи о сокрытом в листве») — это трактат о бусидо — кодексе чести самурая: практическое и духовное руководство воина, представляющее собой собрание комментариев самурая Ямамото Цунэтомо (Дзётё Дзинъэмон Ямамото, 1659—1719).
Умирать не хочет никто. Вот мы и стараемся всеми возможными способами оправдать это своё нежелание. Но продолжать жить, не поразив цели, – малодушие. Это рискованный и малодостойный путь. Умереть, так и не поразив цели, действительно позор и признак фанатизма. Но в этом нет стыда. В этом сущность Пути самурая. Если каждое утро и каждый вечер должным образом направлять свою душу, ты сможешь жить так, словно тело твоё уже мертво, и тогда обретёшь свободу на Пути. Тогда вся жизнь твоя будет безупречной, и ты преуспеешь в своих чаяниях.
Когда настаёт время, рассуждать уже некогда. И если ты не продумал всё заранее, то скорее всего навлечёшь на себя позор. Читать умные книги и слушать мудрые речи – всё это нужно было делать прежде, дабы исполниться решимости.
Путь самурая состоит прежде всего в том, чтобы уяснить: никому не ведомо, что произойдёт в следующее мгновение, а значит, следует днём и ночью обдумывать каждое вероятное событие. Победа и поражение нередко зависят от изменчивых обстоятельств. Избежать позора не сложно . Нужно просто вовремя умереть .
Даже если поражение кажется неизбежным – всё равно добивайся цели. Для этого не требуется ни мудрости, ни техники. Истинный самурай вообще не думает, победит он или проиграет. Он отважно устремляется навстречу любой смерти, какой бы абсурдной она ни казалась. Поступи так и ты пробудишься от своих сновидений .
Умудрённые опытом самураи рассказывают, что если на поле боя кто-то решит превзойти выдающихся воинов и вознамерится денно и нощно сражаться с могущественным врагом, то его душа исполнится священной ярости, и он будет неутомим и проявит чудеса храбрости.
Люди полагают, будто смогут разобраться в сложных вопросах, принявшись за их углублённое изучение, но ничего хорошего из этого не выходит, поскольку мысли их сразу принимают ложное направление и начинают вращаться вокруг себялюбивых устремлений.
Сталкиваясь с трудностями, нужно смело и с радостью устремляться вперёд.
Долгие раздумья портят результат. Воину надлежит всё делать быстро.
Когда душа человека исполнена отваги, когда он чужд малейших сомнений, тогда в нужный момент он непременно сможет поступить правильно, а его решимость выразится в словах и поступках, соответствующих обстоятельствам.
В мире нет ничего неосуществимого, нужна лишь решимость. Наполни решимостью своё сердце – и одним словом сможешь перевернуть небо и землю. Но малодушному человеку не по силам сосредоточить все свои помыслы на чём-то одном, вот небо и земля и не покоряются ему.
То, что не сделано сразу же не сходя с места, так и останется несделанным до скончания века. Если ты вспоминаешь об этом слишком поздно, то останешься нерадивым на всю жизнь.
Нельзя назвать истинным самураем того, кто не умеет принимать решения быстро и не стремиться довершить начатое одним рывком.
На Пути самурая главное – не терять времени.
Хагакурэ
Хагакурэ — наисуровейший мануал для самураев.
Представляет собой набор из многочисленных, очень многочисленных рассуждений и лулзовых историй с не менее лулзовыми каментами самурая Ямамото Цунэтомо.
Суть сводится к одному: Ты живёшь, чтобы умереть. Поэтому на жизнь ты должен смотреть, как на говно. Ибо так называемая жизнь — это всего лишь взмах крыла бабочки, и цель её — сдохнуть как можно красивее.
Сабж напейсали предположительно в начале восемнадцатого века. В итоге он стал знаменитым рукописным кодексом бусидо, призванным учить самураев уму-разуму и втолковывать им прописные истины. В результате на данную уставщину были изведено столько рисовой бумаги, что до нашего времени сохранилось аж одинадцать книг этого бестселлера! Несмотря на избыток иероглифов, «Хагакурэ» читается довольно легко и понятно. Все правила снабжены подробными примерами и поданы очень художественно. Хоть экранизируй.
Сами же правила наделены необходимой смысловой нагрузкой, основанной на личном опыте, и во многом дают практические советы для начинающих: «Как быть и что делать?» Вот некоторые вопросы, ответы на которые даёт сия книжица:
-Как добиться респекта и уважухи в самурайском коллективе?
-Как добиться карьерного роста, не потеряв головы (в прямом смысле слова)?
-Как правильно отрубить бошку, не оскорбив человека?
-Как не прослыть малодушным?
И так далее, и тому подобное.
Помимо торжественного ожидания смерти, самурай не должен забывать о своём господине, чьи капризы он должен исполнять незамедлительно. Сюзерен, которому служит самурай, вообще представлен неким небожителем. Однако кодекс кагбэ намекает на то, что самурай не является рабом своего господина. Хотя после прочитанного в этом, мягко говоря, сомневаешься.
А если говорить в общем, то, исходя из историй, богато наводняющих сабж, можно сделать вывод, что на самом деле самураи не имели ничего общего с пафосно-героическими образами из кино и онемэ.
Это были весёлые и решительные люди, лихо кидавшиеся из крайности в крайность: от нажирания сакэ до ухода в монахи и от любования луной до кровавой бойни через пять минут. Они регулярно бухали и столь же регулярно устраивали пьяную поножовщину.
Причём если какой-то буян затевал драку исключительно по своей дури, то это совсем не означало его порицание среди коллег. Скорее наоборот — пьяное мурло, словившее белочку, и пошинковавшее в капусту своих товарищей вызывало уважение, и одобрямс. Так как выхватив меч, самурай должен был рубить и ниипёт. А иначе, он — малодушный человек и вообще чмо.
Что характерно, никаких джентльменских поединков «Хагакурэ» вообще не признаёт. Залог победы — это бросок вперёд с мечом наголо, и секир-башка всем подряд. Это есть правильно. Всё остальное — ересь и малодушие.
По большей части истории из «Хагакурэ» выглядят вполне правдоподобными. Однако некоторые внезапно преподносят мистическо-атсральный антураж или же откровенные фантазии о выживании людей после травм, не совместимых с жизнью (едва ли не головы успешно пришивают на место). Также встречаются байки и умозаключения настолько бредовые, что их явно писали под лошадиными дозами сакэ. Хотя лулзов они дарят вагон.
«Хагакурэ» — произведение интересное (так как позволяет косвенно ознакомиться с реалиями древней Японии), лулзовое (в нём немало моментов, которые автор явно добавил чисто ради смехуечков — иначе не объяснишь), и годное для троллинга обсмотревшейся онемэ школоты и прочих «знатоков» — считающих кодекс бусидо едва ли не самым трушным правилом поведения в этой стране. Так как «Хагакурэ» своей откровенностью рвёт шаблоны — от Востока до Запада.
Ну и разумеется, почитать сабж стоит хотя бы для того, чтобы ещё раз оценить ту бездонную пропасть, которая лежит между нашими культурами. Некоторые изъяснения и выводы в книге просто не поддаются никакому здравому смыслу! Их способны понять, наверное, только, средневековые япошки военного сословия (среднему японцу, который, как и ты, работает за пекарней, а на работу ездит в метро, это тоже не особенно близко).
Ну и изобилие гуро наверняка придётся по вкусу определённым ценителям.
В тегах бы хоть написал, что скопипастил статью с лурка.
чот как то аналогия с шахидами возникла
походу я близок к самураям
Судя по тому, что самураев не осталось, можно сказать что их путь был неверным.
Как самураи страну начали делить
Вступление и пару слов от себя
Погружение в историю Японии я начал с того, что одним майским вечером «двухтыщвосемнадцатого» поиграл в Total war: Shogun 2 и задался двумя простыми вопросами: «С чего всё началось?» и «Неужели самураи — не обычные вояки?» Естественно, игра поясняла, что в Японии идёт какой-то там Сэнгоку дзидай — Период воюющих провинций и, что нам надо стать сёгуном, будучи даймё. Короче говоря, толпа непонятных слов. Гуглёж привел к статьям на Вики (да-да-да, я знаю, что правдивость Википедии — вопрос сложный, но и я не доктор исторических наук)))) пока что). Чуть позже я сел писать и начал с передирания оттуда прям целыми абзацами. Ну и пояснений там вообще никаких не было, кто кому сват и брат тоже было непонятно. И, честно говоря, удивился, что в самом начале меня никто не жучил ни в ВК, ни на Пикабу. Опять же, на проект, если можно так сказать относительно первой работы, вообще не рассчитывал, тем более на какую-то аудиторию читателей. Копипастничество продолжалось вплоть до, если мне не изменяет память, «Ниндзя, как специальный класс солдат», дальше уже старался внести некоторую самобытность. Ещё я надеюсь, что все попавшие сюда граждане понимают, что это всё — нечто среднее между научной лабудой и, э-э-э… фольклором (кстати, если время будет, то перепишу весь старый позор). Ладно, довольно лирики, надо перейти к делу!
Рассказ о середине периода Муромати (1336-1573), который мы знаем как Сэнгоку Дзидай (Эпоха воюющих провинций) почему-то начинают с прям сочной части, где умирает господин Ода Нобухидэ, а его сын Нобунага начинает резаться со своими родственниками за провинцию Овари. Но я думаю, стоит начать даже не с событий, запустивших бардак в стране, а с того, что вообще представляла из себя Япония XV-XVI веков. В очередной раз напомню, почему она была раздроблена. Начиная с VII-VIII веков острова были разделены, согласно «Тайхо рицурё:»* на куни (провинции), гун (уезды) и го (волости). Ну и рулили ими соответственно кокуси или, как его ещё называют куни-но-цукаса (глава провинции), гундзи (глава уезда) и дзито (земельный глава или завхоз). Про последнего я уже писал, что он был похож на градоначальника. А за всеми ними следили сюго, то есть «своеобразный полицмейстер и комиссар провинции, потому что собирал крестьян на войну и следил за порядком в провинции». Назначались они из гокэнинов, лучших личных военачальников сёгуна.
*Периодически страна могла делиться на ещё более крупные регионы, как Китай. Такая система называлась Гокиситидо (букв. с яп. «Пять провинций, семь дорог»)
Карта крупнейших провинций Японии к 1600 году
Гокиситидо. Весь остров Кюсю и часть прилегающих к нему мелких островов (белый цвет) — Сайкайдо (букв. «Регион Западного моря»). Остров Сикоку и провинция Кии (бледно-зелёный) — Нанкайдо (букв. «Регион Южного моря»). Светло-зелёным обозначен Санъёдо (букв. «Регион светлых гор»). Синим обозначен Санъиндо (букв. «Регион тёмных гор). Оранжевым обозначен Кинай (букв. «Столичный регион»). Светло-серым — Хокуридо (букв. «Северный путь»). Бежевым — Тосандо (букв. «Регион восточных гор»). Розовым — Токайдо («Восточный Морской Путь»).
Вообще, что касается контроля сёгуната за кланами, то здесь была абсолютно сопливая система службы в столице. По идее, провинциальный командир должен был несколько раз ездить в Киото с дарами и отчётами к сёгуну и императору, тем самым подтверждая свою преданность и обеспечивая бакуфу порядок в стране, но всё больше военачальников одолевала банальная лень и какому-нибудь, скажем, посланнику клана Симадзу ехать несколько недель прямиком с Кюсю, чтобы потусовать в столичном районе пару дней, а потом ехать столько же времени обратно, было явно невыгодно, так что бакуфу это учитывало и… нифига с этим не делало.
Кроме службы в Киото существовала ещё система мирных и военных походов в центр, которые поднимали «респектушки» самураев. Мирный поход совершался в ритуальных целях, с небольшими дружинами и обходными путями, то есть войско шло из домашней провинции таким образом, чтобы не вступать в военные конфликты со всеми подряд. Придя в столицу, самураи должны были посетить сёгуна, а затем — императора, одарив деньгами, рисом или, например, утварью, которая в Японии до сих пор является одним из самых ценных подарков. Это было нужно не только для того, чтобы соблюсти какие-то традиции, но и для того, чтобы дворы сёгуна и императора могли вообще существовать (да, им было мало обычных налогов. Подарки им подавай!). Военные же походы обычно устраивались либо ради получения титула покровителя императорского дома с «захватом» столицы, либо ради изменений в правительстве сёгуна, ну или по-нашему «госпереворота».
Теперь, собственно, о том, как страна потихоньку двигалась в сторону большой беды.
После смерти 3-его сёгуна, Асикаги Ёсимицу, в 1408 году, полноправным правителем стал один из его сыновей, Ёсимоти. В отличие от своего отца он вообще не интересовался политикой, предпочитал рисование и литературу, в то время когда в государстве начал назревать кризис.
Ближайшему, поскольку он владел провинциями Тикудзэн
Привлекли они, скорее всего, и «немношко» пиратов вако, но это им не помогло, так как сил у этого альянса оказалось в районе 600 человек, в то время, как Чосон послали на Цусиму около 17 тысяч воинов. Я думаю, что говорить о том, что какой-то грандиозной битвы там не произошло и обе стороны потеряли порядка 180 человек, не надо. Хотя всё же посмею сказать о том, что в ходе вторжения корейцы сожгли 2000 хозяйств и 124 корабля, а также обезглавили 123 вако.
Клан Со и Чосон заключили договор, по которому Цусима становилась корейской землёй, Со присягали на верность вану Кореи, а пиратские базы должны были быть ликвидированы.
Это я всё к вопросу о децентрализации страны и нежелании сёгуната что-либо делать. Просто вспомните, как активно бакуфу занялось обороной во времена вторжения монголов двести лет назад.
В 1420 году в Японии разразился страшный голод, с которым правительство тоже не справилось. А, и ещё оно разорвало всякие отношения с Империей Мин, что усугубило экономический кризис, поскольку прекратились поставки различных товаров, главным образом, риса и шёлка.
Дед пьёт таблетки и наводит порядок
После победы Асикага Ёсинори был вынужден подождать ещё год, пока правительство разбиралось с бумажками и готовило его к церемонии совершеннолетия (да, будучи монахом он её не проходил). Наконец, в 1429 году, когда ему было 35 лет, он сначала получил несколько чиновничьих рангов и пару мелких титулов, а затем был провозглашён сэйи-тайсёгуном.
В 1430-м году Асикага планировал завоевание Канто, но военачальники отговорили его и сказали, что лучше сначала устроить поход на Кюсю. Для этой ответственной миссии начальником сёгунских войск был назначен Оути Морими, который управлял западными провинциями Хонсю. Правда, буквально в следующем году тот героически погиб, поэтому трёхлетнюю кампанию закончил уже его сын Мотиё, за что получил в награду титул «главы Кюсю».
После всего этого сёгун чё-то как-то резко вспомнил про своё давнее монашество и председательство в Тэндай, решив поменять всё руководство секты на своих людей, дабы снизить давление религиозных деятелей. Монахам из самого главного храма секты, Энряку, это не понравилось и в 1433 году они отправились устраивать стачки в Киото. Правительство такой расклад не оценило и решило напасть на монастырь, успешно заставив их капитулировать. Чуть позже выяснилось, что разжигателем всей движухи оказался «Владыка Канто», Асикага Мотиудзи, поэтому на его счёт записали ещё один пунктик. Спустя два года, бакуфу вновь устроило против Энрякудзи экспедицию, но в этот раз решило сопроводить всё натуральным геноцидом и раскатать реально ВЕСЬ комплекс (порядка 3000 маленьких и больших зданий).
Так выглядит одно из зданий сегодня
Что касается Канто кубо, то для похода на него нужно было придумать стопицот причин. Две из них я уже назвал: непризнание сёгуната и бунт монахов. В 1438 году Асикага Мотиудзи провёл обряд совершеннолетия для своего сына без разрешения сверху (да, представителям сёгунского клана надо было получать от действующего сёгуна разрешение). Столичные круги расценили это как крайне дерзкий поступок. Но Ёсинори и этого было мало, поэтому он решил дождаться ещё более удобного момента для начала операции.
Таким поводом стал бунт Уэсуги Норидзанэ, очередного канрэя Канто. Он, как и его предшественник, Уэсуги Удзинори, был не согласен с политикой своего господина и призывал одуматься, восстановив единство дома Асикага. В итоге до него дошёл слух, будто Мотиудзи планировал его убийство, поэтому он решил сбежать в одну из родных провинций. Лидер Канто организовал против своего советника карательный поход. Этим воспользовался Ёсинори, заключив договор с кланом Уэсуги, и в 1439 году начал Войну годов Эйке. Формально она закончилась менее чем за год, после взятия Камакуры, но после сэппуку Асикаги Мотиудзи ещё продолжались отдельные мятежи его сторонников. Всё это тоже сопровождалось огромным количеством безостановочных репрессий после победы сёгуна. В итоге регион Канто был захвачен зимой 1441 года и сёгунат на короткое время восстановил своё влияние в стране.
Кстати, помимо войн, Ёсинори ещё занимался влезанием в дела наследования различных кланов, так что вокруг него очень быстро собрались недоброжелатели и летом всё того же 1441 года осуществили заговор против него. Против заговорщиков, коими были Акамацу Мицусукэ и его сын, Нориясу (оба были самыми преданными вассалами бакуфу), был отправлен Ямана Содзэн, который их успешно уничтожил, когда те пытались сбежать из Киото с небольшой армией. Надо также сказать, что сёгун был злобен не только по политической части, но и характером. Был параноиком и человеконенавистником. Если кто-то начинал ему советовать или поправлять, то он сразу же приказывал казнить того подчинённого. За это, а ещё за непомерные репрессии его прозвали «Лихим сёгуном».
После смерти Ёсинори к власти пришёл его 9-летний сын, Ёсикацу. Проправил он не очень долго (1442-1443), поскольку уже буквально через год после воцарения бездарно погиб, свалившись с лошади.
Конец сёгуната и война, о которой никто не говорит
Портрет Сигэудзи и провинция Симоса
Клан Уэсуги решил запросить у сёгуна помощи в борьбе, и тот отправил им своего брата Масатомо. Масатомо не смог полностью захватить земли Канто и осел в провинции Идзу, точно также образовав новое правительство. Все эти события были названы Инцидентом годов Кётоку.
Тем не менее, в 1464 году ему всё таки пришлось немножечко пошевелить мозгами, так как у него не было детей, а власть надо было кому-то передать. Он додумался вытащить из монастыря своего брата Ёсими и сначала сделать его одним из своих советников, а затем объявить преемником. Причём уверял его в том, что следующим сёгуном будет он. Прям однозначно, стопроцентно, стопудово, мамой клянусь (нужное подчеркнуть)! Только вот буквально через пару лет жена сёгуна, Хино Томико, родила наследника! Перед этим, видимо, сказав, нечто вроде: «Вам нужна маленькая победоносная война? Их есть у меня.»
Собственно говоря, рождение наследника означало развал всех планов Ёсимасы, который так долго готовил своего брата к светлому (нет) политическому будущему. Томико активно настаивала на том, чтобы новым главой всех самураев стал её сын, а не брат мужа. На помощь ей пришёл Ямана Мотитоё, у которого была парочка вопросов к тогдашнему киотскому канрэю Хосокаве Кацумото по части провинций и полномочий. Последний решил поддержать Ёсимасу и Ёсими, потому что, во-первых, был преданным вассалом, а во-вторых, у него тоже были проблемы с соседом Яманой. В этот конфликт влезли крупные кланы Сиба и Хатакэяма, в которых были точно такие же проблемы с наследованием и землями, поэтому они надеялись разрешить их во время войны. А, и ещё нельзя забывать про то, что Мотитоё был тестем Кацумото.
В мае 1467 года у Киото собрались две мощных армии: Западная во главе с Яманой Мотитоё и Восточная во главе с Хосокавой Кацумото. Обе они насчитывали порядка восьмидесяти тысяч человек с каждой стороны.
Ямана Мотитоё (сверху) и Хосокава Кацумото (снизу)
Бои начались после того, как люди Яманы подожгли столичную усадьбу канрэя Хосокавы, а канрэй приказал уничтожить пункт снабжения своих противников. Войска сторон вошли в Киото и стали потихоньку раскатывать город в ходе уличных стычек. В 1469 году сёгун наконец-то признал своим наследником сына Ёсихису и Асикага Ёсими был вынужден в срочном порядке сменить сторону. Тогдашний император Го-Цутимикадо объявил его мятежником и война теперь считалась не борьбой за трон, а кампанией по усмирению бунтовщиков. Дальше мы ничего особо не знаем, кроме того, что в 1473 году оба полководца Западной и Восточной армий умерли, а резня продолжалась ещё 4 года. И, честно говоря, это было уже бессмысленно, поскольку все уже 100500 раз забыли, зачем воюют, поэтому вместо изначальных целей преследовалась новая — истребить клан противника полностью. Что собственно и случилось с кланами Ямана и Хосокава — их основные ветки угасли и раскололись на кучу маленьких родов, хотя клану Хосокава всё же удалось на не очень большой срок удержать столицу.
Все эти события были названы войной годов Онин-Буммэй.
Казалось бы, достаточно небольшой, по масштабам, конфликт, вяло шедший 10 лет (с 1467 по 1477 годы), связанный с наследованием в рамках одного-двух кланов и проходивший только в районе Киото и провинции Ямасиро, что тут такого? Но результаты довольно печальны: фактическая гибель двух крупных землевладельческих домов, чудовищные потери, уничтоженная до фундамента столица. Однако главным последствием войны стала утрата доверия к центральному правительству в лице сёгунов и императоров, сначала среди сюго, а затем и простого народа, который просто устал от системы, неспособной решить накопившиеся проблемы.