у летчиков наших такая порука такое заветное правило есть
У летчиков наших такая порука такое заветное правило есть
Словно соревнуясь с Сергеевым, отважно воевал и капитан А. Васильев. От долгого сидения в самолете у него появилась привычка сутулиться. Со стороны казалось, что летчик как бы пожимает плечами и удивляется: почему его так долго не посылают на боевое задание?
Однажды гитлеровские «флигеры» попытались перехитрить нашего Пономарева. В атаку на штурмовик сзади сверху свалились два «мессера». Дали несколько очередей и снова набрали высоту, делая вид, что собираются повторить маневр. Все внимание воздушного стрелка, естественно, было приковано к этой атакующей паре. Однако, помня о коварстве врага, Пономарев не забывал осматриваться. Он заметил, что еще пара таких же стервятников подкрадывается к штурмовику снизу. Мгновенно воздушный стрелок перекинул свою турель. Две секунды ушло на прицеливание. Короткая, но меткая очередь резанула по вражескому истребителю. Противник был сбит.
Экипаж капитана Васильева нередко вылетал на свободную «охоту», на разведку. В самую нелетную погоду дерзко проносился он на малой высоте над линией фронта, выслеживал скопления танков, засекал огневые позиции батарей, уточнял передний край обороны и доставлял в штаб самые свежие сведения о противнике.
У летчиков наших такая порука,
Такое заветное правило есть:
Когда требовалось надежно прикрыть группы штурмовиков, то для выполнения этой задачи обычно выделяли лучших летчиков-истребителей. Были у наших друзей истребителей свои превосходные воздушные бойцы.
Договариваясь по телефону с истребителями о совместном полете, мы часто задавали вопрос:
— Кто будет нас сопровождать?
Услышав в ответ знакомые фамилии, наш командир удовлетворенно говорил:
— С такими не пропадем!
Над горящим Донбассом их водил в бой Максименко, потому что он лучше всех знал каждый город и каждый поселок. Довелось этой отважной пятерке воевать и на Северном Кавказе. Здесь лучше всех ориентировался сын гор Кубати Карданов.
Но бой все продолжался. И вот сбит, падает ведущий Максименко.
Одиннадцать «мессеров» сожгли они в этом бою и двенадцатого уничтожили на земле. А когда вернулись домой и не увидели Максименко, Кубати заплакал: не уберег друга в небе родной Кабарды.
У летчиков наших такая порука такое заветное правило есть
Мужество в наследство
Детям и внукам моим посвящаю
…Таранить вражеский самолет совсем не просто. Одного мужества для этого недостаточно, здесь нужна еще и отличная летная подготовка. Ну, а в ночных условиях даже при идеальной погоде задача эта усложняется невероятно
Мужество в наследство
Не так давно в одном из клубов города Горького открылся музей Петра Николаевича Нестерова. Это событие было приурочено к 70-летию с того дня, когда прославленный русский летчик впервые в мире выполнил «мертвую петлю», или «петлю Нестерова».
Красную ленточку при входе в музей разрезала дочь знаменитого авиатора — Маргарита Петровна. Она передала в дар музею книги об отце, фотографии из семейного альбома, личные вещи, гипсовый бюст летчика.
Петр Нестеров окончил артиллерийское училище и был произведен в офицеры, служил во Владивостоке, где и родилась его дочь Маргарита. Там он увлекся авиацией. Звание военного летчика получил после окончания в Петербурге офицерской воздухоплавательной школы. Еще во время учебы в ней Петр Нестеров, приезжая летом на каникулы в Нижний Новгород, летал на построенном им планере собственной конструкции. А в 1913 году пилотировал самолет, с которого впервые в России проводились киносъемки с высоты более 1500 метров. Для того времени подобные съемки были сенсацией.
Свою «мертвую петлю» Нестеров выполнил на аэроплане «ньюпор» 27 августа 1913 года, за что был произведен в штабс-капитаны, а киевское общество воздухоплавания наградило его золотой медалью.
Это было время, когда Россия построила первые тяжелые самолеты-гиганты: «Илья Муромец», «Русский витязь», «Гранд».
Весомый вклад в покорение воздушного океана внесли первые летчики земли русской: М. Н. Ефимов, С. И. Уточкин, Н. Е. Попов, А. А. Васильев и женщина-пилот Л. В. Зверева.
В числе тех, кто впервые разработал проблемы воздушных полетов, был великий русский ученый профессор Н. Е. Жуковский, которого В. И. Ленин назвал «отцом русской авиации». Еще в 1891 году Н. Е. Жуковский на основе наблюдений и исследований теоретически обосновал способность самолета выполнять различные фигуры, в том числе и «петлю». Но ни один летчик мира до 1913 года не дерзнул на подобный маневр. Лишь П. Н. Нестеров, обладая прекрасным летным мастерством, точно вычислил и изобразил на схеме, на какой высоте будет выполнять «петлю», сколько сотен метров должен пикировать самолет, чтобы развить достаточную скорость, когда выключить и когда вновь включить мотор, каков получится диаметр замкнутой кривой. По этим вопросам Нестеров консультировался с Н. Е. Жуковским.
…В Горьком, на родине П. Н. Нестерова, живет его дочь Маргарита Петровна. В ее скромной квартире все дышит святой памятью знаменитого отца. Хозяйка тепло и трогательно рассказывает обо всем, что связано с жизнью Петра Николаевича, показывает множество планшетов с уникальными фотографиями, журналы, книги, газеты. Она их часто берет с собой, когда отправляется на очередную беседу в клуб, школу, институт или на предприятие города. В этих беседах-лекциях Маргарита Петровна вновь и вновь воскрешает перед молодым поколением бессмертный подвиг своего отца.
— Об отце мне много рассказывала бабушка, мама, друзья семьи, — вспоминает дочь. — По натуре папа был простым и добрым, но, к сожалению, его не все понимали. Некоторые офицеры из высших чинов осуждали его за излишний демократизм. Но отец не обращал на это внимания, вместе с механиками и мотористами ремонтировал и готовил аэропланы к полетам. Нас с братом он очень любил, меня называл ласково «Дукой» или Маргунькой, а брата — «Петушком». Помнится, однажды я заболела, и меня отвезли в больницу. В тот же день отец прямо с полетов в кожанке и шлеме пришел ко мне в палату. Он тогда был в Гатчинской школе, привез мне гостинцев и много времени провел со мной. По рассказам близких, у меня сложилось довольно определенное мнение об отце не только как о смелом и талантливом авиаторе, но и как о незаурядном и разносторонне одаренном человеке. Он, например, обладал тонким музыкальным слухом и сильным баритоном красивого тембра, хорошо знал классическую музыку, исполнял арии из опер и русские романсы, довольно прилично играл на фортепиано и на мандолине.
Мариинский театр стал для отца излюбленным местом, где он проводил свое свободное время. Был период, когда отец подумывал всерьез заняться пением и даже обращался за советом к профессору, директору Петербургской консерватории Александру Константиновичу Глазунову. Тот, высоко оценив голосовые данные отца, сказал, что для концертов он уже достаточно подготовлен, но большая сцена потребует еще кропотливой работы над собой.
Маргарита Петровна отыскала фотографию, на которой в семейном кругу снят Петр Николаевич, играющий на мандолине в нижегородском доме № 32 по улице Больничной (ныне улица Нестерова).
— Любопытный факт, — поясняет Маргарита Петровна, — в этом же доме, на первом этаже, жил знаменитый писатель Короленко.
Петр Николаевич интересовался и живописью, неплохо рисовал. Дочь хранит несколько картин, написанных отцом вместе с матерью. Их картины «Девушка над ручьем», «Демон и Тамара» не раз выставлялись в Горьковском краеведческом музее.
В нотном альбоме клавиров и партитур, помеченных автографом Петра Нестерова, сохранилась «Песня каторжника» композитора-нижегородца В. В. Дианина с дарственной надписью: «Симпатичным молодоженам Надежде Рафаиловне и Петру Николаевичу Нестеровым. От автора. 1 декабря 1908 года».
Другой экземпляр «Песни каторжника» 19 февраля 1930 года Дианин подарил Надежде Константиновне Крупской с авторской надписью. Сейчас ноты этой песни находятся в числе экспонатов, хранящихся в кремлевской квартире Владимира Ильича Ленина.
Итак, Петр Нестеров первым в мире совершил «мертвую петлю». Об этом исключительном, поразившем всех подвиге писали в Европе и Америке. Французы, например, рассматривали огромный успех русского авиатора и как торжество своей национальной промышленности: как аэроплан, так и его мотор были французского производства. Известный в то время американский авиаконструктор Кертис хотя вначале и отнесся к полету Нестерова с недоверием, все же был восхищен «безумной смелостью молодого русского авиатора».
К осуществлению своей мечты Нестеров готовился долго и кропотливо. «Петлю» свою я действительно задумал очень давно для доказательства своих принципов управления аппаратом, в корне расходящихся с господствующими взглядами», — писал он.
Однако свой приоритет Нестерову пришлось доказывать и драться за него. Достаточно, например, взглянуть на одну из страниц журнала «Огонек» № 47 за ноябрь 1913 года. Фотоснимок корреспондента запечатлел улыбающегося летчика в кабине самолета с таким любопытным комментарием: «Авиатор Рост превзошел Пегу с его «мертвой петлей», перевернувшись в воздухе 20 раз. Но сделал он это поневоле, так как на высоте 4000 метров попал в воздуховорот… и в 400 метрах от земли успел придать аэроплану нормальное положение и благополучно спуститься».
У летчиков наших такая порука такое заветное правило есть
Пстыго Иван Иванович
Пстыго Иван Иванович
Год коренного перелома
Победный сорок пятый
В 1940 году, меня двадцатидвухлетнего лейтенанта, определили в четвертую эскадрилью, к Михаилу Ивановичу Гудзенко. Штурманом мне дали только что окончившего штурманское училище лейтенанта Сашу Демешкина. Веселый был парень!
Срок на освоение Су-2 отводился короткий. Поэтому командование до предела уплотнило расписание занятий, учебных полетов. С Демешкиным мы скоро сдружились и слетались, как говорят в авиации.
В апреле 1941 года 211-й бомбардировочный вышел на полевой аэродром у реки Днестр. В конце месяца, и особенно в мае в полку участились тревоги. Редкие дни обходились без них. Мы бежали к самолетам, подвешивали бомбы, заряжали пулеметы.
Иногда звено, реже эскадрилью поднимали в воздух. Через час все возвращались, выполнив поставленную задачу: то летали строем, то на полигонное бомбометание. Затем у командиров проверяли содержимое чемоданов, с которыми они являлись по сигналу тревоги, и следовал отбой. В полку непременно проводили потом разбор действий личного состава.
Так и хочется бросить фразу: мол, к тревогам мы привыкли. Но это будет полуправдой. Мы чувствовали, что в воздухе пахнет порохом. Были почти уверены, что гитлеровские полчища не станут смиренно стоять перед нашей границей. Речь на мальчишниках часто шла только о сроках, когда может начаться война. Через неделю, через месяц.
Командование полка, конечно, лучше нас видело приближение войны, предпринимало все меры, чтобы повышать боеготовность, и сейчас, спустя многие годы, я с полной уверенностью могу сказать, что, чем более сокращалось время до вероломного нападения немцев, тем чаще и серьезней проводились те наши тревоги.
22 июня, за двадцать минут до начала войны, что выяснилось, конечно, позже, 211-й бомбардировочный был поднят по тревоге. Мне надоело бесцельно таскать чемодан взад-вперед, и я прибежал к своему самолету налегке.
Сперва все шло обычным порядком. Я, штурман, техник и моторист подвесили бомбы, зарядили пулеметные ленты. И вот с Сашей Демешкиным мы в кабине машины: пора опробовать мотор, проверить работу оборудования. Летят привычные команды.
Над летным полем поплыл все усиливающийся гул. Запускали и опробовали моторы все экипажи полка. Потом моторы заглушили. Сидим, ждем очередной команды. Расслабились. Раз в воздух никого не поднимают, значит скоро отбой.
Час сидим. Расположились в траве, около самолетов. Никто из командиров на поле не появляется. Не видать и посыльного из штаба. Может, готовят к подъему весь полк? Подзываю, на всякий случай своего моториста.
— И чемодан мой тебе известен?
Через полчаса команда: «Разрулить самолеты!» Они у нас стояли в линейку. Рассредоточили самолеты по периметру аэродрома: места для этого были определены заранее. Вскоре новая команда: «Замаскировать самолеты!» Сигнал нехороший. Но деревья для маскировки тоже были присмотрены. Срубили. Замаскировали. Заминка со следующей командой. И тут мой штурман Саша Демешкин прямо и бухнул:
— Это война, командир!
Овраг был тут же, на аэродроме, от стоянки моего самолета метров триста. Сошлись, покуриваем. Край оврага в кустах, и всех просят устроиться под ними, чтобы не демаскировать полк.
На кромке оврага появился командир со своими заместителями, и мы начали быстро строиться, но он жестом распорядился: не надо. Голос у нашего командира глуховатый, даже хриплый.
Экипажи боевых машин пошли снова проверять всю подготовку вооружения.
. Странная вещь, пока тревоги были учебными, беседовать о возможной войне мне было проще и легче. И быть уверенным в ней было легче. Теперь же, если бы мне дали какой-нибудь незначительный факт, который позволял бы истолковывать все как трагическую ошибку, с какой радостной безоглядностью я зацепился бы за него и поверил бы в это недоразумение.
Но я разочаровываю своих подчиненных:
— Война, ребята. Наверное, война.
Вернулся от командира полка комэск Гудзенко, и мы начали формировать группы, готовиться к боевому вылету для нанесения удара по войскам противника.
Вывезен товарищем с финской территории.
У лётчиков наших такая порука,
Такое заветное правило есть:
Врага уничтожить — большая заслуга,
Но друга спасти — это высшая честь
Необходимо отметить, что отдельной инструкции, протокола действий в ВВС РККА для подобных ситуаций не было. Все совершалось экспромтом, как показала практика, далеко не все удавалось.
В статье хочется осветить эти героические и трагические страницы финской войны.
Машина советской пропаганды массово тиражировала рассказы о подвигах советских летчиков. Даже подсчитала, что подобных случаев зимой 1939-1940 годов было одиннадцать (!).
Берусь осветить лишь те, которые имеют хотя бы минимальное документальное подтверждение:
29 января 1940 года
во время бомбардировочного рейда на лед озера Хаухоллаярви вынужденно сел ведущий группы ДБ-3 из состава 53 ДБАП капитан А.В. Помазовский. У самолета закончилось топливо. Следом посадили свои машины ведомые – ДБ-3 под управлением лейтенанта Тимофеева, младшего лейтенанта Г.В. Стогниева и старшего лейтенанта Горнова. Убедившись, что находятся на финской территории, забрали экипаж ведомого и поднявшись в воздух, направились на свой аэродром.
Согласно их докладов, они с воздуха расстреляли оставленный самолет, однако, или не попали в него, либо вообще не стреляли. В скором времени самолет Помазовского – ДБ-3 з/н 39 2320 – вошел в состав финских ВВС под индексом VP-101.
старший лейтенант Горнов,
Дальнейшая информация отсутствует
лейтенант Тимофеев,
Дальнейшая информация отсутствует
младший лейтенант Стогниев Григорий Васильевич,1915., за финскую компанию награжден орденом Красного Знамени 22 февраля 1941 года.
Старший лейтенант Г.В. Стогниев, командир звена 53 ДБАП 40 АД, не вернулся с боевого вылета в район Новоселки-Мужицкое Ярославской области 26.07.1941.
Спасенный
капитан Помазовский Виктор Александрович, 1912, пилот, за финскую компанию награжден орденом Красного Знамени 15 января 1940 года.
Вышел в отставку в звании майора 15.07.1945.
Имена других членов экипажа пока не установлены.
1 февраля 1940 года
Был поврежден зенитным огнем и совершил вынужденную посадку на озеро Лаво-Ярви Р-5 з/н 8905 из состава 3 ЛБАП. Экипаж: капитан А.С. Топаллер, пилот и капитан М.Г. Близнюк, стрелок-бомбардир, не пострадали. Под прикрытием двух других Р-5-х эскадрильи, рядом совершил посадку самолет помощника командира эскадрильи старшего лейтенанта И.Я. Летучего. Забрав товарищей и после «раскачки» для борьбы со льдом, сковывавшим движение, самолет взлетел под финским огнем.
старший лейтенант Летучий Израиль (Александр) Яковлевич, 25.11.1908., пилот, за финскую компанию награжден медалью За отвагу 26 января 1940 года, а 19 мая присвоено звание Героя Советского Союза (медаль Золотая Звезда № 464).
Вышел в отставку в звании полковника в 1957 году, умер 06.07.2002.
старший лейтенант Присяжнюк Кузьма Петрович, 1908., стрелок-бомбардир, получил ранение от огня с земли, за финскую компанию награжден медалью За отвагу 26 января 1940 года и орденом Красного Знамени 22 февраля 1941 года.
Вышел в отставку в звании полковника 10.06.1955.
капитан Топаллер Анатолий Семенович, 13.11.1911., пилот, за финскую компанию награжден орденом Красного Знамени 26 января 1940 года, а 19 мая присвоено звание Героя Советского Союза (медаль Золотая Звезда № 468).
Вышел в отставку в звании подполковника в 1945 году, умер 16.01.1996.
капитан Близнюк Марк Григорьевич, 1906., стрелок-бомбардир, за финскую компанию награжден орденом Красной Звезды 26 января 1940 года.
Капитан М.Г. Близнюк, адъютант эскадрильи 63 СБАП 4 САД, погиб 09.07.1941. при бомбардировке аэродрома Поддорье в Ленинградской области.
9 февраля 1940 года
Поврежденный зенитным огнем Р-5 з/н 7897 из состава 3 ЛБАП совершил вынужденную посадку в районе Уома. Пилотом, по иронии судьбы, оказался командир эскадрильи старший лейтенант И.Я. Летучий, летнабом оказался «счастливчик» капитан М.Г. Близнюк, получивший ранение. По уже проверенной схеме, для его спасения сел Р-5 командира звена старшего лейтенанта Н.Г. Брагинца.
Раненному Близнюку уступили кабину штурмана, за штурвал сел Летучий, а экипаж-спаситель улегся на крылья, держался за растяжки и уповал на летное мастерство нового комэска. Так и вернулись на свой аэродром.
старший лейтенант Брагинец Николай Григорьевич, 24.12.1910., пилот, за финскую компанию награжден медалью За отвагу 26 января 1940 года, а 19 мая присвоено звание Героя Советского Союза (медаль Золотая Звезда № 471).
Вышел в отставку в звании подполковника 03.08.1956., умер 09.12.1985.
К великому сожалению автора, имя стрелка-бомбардира, установить не удалось
капитан Близнюк Марк Григорьевич, 1906., стрелок-бомбардир, см. эпизод 01.02.1940.
10 февраля 1940 года
Огнем финской зенитной артиллерии был подбит СБ з/н 10/134 из 44 СБАП.
Горящий самолет совершил вынужденную посадку на льду озера Куолемярви в 500 метрах от финских позиций.
Истребители из группы сопровождения, И-16 из 7 ИАП, возглавляемые командиром эскадрильи старшим лейтенантом Ф.И. Шинкаренко, пулеметным огнем заставили залечь финнов, бежавших к самолету.
В это время, для спасения экипажа, рядом приземлился СБ помощника командира эскадрильи того же полка, капитана М.Т. Трусова. Забрав авиаторов сбитой машины, под прикрытием огня «ишаков», СБ благополучно взлетел и отправился на свой аэродром.
Капитан Трусов Михаил Трофимович, 15.11.1907., за этот подвиг удостоен звания Героя Советского Союза 21 марта 1940 года (медаль «Золотая звезда» №267).
Вышел в отставку в звании майора 21.11.1945., умер 03.01.1977.
Старший лейтенант Шинкаренко Федор Иванович, 17.02.1913., за свои действия удостоен звания Героя Советского Союза 7 апреля 1940 года (медаль «Золотая звезда» №291).
Вышел в отставку в звании генерал-полковника 22.10.1975., умер 23.04.1994.
старший лейтенант Мазаев Михаил Федорович, пилот, за финскую компанию награжден орденом Красного Знамени (21.03.1940.);
Дальнейшая информация отсутствует.
капитан Климов Фома Григорьевич, 15.10.1903., штурман, за финскую компанию награжден орденом Красного Знамени (21.03.1940.);
Вышел в отставку в звании майора 05.11.1953.
младший командир Пономарев за финскую компанию награжден медалью За отвагу (21.03.1940.).
Дальнейшая информация отсутствует.
17 февраля 1940 года
Финскими истребителями был подбит бомбардировщик СБ з/н 13/104 из состава 31 СБАП. При этом штурман и стрелок-радист получили ранения.* Самолет совершил вынужденную посадку на финской территории на лед озера Муола-Ярви. Экипаж бросил машину и укрылся в ближайшем лесу. Благодаря тому, что авиаторов заметили патрулирующие истребители, к вечеру была организована спасательная операция. Для этой цели были выделены пара Р-Зет и один Р-5 из состава 3 ЛБАП под прикрытием И-16 из 68 ИАП.
Ради справедливости надо отметить: «кровожадные финны» особо не охотились за авиаторами и, видимо их даже не искали, а ограничились артналетом на дымящийся бомбардировщик, распластавшийся на льду озера.
Операция по эвакуации шла успешно, авиаторы найдены и заняли места в бипланах, Р-Зеты пошли на взлет, а у Р-5-го примерзли лыжи.
Тут и приключилась трагикомичная ситуация:
На помощь «спасателям» пришел пилот И-16, командир эскадрильи 68 ИАП капитан П.М. Петров, возглавлявший прикрытие. Он посадил свой истребитель рядом с Р-5 и вместе с летнабом капитаном Н.Л. Косичкиным раскачал биплан. Р-5 с раненным бомбером на борту пошел на взлет, а летчик-наблюдатель остался на льду озера… (!)
Однако, все закончилось благополучно: Косичкин тоже прилетел на свой аэродром… Правда, сидя на лыже истребителя.
К великому сожалению автора не удалось отыскать имена пилотов и летнабов, рискнувших совершить посадку на финской территории. С высокой долей вероятности они были отмечены в указе от 07.04.1940.
капитан Петров Петр Михайлович, 16.01.1910., за свои действия удостоен звания Героя Советского Союза 7 апреля 1940 года (медаль «Золотая звезда» №300).
Майор П.М. Петров, командир 254 ИАП 14 САД, погиб 23.11.1941. когда его ЛаГГ-3 был по ошибке сбит зенитно-пулеметным огнем советских войск в районе станции Алексеевка Курской области.
лейтенант Стольников Николай Максимович, 04.05.1916., пилот, за финскую компанию 7 апреля 1940 года присвоено звания Героя Советского Союза (медаль «Золотая звезда» №323).
Вышел в отставку в звании полковника 23.07.1957., умер 05.08.1987.
лейтенант Худяков Иван Степанович, 24.06.1913., штурман, ранен, за финскую компанию 7 апреля 1940 года присвоено звания Героя Советского Союза (медаль «Золотая звезда» №434).
Вышел в отставку в звании майора 17.01.1954., умер 11.04.1990.
старшина Гуслев Георгий Данилович 02.05.1916., воздушный стрелок-радист, ранен, за финскую компанию 7 апреля 1940 года присвоено звания Героя Советского Союза (медаль «Золотая звезда» №501).
Вышел в отставку в звании майора 22.05.1945., умер 20.04.1981.
капитан Косичкин Никифор Лукич, 09.02.1904., за финскую компанию 7 апреля 1940 года был награжден орденом Ленина.
Вышел в отставку в звании майора 22.03.1946.
11 марта 1940 года
Подбитый зенитным огнем И-153 з/н 7275 из состава 38 ИАП совершил вынужденную посадку на лед Финского залива южнее Басте. Пилот, военком эскадрильи политрук Н.И. Выдащенко, не успел уничтожить самолет и бы взят на борт, приземлившимся следом лейтенантом Г.Л. Лобачем, сослуживцем по эскадрилье.
лейтенант Лобач Георгий Лукьянович, 18.04.1914., за свой подвиг был награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Майор Г.Л. Лобач, командир эскадрильи 21 ГИАП 240 ИАД, погиб 30.10.1942., когда его ЛаГГ-3 был сбит в воздушном бою в Ленинградской области.
политрук Выдашенко Николай Иванович, 22.03.1916., за финскую компанию награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Вышел в отставку в звании полковника 23.06.1959.
капитан Шаров Иван Николаевич, 06.05.1909., за свой подвиг был награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Подполковник И.Н. Шаров, заместитель командира 234 ИАД, не вернулся с боевого вылета на Як-9 в район северо-западнее города Рогачев Гомельской области (Беларусь) 26.06.1944.
майор Бобрик Владимир Лукич, 20.02.1910., за свой подвиг был награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Полковник В.Л. Бобрик, заместитель командира 4 ГИАД, погиб в авиакатастрофе 20.05.1946.
Лейтенант Добров Михаил Алексеевич, 03.02.1913., за финскую компанию награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Старший лейтенант, командир звена 129 ИАП 9 САД, 27.07.1941. попал в окружение (плен?). Уволен из армии 31.07.1945.
лейтенант Ромашков Георгий Иванович, 03.11.1913., за финскую компанию награжден 22 февраля 1941 года орденом Красного Знамени.
Вышел в отставку в звании полковника 10.09.1962.
Однако не все происшествия этого насыщенного событиями дня имели счастливый финал:
Этот эпизод в советской пропаганде оброс массой мифов и «подробностей», например, А.С. Пасечник тоже совершил посадку и поучаствовал в перестрелке на земле, после которой был якобы взят в плен, где замучен финнами…
Так вот.
В наградных документах 1940 года, составленных «по свежим следам» со слов очевидцев (пилотов 44 ИАП) все предельно ясно описано. На подлете к району вынужденных посадок, при обстреле зенитным огнем, И-16 военкома резко спикировал и врезался в землю. Вероятно, пилот был убит или потерял сознание.
Советские войска вскоре заняли район, нашли тела и похоронили их с воинскими почестями.
Это косвенно подтверждает, что никакой перестрелки на земле не было: финны ВСЕГДА хоронили тела погибших советских авиаторов…
капитан Приемов Филипп Семенович, 1908, награжден не был.
младший лейтенант Тюрин Михаил Петрович, 1918, 7 апреля 1940 года посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
старший политрук Пасечник Артем Спиридонович, 1913, 7 апреля 1940 года посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Ну вот, в принципе, и все.
Если отбросить пафос и мишуру пропаганды, это были неординарные и смелые поступки.
К великому сожалению, за массой высокопарных высказываний и в тени блеска геройских звезд, потерялись и не нашли свое отражение в тиражируемой литературе некоторые имена.
Например, нет возможности назвать штурмана-бомбардира 3 ЛБАП, участвовавшего в спасении экипажа И.Я. Летучего, ничего нет о составах экипажей 53 ДБАП, спасавших экипаж В.А. Помазовского, да и экипаж Героя М.Т. Трусова, рисковавший жизнью вместе с пилотом, тоже позабыт…
Версия от 23.10.2020.
* в этом боевом вылете экипажу были засчитаны 3 (!) сбитых финских истребителя, что и стало решающим аргументом в представлении их к званию Героя Советского Союза.