ты знаешь зачем я тут

17.01.202321.02.2023 admin 0 Comments

А знаешь ты, зачем я тут,
Зачем здесь лютики цветут,
Зачем трава меня щекочет,
Зачем кузнечик так стрекочет,

Зачем шиповник заалел,
Зачем так дождик звонко пел,
Зачем в глаза мне солнце било?
Затем, чтоб я тебя любила.

amok1

Сегодня, 16 августа, юбилей драгоценного человека –
моего мужа Бориса Альтшулера

Далее: стихи, проза: «Имею право»

***
А знаешь ты зачем я тут,
Зачем здесь лютики цветут,
Зачем трава меня щекочет,
Зачем кузнечик так стрекочет,
Зачем шиповник заалел,
Зачем так дождик звонко пел,
Зачем в глаза мне солнце било?
Затем, чтоб я тебя любила.

***
Погоди, я с тобой, я с тобой.
Даже если ведут на убой,
Даже если там морок и плаха.
Я не ведаю большего страха,
Чем вдруг выпустить руку твою
И остаться навеки в раю.

***
Не ведаю – к счастью ли это, к несчастью,
Но стал ты моей неотъемлемой частью.
В чём счастье? Да в том, что люблю и любима,
Несчастье же в том, что вдвойне уязвима.

***
И кончается день, и кончается ночь,
И почти пролетело любимое лето.
Смысла нет хоть на что-то накладывать вето,
Потому что и так всё уносится прочь.
Перед дальней дорогой бьёт нервная дрожь
Занавеску и ветер, и крылья, и крону.
Хоть бы кто нам сказал: «Да живите, не трону».
Обещай мне, что ты без меня не уйдёшь.

«ИМЕЮ ПРАВО»
Из рассказа «Итак, она она звалась Татьяной»

Heaven, I am in heaven,
and my heart beats so that
I can hardly speak.

Неужели это мой голос? Неужели это я напилась и пою? Таня ликовала: «Браво, браво! Спой ещё вот это: «Tea for two and two for tea»».

Утром меня, как всегда, разбудил Танин кашель. Через минуту в дверь постучали.
– Не спите? – раздался Танин голос. – Я пришла почитать вам стихи.
– Ты что, стихи пишешь? – спросила сонная Ирка. – Не люблю стихов, никогда их не читаю. Прав был Лев Николаевич: стихи сочинять всё равно что приплясывая идти за плугом.
– Ну и не слушай. Я ей почитаю.
Таня села на мою кровать и голосом, ещё более загадочным и хриплым, чем всегда, стала читать стихи про погибшую любовь, про то, как двое, проснувшись, оттолкнулись друг от друга ресницами…
– Между прочим, – спросила Ирка, – чем ты, собственно, занимаешься в жизни?
– Живу, – последовал ответ.
– А сверх этого? – не отступала Ирка.
– Что бы ты хотела услышать? – ответила Таня вопросом на вопрос.
– Ну, ты что, просто мужняя жена или учишься где-нибудь?
Танины губы дрогнули, и после некоторой паузы она отчётливо произнесла:
– Я пишу стихи.
– И ты считаешь это занятием? – саркастически спросила Ирка.
– Считаю! – с вызовом ответила Таня. – Между прочим, ты слыхала имя моей матери?
– Слыхала. Как не слыхать!
– Ну и что, по-твоему, она делает в жизни?
– Но ты, кажется, не настолько известна, – иронизировала Ирка.
– Она тоже когда-то не была известна.
– А-а-а, ну так бы сразу и сказала: собираюсь стать знаменитой поэтессой.
– Брось ты чушь городить! – неожиданно внятно произнесла Таня.

Слушая их спор, я и представить себе не могла, что через каких-нибудь два-три года я тоже начну писать стихи, и мои родители будут всерьёз обеспокоены тем, что из-за этого химерического занятия я брошу преподавание и окажусь между небом и землёй. Я и представить себе не могла, что мой свободомыслящий муж будет терпеливо внушать мне, комплексующей по поводу порочной тяги к сочинительству, не приносящему никакой пользы отчизне, что я имею право писать, имею право…

Источник