тварь ли я дрожащая или право имею что это значит
Тварь ли я дрожащая или право имею?
Этим вопросом задается главный герой романа Родион Раскольников, рассуждающий о себе, после убийства старухи процентщицы.
По мнению Раскольникова, все люди делятся на две категории: на низших и на высших людей. Низшие люди живут в послушании и любят быть послушными. Высшие люди реализуют великие цели и идеи. Если такому человеку требуется для реализации своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, может дать себе разрешение перешагнуть через кровь.
Раскольников относил себя к высшим людям. Поэтому, задавая себе вопрос «Тварь ли я дрожащая или право имею?» он искал уверенности в себе, что он высший класс людей (которые имеют право), а не низший (тварь дрожащая).
Свидригайлов [ 1 ] рассказал Авдотье Романовне Раскольниковой, о теории ее брата, Родиона Раскольникова (ч. 6 гл. 5):
«Тварь ли я дрожащая или право имею?» в тексте романа
Ссылки на слова «Тварь ли я дрожащая или право имею?» в романе «Преступление и наказание» (1866 г.).
1) Из разговора Родиона Раскольникова с Соней Мармеладовой
Родион Раскольников, признался Соне Мармеладовой в убийстве старухи процентщицы и Елизаветы и пояснил, почему он это сделал (ч. 5 гл. 4):
Часть пятая, глава IV:
2) Из разговора Родиона Раскольникова со следователем
Взглады Раскольникова на деление людей на низших и на высших изложены в обсуждении статьи Родина Раскольникова в (часть 3 гл. 5) между самим Раскольниковым и следователем по делу об убийстве старухи — Порфирием Петровичем:
«— Да-с, и настаиваете, что акт исполнения преступления сопровождается всегда болезнию. Очень, очень оригинально, но. меня, собственно, не эта часть вашей статейки заинтересовала, а некоторая мысль, пропущенная в конце статьи, но которую вы, к сожалению, проводите только намеком, неясно. Одним словом, если припомните, проводится некоторый намек на то, что существуют на свете будто бы некоторые такие лица, которые могут. то есть не то что могут, а полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, и что для них будто бы и закон не писан.
Раскольников усмехнулся усиленному и умышленному искажению своей идеи.
— Как? Что такое? Право на преступление? Но ведь не потому, что «заела среда»? — с каким-то даже испугом осведомился Разумихин.
— Нет, нет, не совсем потому, — ответил Порфирий. — Всё дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закона, потому что они, видите ли, обыкновенные. А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно потому, что они необыкновенные. Так у вас, кажется, если только не ошибаюсь?
— Да как же это? Быть не может, чтобы так! — в недоумении бормотал Разумихин.
Раскольников усмехнулся опять. Он разом понял, в чем дело и на что его хотят натолкнуть; он помнил свою статью. Он решился принять вызов.
3) Иные упоминания в романе
Фраза «Тварь ли я дрожащая или право имею?» еще несколько раз упоминается в романе «Преступление и наказание» (1866 г.):
Часть 3, глава VI
Часть четвертая, глава IV
Родион Раскольников говорит Соне Мармеладовой:
«Что делать? Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя! Что? Не понимаешь? После поймешь. Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником. Вот цель! Помни это!»
Примечания
↑ 1) — второстепенный герой романа «Преступление и наказание» (1866 г.). Свидригайлов является знакомым и поклонником Дуни Раскольниковой, сестры главного героя, Родиона Раскольникова. Свидригайлову около 50 лет, он состоятельный дворянин «не без связей».
↑ 2) — теория, как всякая другая (франц.).
↑ 3) — Да здравствует вековечная война (франц.)
Главные цитаты Достоевского
«Красота спасет мир», «Если Бога нет, то все позволено», «Тварь ли я дрожащая или право имею»: разбираем истории самых расхожих фраз писателя и героев его произведений
«Красота спасет мир»
«Правда, князь [Мышкин], что вы раз говорили, что мир спасет „красота“? Господа, — закричал он [Ипполит] громко всем, — князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен. Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир? Мне это Коля пересказал… Вы ревностный христианин? Коля говорит, вы сами себя называете христианином.
Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему».
Фразу о красоте, которая спасет мир, произносит второстепенный персонаж — чахоточный юноша Ипполит. Он спрашивает, действительно ли так говорил князь Мышкин, и, не получив ответа, начинает развивать этот тезис. А вот главный герой романа в таких формулировках не рассуждает про красоту и только однажды уточняет про Настасью Филипповну, добра ли она: «Ах, кабы добра! Все было бы спасено!»
В контексте «Идиота» принято говорить в первую очередь о силе внутренней красоты — именно так толковать эту фразу предлагал сам писатель. Во время работы над романом он писал поэту и цензору Аполлону Майкову, что поставил себе целью создать идеальный образ «вполне прекрасного человека», имея в виду князя Мышкина. При этом в черновиках романа есть следующая запись: «Мир красотой спасется. Два образчика красоты», — после чего автор рассуждает о красоте Настасьи Филипповны. Для Достоевского поэтому важно оценить спасительную силу как внутренней, духовной красоты человека, так и его внешности. В сюжете «Идиота», однако, мы находим отрицательный ответ: красота Настасьи Филипповны, как и чистота князя Мышкина, не делает жизнь других персонажей лучше и не предотвращает трагедию.
Позже, в романе «Братья Карамазовы», герои снова заговорят о силе красоты. Брат Митя уже не сомневается в ее спасительной силе: он знает и чувствует, что красота способна сделать мир лучше. Но в его же понимании она обладает и разрушительной силой. А мучиться герой будет из-за того, что не понимает, где именно пролегла граница между добром и злом.
«Тварь ли я дрожащая или право имею»
«И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое… Я это все теперь знаю… Пойми меня: может быть, тою же дорогой идя, я уже никогда более не повторил бы убийства. Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»
Впервые Раскольников заговаривает про «дрожащую тварь» после встречи с мещанином, который называет его «убивцем». Герой пугается и погружается в рассуждения о том, как бы на его месте отреагировал «Наполеон» — представитель высшего человеческого «разряда», который спокойно может пойти на преступление ради своей цели или прихоти: «Прав, прав „пророк“, когда ставит поперек улицы хор-р-рошую батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться! Повинуйся, дрожащая тварь, и — не желай, потому — не твое это дело. » Этот образ Раскольников, скорее всего, позаимствовал из пушкинского стихотворения «Подражания Корану», где вольно изложена 93-я сура:
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
«Свету ли провалиться, или мне чаю не пить»
«…На деле мне надо, знаешь чего: чтоб вы провалились, вот чего! Мне надо спокойствия. Да я за то, чтоб меня не беспокоили, весь свет сейчас же за копейку продам. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить. Знала ль ты это, или нет? Ну, а я вот знаю, что я мерзавец, подлец, себялюбец, лентяй».
Это часть монолога безымянного героя «Записок из подполья», который он произносит перед проституткой, неожиданно пришедшей к нему домой. Фраза про чай звучит в качестве доказательства ничтожности и эгоистичности подпольного человека. Эти слова имеют любопытный исторический контекст. Чай как мерило достатка впервые появляется у Достоевского в «Бедных людях». Вот как рассказывает о своем материальном положении герой романа Макар Девушкин:
«А моя квартира стоит мне семь рублей ассигнациями, да стол пять целковых: вот двадцать четыре с полтиною, а прежде ровно тридцать платил, зато во многом себе отказывал; чай пивал не всегда, а теперь вот и на чай и на сахар выгадал. Оно, знаете ли, родная моя, чаю не пить стыдно; здесь всё народ достаточный, так и стыдно».
Похожие переживания испытывал в юности и сам Достоевский. В 1839 году он писал из Петербурга отцу в деревню:
«Что же; не пив чаю, не умрешь с голода! Проживу Лагерная жизнь каждого воспитанника военно-учебных заведений требует по крайней мере 40 р. денег. В эту сумму я не включаю таких потребностей, как, например: иметь чай, сахар и проч. Это и без того необходимо, и необходимо не из одного приличия, а из нужды. Когда вы мокнете в сырую погоду под дождем в полотняной палатке, или в такую погоду, придя с ученья усталый, озябший, без чаю можно заболеть; что со мной случилось прошлого года на походе. Но все-таки я, уважая Вашу нужду, не буду пить чаю».
Чай в царской России был действительно дорогостоящим продуктом. Его везли напрямую из Китая по единственному сухопутному маршруту, и путь этот занимал около года. Из-за расходов на транспортировку, а также огромных пошлин чай в Центральной России стоил в несколько раз дороже, чем в Европе. Согласно «Ведомостям Санкт-Петербургской городской полиции», в 1845 году в магазине китайских чаев купца Пискарева цены на фунт (0,45 килограмма) продукта составляли от 5 до 6,5 рубля ассигнациями, а стоимость зеленого чая доходила до 50 рублей. В это же время за 6–7 рублей можно было купить фунт первосортной говядины. В 1850 году «Отечественные записки» писали, что годовое потребление чая в России составляет 8 миллионов фунтов — правда, рассчитать, сколько приходится на одного человека, нельзя, так как этот товар был популярен в основном в городах и среди людей высшего сословия.
«Если Бога нет, то все позволено»
«…Он закончил утверждением, что для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении».
Самые важные слова у Достоевского обычно произносят не главные герои. Так, о теории разделения человечества на два разряда в «Преступлении и наказании» первым говорит Порфирий Петрович, а уже потом Раскольников; вопросом о спасительной силе красоты в «Идиоте» задается Ипполит, а родственник Карамазовых Петр Александрович Миусов замечает, что Бог и обещанное им спасение — единственный гарант соблюдения людьми нравственных законов. Миусов при этом ссылается на брата Ивана, и уже потом другие персонажи обсуждают эту провокационную теорию, рассуждая о том, мог ли Карамазов ее выдумать. Брат Митя считает ее интересной, семинарист Ракитин — подлой, кроткий Алеша — ложной. Но фразу «Если Бога нет, то все позволено» в романе никто не произносит. Эту «цитату» позже сконструируют из разных реплик литературные критики и читатели.
За пять лет до публикации «Братьев Карамазовых» Достоевский уже пытался фантазировать о том, что будет делать человечество без Бога. Герой романа «Подросток» (1875) Андрей Петрович Версилов утверждал, что явное доказательство отсутствия высшей силы и невозможности бессмертия, наоборот, заставит людей сильнее любить и ценить друг друга, потому что больше любить некого. Эта незаметно проскользнувшая реплика в следующем романе вырастает в теорию, а та, в свою очередь, — в испытание на практике. Измученный богоборческими идеями брат Иван поступается нравственными законами и допускает убийство отца. Не выдержав последствий, он практически сходит с ума. Позволив себе все, Иван не перестает верить в Бога — его теория не работает, потому что даже сам себе он не смог ее доказать.
«Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?»
«16 апреля. Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?
Возлюбить человека, как самого себя, по заповеди Христовой, — невозможно. Закон личности на земле связывает. Я препятствует. Один Христос мог, но Христос был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек».
«Маша лежит на столе…» — интимная дневниковая запись, а не продуманный писательский манифест. Но именно в этом тексте намечены идеи, которые потом Достоевский будет развивать в своих романах. Эгоистичная привязанность человека к своему «я» найдет отражение в индивидуалистической теории Раскольникова, а недостижимость идеала — в князе Мышкине, называвшегося в черновиках «князь Христос», как пример самопожертвования и смирения.
«Константинополь — рано ли, поздно ли, должен быть наш»
«Допетровская Россия была деятельна и крепка, хотя и медленно слагалась политически; она выработала себе единство и готовилась закрепить свои окраины; про себя же понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, — православие, что она — хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах. И не для захвата, не для насилия это единение, не для уничтожения славянских личностей перед русским колоссом, а для того, чтоб их же воссоздать и поставить в надлежащее отношение к Европе и к человечеству, дать им, наконец, возможность успокоиться и отдохнуть после их бесчисленных вековых страданий… Само собою и для этой же цели, Константинополь — рано ли, поздно ли, должен быть наш…»
В 1875–1876 годах российскую и иностранную прессу наводнили идеи о захвате Константинополя. В это время на территории Порты Оттоманская Порта, или Порта, — другое название Османской империи. одно за другим вспыхивали восстания славянских народов, которые турецкие власти жестоко подавляли. Дело шло к войне. Все ждали, что Россия выступит в защиту балканских государств: ей предсказывали победу, а Османской империи — распад. И, конечно, всех волновал вопрос о том, кому в этом случае достанется древняя византийская столица. Обсуждались разные варианты: что Константинополь станет международным городом, что его займут греки или что он будет частью Российской империи. Последний вариант совсем не устраивал Европу, зато очень нравился российским консерваторам, которые видели в этом в первую очередь политическую выгоду.
Волновали эти вопросы и Достоевского. Вступив в полемику, он сразу обвинил всех участников спора в неправоте. В «Дневнике писателя» с лета 1876 года и до весны 1877-го он то и дело возвращается к Восточному вопросу. В отличие от консерваторов, он считал, что Россия искренне хочет защитить единоверцев, освободить их от гнета мусульман и поэтому, как православная держава, имеет исключительное право на Константинополь. «Мы, Россия, действительно необходимы и неминуемы и для всего восточного христианства, и для всей судьбы будущего православия на земле, для единения его», — пишет Достоевский в «Дневнике» за март 1877 года. Писатель был убежден в особой христианской миссии России. Еще раньше он развивал эту мысль в «Бесах». Один из героев этого романа, Шатов, был убежден, что русский народ — это народ-богоносец. Той же идее будет посвящена и знаменитая Пушкинская речь, опубликованная в «Дневнике писателя» в 1880 году.
Источник идеи
Из романа можно понять, откуда появились истоки морального упадка главного героя. За полгода до совершения убийства бедный студент юридического факультета Родион Раскольников по поводу одной книги написал статью «О преступлении». Именно с неё, а не с убийства процентщицы и началось его духовное падение, приведшее к преступлению.
В статье студент пытается вывести некую теорию, касающуюся разделения людей на «высших» и всех остальных. В связи с этим у Раскольникова возникает вопрос: а к какой из этих двух категорий он относит себя? С него-то и начинается история душевных исканий героя, описанных в «Преступлении и наказании».
Суть философии главного героя
Содержание статьи Раскольникова в романе не приводится. Но о нём читатель узнаёт из его разговора с Порфирием Петровичем. Согласно рассуждениям Родиона Романовича:
Герой считает, что сам относится к сильным мира сего. Но при этом хочет доказать эту причастность самому себе. Тут он и задаёт себе вопросы: «Тварь я дрожащая или право имею. Вошь я или человек?»
На грани безумия
В образе Родиона Раскольникова перед читателем предстаёт нищий студент, доведённый до отчаяния своим бедственным положением. Он до крайности истощён как физически, так и морально. Он сильно болен и находится практически на грани безумия. Раскольников мрачен и замкнут. Он проживает в крошечной тёмной клетушке шести шагов в длину, не имеет денег на её оплату, на еду и одежду. Из-за своей бедности он был вынужден бросить университет.
Мучительно ища выход из создавшейся ситуации, главный герой решается на преступление. Он думает о том, что, убив процентщицу, с помощью её денег сможет завершить образование, помогать матери и сестре. Тем более что старуху он считает кровопийцей, которую совсем не жаль.
Рассуждения Раскольникова
Прежде чем решиться на убийство процентщицы, Раскольников обосновывает этот шаг в своём внутреннем монологе. Он убеждает себя в том, что, покончив со старухой, не просто выберется из нищеты. Но подтвердит свою принадлежность к сильным личностям, которые могут себе позволить преступить закон.
Цель и средства
Рассуждая с самим собой, Раскольников приводит примеры Александра Македонского и Наполеона, которых никто не осуждает и не считает злодеями за то, что ими погублены тысячи жизней. И если бы Наполеон Бонапарт нуждался в средствах для проведения военной кампании, он ради них не остановился бы перед убийством.
И оставался бы в своём праве, так как родился для высокого предназначения. По мнению Родиона Раскольникова, законы пишутся не для подобных личностей. Обычных людей бывший студент рассматривает как «тварей дрожащих», участь которых жить в раболепии и страхе. Только для них существует запрет «не убий». На этом этапе Родион Романович себя к ним не причисляет.
Духовные двойники
Критики отмечают, что у Раскольникова есть духовный двойник, которого они видят в Аркадии Свидригайлове. А объединяет их преступление. Согласно теории главного героя, оба они относятся к «право имеющим».
В этом их сходство. Но отличает их друг от друга следующее. Бывший студент, готовясь совершить преступление, сомневается в себе, собираясь проверить, действительно ли он является избранным.
В то время как Аркадий Свидригайлов не испытывает никаких угрызений совести, творя злодеяния. Совершив убийство, он спокойно живёт дальше, относясь к этому хладнокровно. Для него преступление является средством достижения целей. После смерти Свидригайлова Раскольников понимает, что он также погиб, убив не старуху-процентщицу, а самого себя.
Теория и действительность
И вот герой уже приравнял себя к Наполеону и ему подобным личностям. Тем не менее то спокойствие, которое, по его разумению, должно быть в нём как в человеке «право имеющем», в Раскольникове напрочь отсутствует. Выясняется, что между замыслом и его реализацией лежит глубокая пропасть.
То, что в теории казалось таким простым и логичным, в реальности обернулось непосильной ношей, зловещим деянием. Выстраивая свои умозаключения, Родион Раскольников не предполагал, что все его существо воспротивится рассудку. При мыслях о задуманном его охватывает отвращение.
После убийства
После совершения преступления к Раскольникову приходит понимание, что он и его кумиры — совершенно разные люди. Жить спокойно после совершенного кровопролития он не в состоянии. Ночью его охватывает ужас, усиливший душевное расстройство героя. Мечась в лихорадке по комнате, он делает попытку сосредоточиться и разобраться в ситуации, но совладать со своими страхами и галлюцинациями он не в состоянии.
После того как первое волнение отступило, Родион испытывает страшное одиночество, разобщение и с самыми близкими людьми, и со всем миром. Перед сестрой и матерью он скрывает истинные чувства, окончательно замкнувшись в себе.
Убил самого себя
При этом Раскольникова гнетёт мысль о смерти от его рук невинной Лизаветы, сестры процентщицы. Он не знает, как можно оправдать эту жертву. Тем не менее от своей теории на данном этапе Родион Раскольников ещё не отказался.
Исповедь перед Сонечкой
Уже через две недели после совершения преступления Раскольников признаётся в нём Соне Мармеладовой. Ей он объясняет, что на самом деле пошёл убивать не для того, чтобы помочь матери или, получив средства, облагодетельствовать других людей.
Это Родион называет вздором. Не деньги нужны были ему.
Он хотел узнать поскорее, вошь он или человек. Сможет он переступить черту или нет. Смысл изучаемой фразы, произнесённой Раскольниковым именно во время признания Соне, теперь становится понятным. И главный герой делает вывод, что он не Наполеон, а такой же, как и все остальные.
Роль проводника
Для неё переступить заповедь «не убий» невозможно. Постепенно именно она выведет Раскольникова из хаоса, в который он погрузил сам себя. Даст ему шанс спастись и вновь обрести себя. Она станет его маяком, проводником во тьме его души. И произойдёт это через посредство принятия им религиозных истин, ранее отрицаемых.
Душевная чистота
С помощью образа Сонечки Мармеладовой Достоевский показывает позицию, прямо противоположную теории Родиона Раскольникова. Им владеют бунтарские идеи, тогда как ею — христианское смирение:
То есть с Раскольниковым они существуют в разных мирах. Благодаря присущему девушке сочувствию и состраданию, ей удаётся уберечь свою душу, оставшись человеком чистым и искренним вопреки той страшной реальности, в которой она существует. Ведь ей приходится продавать себя, чтобы содержать семью.
Внутренний ад
Под влиянием Сонечки и собственной мучительной душевной работы к Родиону Раскольникову пришло осознание того, что, совершив убийство, он поставил себя вне общества, вне его нравственных законов. Те самым он «убил себя». Его настигло наказание, о котором он раньше не задумывался, это его внутренний ад, его собственный суд.
Раскольникова охватили муки совести, ставшие тем великим началом, которое в результате вновь объединило его с человечеством. При этом крах философии главного героя и его возрождение к жизни проходили столь мучительно, что даже каторга не стала для него более тяжёлым наказанием.
Замысел писателя
Таким образом, Фёдор Достоевский, показывая сложный духовный путь героя, в своём сочинении развенчивает его теорию деления людей на сильных, которым позволено всё, и на «тварей дрожащих». Эта теория имеет созвучие с философией Ницше, который:
Немецкий мыслитель описывает сверхчеловека, новую, сильную личность, о которой рассуждает и Раскольников. На примере главного героя «Преступления и наказания» великий писатель предостерегает людей от попрания христианских ценностей, которое не могут оправдать никакие благие цели.