тушить овин на свадьбе что значит
Что значит выражение «Овин тушить»?
Это выражение («Овин тушить») относится к рязанским свадебным ритуалам, это каравайный ритуал, еще сырный, разновидность такая, блины/яичница.
Еще очень часто можно услышать «катить ступу», ритуал с курочкой/платочком/елочкой, выкатывание ступы.
Скорее наоборот.)) У нас с мужем получилось так похоже, что я его «украла». Познакомились в интернете, влюбились, несколько раз встречались. Он из другого города. Я поехала к нему жить после окончания универа. Прожили там вместе полгода. Жить там было плохо, никакой поддержки, проблемы с пропиской. Я еще забеременела. И увезла его к себе в родной город. Теперь живем как бы у меня!))
В случае с мужчинами, невеста выбирается из мира мёртвых.
Отличный вопрос. Вы знаете, на самом деле, топор в свое время значил очень многое. Но значение это было не только положительным, но и отрицательным. Так, например, он являлся орудием палачества. Ужасные изображения пыток и казней можно найти с присутствием топора. Например, Петр Мученик изображался с топором. И этот ужасающее по виду орудие труда торчало в его голове. Трагическая история жизни Петра отражена на полотнах известных художников. Но мне понравилась картина неизвестного художника. Представляю ее вам.
Картина датирована шестнадцатым веком.
Но мы не будем больше сейчас говорить об отрицательных моментах. Потому что виноват в такой неблаговидной роли, которая ему была отведена, не сам топор, а, конечно, люди.Зато положительного смысла и применения гораздо больше. Вот, например, что мы можем найти о топоре в Китае.
Да, Вы, уважаемый Автор, совершенно правильно озвучили вопрос. Действительно, топор в Китае был и будет очень востребованным «предметом». Топор ассоциируется с чем-то прочным, надежным. Считается, что топор на свадьбе поможет молодоженам жить долгой, счастливой семейной жизнью.
Без топора не обходится ни одна свадьба. И надо добавить, что этот топор потом не используется по назначению, а хранится в каждой семье, как дорогая реликвия.
Тушить овин на свадьбе что значит
Предсвадебные обряды
Череда предсвадебных обрядов в донской свадьбе открывается широко варьируемыми ритуалами сватовства. Собственно сватовство, которое может завершиться отказом со стороны невесты, обязательно предполагает своеобразную чайную церемонию. Невеста должна показаться перед гостями в разных нарядах, между переодеваниями подавая чай. В свадьбе казаков-старообрядцев сватовство открывается непременным совместным богомольем:
Заходим, «Отче» читаем. Молятся Богу. Их проводят в зал, сажают (заранее через соседку или кого договариваются). А приходят сват, сваха, родители жениха, жених. Все смотрят на невесту. Я вот, когда была невестой, чай разносила. Чай разнесёшь, потом поменяешь платье, опять наливаешь, разносишь по второму стакану. А они смотрят, как хожу, какая. Так раз поишь до третьего стакана и три раза платье меняешь. У меня было розовое, белое и небесное. Вот третий стакан разнесёшь, садятся за стол (родные и женихова и невесты) и начинают говорить, спрашивают: «Ну, ты в совесть за него замуж выходишь?» А этот жених православный был, люди хорошие, небогатые, ничего. А мы по старой вере. Отец строгий, не хотел отдавать, раньше-то не отдавали. А мне-то жених, Петенька, как нравился-то! Бились, бились, бились. Вот в горнице сват сидит с православной книгой, а отец свою книгу расклал. Вот они сидят и разговаривают: праздники-то одни и те же, ну и сговорились.
Сваты приносят с собой выпивку, закуску и витушку или круглик — калачик, украшенный витыми полосками теста. В случае отказа от сватовства сторона невесты обязана вернуть витушку нетронутой.
Пекуть круглик, утку жарють, водки беруть — это жениха, если жених идёть свататься с родителями. А те тоже приготавливають. Ну, в первую очередь: «Мы пришли за сына свататься — мы должны поставить свою закусочку там».
Сговаривались сначала. Ходили родственники жениха смотреть на меня, а потом только он пришёл с предложением. Раньше же смотрины устраивали. Пришли мать с отцом первый раз. Становють на стол первым делом хлеб-соль, завязывають на хлебе платочек. Закуску беруть, выпивку. И договариваются. Разговаривают-разговаривают о том о сём и подъезжають к тому, что свататься пришли. Ну что говорят? «У вас товар, у нас купец!» Просят показать невесту. Она выходить с подругами. «Ну, выбирай, жених.» А он поглядел: «Вот эта моя невеста». — «Ну, пройдись же по комнате, может, ты хромая, кривая.» — «Ну а ваш жених как.» Тоже начинають. И если согласились, ставять бутылку, говорят: «Выпьем за доброе слово, что вы добром нас встретили, приветили, доброе слово сказали». Выпили за доброе слово. Ну а после этого назначают день свадьбы. Раньше за месяц было.
По свидетельствам информантов, все переговоры сватов велись за почти пустым столом, в центре которого расположена витушка. Чай, по всей видимости, пили без еды, «пустым». И только окончание переговоров и данное согласие (доброе слово) были сигналом к появлению на столе выпивки и закуски. Застольный ритуал предполагал приглашение за стол, тост «за доброе слово». Символика парности, многократно воспроизводимая в различных вербальных и предметных символах по ходу свадьбы, проявляется в принесенных сватами двух бутылках и распитии за столом по паре рюмок:
Тут уж на стол начинают становить, а то ничё нет на столе, всё пусто. Становили, жених становит две бутылки: раз сажают пару — две бутылки, постановили там закуску, по одной выпили рюмочке, по второй: раз пару собираем — два раз по рюмочке.
Ненамеренное отступление от принятого ритуала, раскрытие витушки и нарушение ее целостности невестой по незнанию понималось как знак судьбы и сулило счастливую семейную жизнь:
Они приехали уже с витушкой. Поговорили, родители пошли их провожать. Я не пошла. Эту витушку открываю — раз! А на ней всякие узо-рики. Я их есть начала. Обломала эту витушку, пока они не пришли, и накрыла. Сижу как ни в чём не бывало. Входят, и отец говорит: «Мать, отнеси соседке витушку. Пусть отдаст. Жених мне не в совесть». А витушку если отнесут, то мы отказались. Вот развертывают, а она обломана. Он подходит и говорит: «Ну, дочка, значит, судьба это твоя. В воскресенье поедем на поместье».
Смотреть поместье (варианты — грубу смотреть, кочергу глядеть, окошки мерять, базы глядеть) отправляются в дом жениха. Там также накрывается гостевой стол, но сведения о нем очень обрывочны. В доме невесты после посещения ее родителями жениха (иногда через несколько дней, а чаще на другой день) проходит окончательный сговор (богомолье, договор, условие):
До запоя — богомолье. Они [сваты] заходят в дом, перед этим «Отче» прочитают. Вот они вошли, на столе ничего не должно стоять. Те, кто входят, ставят свой хлеб-соль, приглашают за стол. Если я поставила хлеб-соль, значит, я здесь хозяйка, и говорю: «Проходите, садитесь». Потом начинаем торговаться. Кто как может. Ну сторговались. Тогда молодых сажают за стол, и начинается договор: сколько стоит невеста, сколько выкупателей будет — обо всём договариваются. Назначают тогда запой.
Донская свадебная традиция отличается разнообразием и пестротой локальных обычаев. Она характеризуется не только двумя типами свадьбы (среднерусским и южнорусским), представленными на большой территории в многочисленных локальных вариантах, но и влиянием украинской свадьбы (компактные и рассеянные ареалы украинского заселения существуют на Дону с XVIII в. и особенно многочисленны в восточных районах). Поэтому отдельные локальные варианты донской свадьбы, впитавшие разновременные и инонациональные черты, столь отличаются друг от друга. Системно проявляются тенденции к совмещению (слиянию) разных этапов предсвадебного цикла в один (например, запоя и девичника), перемещению частных ритуалов из одного комплекса в другой. Так, ритуал примечания невесты, по типу относящийся к периоду сговора, возможно, является более ранней версией окончательного сговора, чем запой. Отличительная его черта состоит в том, что застолье, как и во время сватовства, организует в доме невесты сторона жениха, которая приносит с собой всё необходимое для праздничного стола.
Приходит народ, кто чё несёт. У кого пальцы в киселе — кисель нёс. Ну, все сели. Тут невеста выходит с подругой. Вот, надо нам её приметить. Свекровь [невесте] одевает на плечи платок, потому что она ещё девка, ей можно раскрытой ходить. А золовка одевает венок. Невеста может долго этот венок носить. Восковые были венки. Надели его и сюда ленты повесили. И кланяются, не так вот просто, а становятся на колени и говорят: «Спаси Христос». Как просватали, так и надели платок. Но до свадьбы она ещё может ходить раскрытая.
На Северском Донце в станице Нижне-Кундрюченской запой называется пьяницы, отмечается как непременный этап свадьбы до сих пор и предполагает широкое объявление о предстоящей свадьбе и застолье, на которое приглашаются родные жениха и невесты, а также молодежь. Примечательно, что принято организовывать отдельные столы: для стариков и женатых молодых родственников и для неженатой молодежи. Повсеместно на Дону отмечается как стойкая традиция отсутствие спиртного на столах для молодежи («Старики пьют водочку, а молодежи — ни-ни!»):
Тогда назначали, в какой день будет свадьба. Жених приезжает вечером и говорит, когда будет запой. Невеста с родными готовится. Невеста собирает всех подруг своих, а жених — друзей. Старые гуляют в одной комнате, а молодые (мы) — в другой. Водку не пили, а насыпают семечки, орехи. Песни девчачьи играют, «Кавалера». Все по кругу ходят и играют невесте.
Пьяницы проводятся в доме невесты или у ее ближних родственников (если они располагают большим помещением), например у крестного. Прощание невесты с подругами происходит на вечеринках, обычно в период от сватовства до дня свадьбы они неоднократно (иногда еженедельно, по выходным) проводятся в доме невесты. Последняя вечеринка — накануне свадьбы. Как старая, живущая только в воспоминаниях традиция отмечается девичья вечеринка (девичник), на которой присутствовали исключительно девушки. В более поздних вариантах свадьбы на вечеринках проходили гуляния неженатой молодежи обоих полов:
Когда невесту просватали, то обязательно устраивали вечер. Выбирают подружку, собирают всех. Дявишник он назывался. Там гулял и жаних. А на дявишнике гуляют, не столько пьют, а гуляют. Пели песни и гуляют.
Раньше до свадьбы ещё был дявишник. Дявчата собираются, нажаривают семечек, потом танцевали, гармонь была, песни играли, но водки никакой не було. На дявишник всех приглашали, и парней, и жаних был. А вот раньше, в старину, жаниха не було, это девчонка девишник собирала.
Характерным блюдом молодежного застолья на вечеринке были семечки и орехи, шелуху от которых сплевывали на пол (намеренное обрядовое сорение), подчеркивался нарочито трезвый характер молодежных гуляний, обилие круговых (хороводных) и игровых песен, поцелуйных игр. Фольклорный репертуар вечеринок в поздней традиции совпадает с репертуаром молодежных сиделок в зимнее время. В свадебной песне застолье на «последнем вечере» изображено в виде идеализированного пированья, что контрастирует с реальной обрядовой ситуацией:
День свадьбы
В день свадьбы первые застольные ритуалы проходят в доме невесты во время выкупа. Идея постепенного «отчуждения» невесты от своей семьи подчеркивается архаическим запретом на употребление пищи, приготовленной в доме родителей. В вариантах свадьбы, сохранивших ритуал перевоза приданого в дом жениха (на Северском Донце, а также в станицах Второго Донского округа), принято в предсвадебный вечер, после перевоза «подушек» оставлять невесте вечеру (ужин):
Перед выкупом обряженная невеста ждет жениха за столом и плачет на калаче:
Собственно выкуп, сопровождаемый многочисленными приговорами, ритуалами «узнавания» и «подмены» невесты, отличается обилием частных ритуалов. Есть свидетельства о том, что при входе поезжан в дом свашка (со стороны невесты) и полсвашка (со стороны жениха) обмениваются через порог чарками. В качестве одной из шуточных подмен в одну из чарок может быть налита не водка, а вода. Продвижение жениха к столу, за которым сидит невеста, сопровождается угощением ее подруг и родственников. Примечательно, что младших родственников и подруг невесты не принято угощать спиртным:
Данные о застолье во время выкупа позволяют судить о том, что традиция предполагает достаточно широкий диапазон его проведения: от символического употребления двух рюмочек (символизирующих, что жених пару нашел) до обильного кормления поезжан. Сохранились свидетельства о том, что в доме невесты обязательно во время выкупа устраивается стол для поезжан и родных невесты, на котором молодых не кормят, положив перед ними перевернутые обратной стороной приборы:
После отъезда поезжан в доме невесты ее родные продолжают застолье — пьют ковчег:
Встреча и благословление молодых в доме жениха. Родители жениха встречают молодых у порога дома, к которому ведет чисто выметенная ковровая дорожка (мать жениха демонстративно дует на нее перед появлением новобрачных), над дорожкой сооружают украшенную цветами и перевитую хмелем арку, символизирующую вход в новую жизнь. Впереди процессии идет девочка с иконой, невеста с женихом, потом «перевязанные» поезжане. У калитки новобрачных, свашку с полсвашкой и дружка с полудружьем проводят под поднятым хлебом. На пороге стоят родители жениха и крестные, встречают молодых и благословляют. В качестве символа начала общей семейной жизни над головами молодых преломляется калач («обычный хлеб, только скручивается калачом»):
Благословляют молодых перед домом жениха. Делают воротца как арку, и украшают их цветами, кладут дорожку до дома. Мать на глазах у всех метёт дорожку, дует на неё, чтоб щисто было. В это время языком много разговаривают, шутят.
Тут уже мать его встречает. Конхветы, хмель, деньги, мелочь — всё лежит в чашке, в блюде. И калач у неё. Пекут калач родственники, а ломает мама. Она ломает калач над головою обоих и отдаёт. И посыпает их хмелью, чтоб богатые, счастливые, чтоб сладкая жизнь была. Через головы сыпится туда. А там хватают и конхветы и орехи.
В районе Второго Донского округа и на Нижнем Дону не происходит преломления калача, а молодых проводят под караваем, совмещающим символику свадебного хлеба-доли и свадебного деревца-сада.
Основная функция каравая раскрывается во время одаривания молодых.
Главные действия первого свадебного дня происходят за общим столом. Именно это застолье считается кульминацией свадьбы, во время него происходит сближение двух родов и одаривание молодых. Поэтому само застолье носит название дары или дарить на каравай.
Перед началом даров молодых кормят в укромном месте (на кухне, за занавеской, в отдельной комнате), так как за общим столом им есть и пить не положено. В это время по станице «собирают родичей» невесты, приглашая их к столу:
Ну заводят в дом, там кормят, сажают за стол, специально место для жениха и для невесты. За столом молодых не кормят.
Потом едут приглашать сватов (родителей, родственников невесты). В это время кормят жениха и невесту, чтоб никто не видел. Им же весь день сидеть, и нельзя брать закуску, ну и пить. Это неприлично.
Ритуал встречи сватов и рассаживания их за столом предполагает особую церемониальность и намеренно затягивается:
Пока эта процедура идет, они поют:
Эта песня, в которой звучит приглашение к совместной трапезе, по мнению информантов, «самая первая» (важная) на свадьбе, она исполняется в ходе ритуала всякий раз перед началом общего стола.
Считается, что «самое сложное — невесту выкупить, а самое дорогое — гостей усадить». При ритуале рассаживания гостей соблюдаются традиции местничества. Невеста сидит по левую руку от жениха (мотивировка информанта: «он же будет её правой рукой обнимать»). Родных рассаживают по степени родства и, если мест за столом достаточно, по разные его стороны (женихову родню — с его стороны, невестину — напротив). В случае, если свадебный стол накрывается в недостаточно просторном помещении (по воспоминаниям, в старое время так оно и было, особенно если свадьба игралась в зимний или осенний мясоед), стороны жениха и невесты сидят за столами попеременно. Сначала усаживают сторону невесты, оказывая честь новой родне. Сватов кантуют, опевают, веселят, стоя за их спинами. Затем, во время даров, стороны меняются местами.
В первый день приглашает женихова сторона. Раньше у нас только один день свадьбу играли. Полдня наша сторона (невесты) тут сидит, а женихова сторона стоит. Потом меняемся. И так водку пьют. Сначала подносят невестиной стороне, а потом жениховой. Сидят по родству. Чем ближе родственник, тем он садится к отцам ближе. В конце стола — совсем дальние. За водку и спиртное назначают [ответственным] человека. И говорят: «Попробуем сами. А то, может, вы побрезгуете, может, думаете, что это отравленная водка. А мы вам покажем, что она чистая, не отравленная». И вот дружко подносит своей стороне. Они все стоят, ну выпили: «Видали, мы не умерли, не отравленная водка!» И уже начинают им подносить.
Среди застольных песен, которыми «веселят» гостей, особо выделяются те, в которых опорными являются темы пира, «беседы». Несмотря на то, что в жанровом отношении это могут быть былинные песни (их фрагменты) или скоморошины, близость центральных мотивов песен самой ситуации застолья определяет их четко приуроченное место в составе свадебного обряда. Отличительной их особенностью является сочетание величальных и занимательных («развлекательных») мотивов. Приведем примеры нескольких таких песен:
1. Как у князя-то было у богатого,
А и собралася у них славная беседушка,
Расчестным она честна да многорадостна.
Ай, да за столами сидят да за дубовыми,
Ой, да за скатертями они за шелковыми,
Ой, за напиточками да за медовыми,
Ой, да они поют, да едят они, хлеб-соль кушают.
Ой, да как один да из них, да он не пьёт да не ест,
Ай да он не пьет, не ест, он думу думает,
Ой, думу думает, а он думу крепкую:
Ай, да кто бы мне услужил службу, удружил дружбу,
Услужил дружбу, да нагрузил грузью,
Ай, нагрузил грузью да три кораблика.
Ой, как один да корабль а он золотом-жемчугом [2 р.],
А второй да корабль да свинцом-порохом,
Ну а в третий корабль — молодых ребят.
2. Как у князя было у богатого,
Собиралась там у нас славная беседушка,
Ай, собиралася да вот у нас беседушка.
Ай, за столами они сидят за дубовыми,
За столами они сидят-сидят да за дубовыми.
Ой, вы, гости, а вы побеседуйте,
Ой, вы, гости, а вы-то, вы побеседуйте.
Ой, а я вам чуду расскажу, а вы не поверите,
Ой, а я вам чуду расскажу, а вы не поверите.
Ай, на дубу-то да свинья, да она да гнездо свила,
Ай, на дубу-то да свинья, да она да гнездо свила,
Ой, да гнездо-то да свила-свила, она яиц нанесла,
Ой, да гнездо-то да свила-свила, она яиц нанесла,
А да яиц нанесла, да она детков вывела,
Ай, да и яиц-то нанесла-несла, да она детков вывела,
Ай, да малых деточков, да поросяточков.
Ой, вот вам, деточки, да всем, ой, по веточке,
Ай, все да по сучкам висят да полетать хотят.
(Это всё брехня, всё свадьбинная песня, сватам её поют.).
Посидите, гости, побеседуйте (каждая строка повторяется два раза),
Я вам, мои гости, старину скажу,
Да старину скажу, да стародавнюю.
Да стародавнюю, да дюже давнюю:
На дубу свинья гнёздышку свила,
Яиц нанесла, деток вывела.
— Ой, вы, деточки, поросяточки,
Располозились, разморозились.
А сама свинья под дубом ляжить,
Под дубом ляжить, покрёхтываеть.
3. Гости дорогие (каждая строка повторяется два раза),
Посидите вы у нас,
А я для вас
Бугая зарежу.
Да горюн-бугай
Пригорюнился стоит.
Не горюй, бугай!
Я народу говорю,
Гостей своих
Приютешиваю.
Я тебя не зарежу!
Это я только так
Народу говорю.
(И дальше так про индюка, гуся и так далее.)
Идеализированные картины обильного пиршества и «честной беседы» в поэтических текстах прямо соотносятся с самим свадебным застольем. По средним меркам, современная свадьба на Дону собирает более сотни гостей. Столы в зависимости от времени года накрывают летом во дворе дома жениха, иногда в специально сооруженном шатре или полевой палатке, пол при этом закрывают парусиной («парусом»), зимой и осенью арендуют большое помещение (клуб, столовую). В свадебное меню входит большое количество мясных блюд (жареное мясо, рубец, птица), салатов, в качестве десерта подаются торты, пирожные, конфеты. В Чернышковском районе Волгоградской области нам довелось зафиксировать переговоры сторон на предсвадебном сговоре, на котором определялось, что для ста гостей необходимо закупить 14 ящиков водки (на два дня), 100 кг мяса для отдельных блюд из свинины и говядины, предполагались еще копченые и жареные утки и куры, 20 кг конфет, фрукты, орехи для тортов, виноград. Старинная свадьба отличалась, по мнению информантов, прежде всего тем, что на ней мало пили и больше играли песен и веселились, а также более ограниченным набором блюд:
Порядок кормления гостей заранее оговаривался на сговоре: «Раньше кормили по договору. Если издалека сваты, тех обязательно кормили после каравая борщом». В качестве поваров, кондитеров и «разносчиц» на свадьбе выступали как родственники молодых, так и наемные женщины, которым оплачивали их работу. Ценились умевшие вкусно готовить и украсить стол «разными кундюбами» (вычурными съедобными украшениями). Особое искусство требовалось при приготовлении каравая. Одной из самых простых разновидностей каравая на Дону являются шишки — большой нарядный узорчатый хлеб, состоящий из мелких фрагментов (булочек), легко разламывающийся на части. Термин шишки (общий для русской и украинской традиций) может применяться и к другой разновидности каравая, обозначая украшенную палочку, воткнутую в хлеб. В то же время более широко распространен термин каравай. В вариантах обряда есть разные свидетельства о внешнем виде каравая: с одной центральной «шишкой» и множеством хвойных веточек, оплетенных тестом (хворостом) и украшенных бумажными цветами, лентами и конфетами:
Каравай — это простой хлеб, большой и круглый. В каравае веточек столько, сколько влезет. Тесто: мука, соль, на 20 яиц — 20 чайных ложек сахара. Месят тесто, как на лапшу, и обматывают хвойную палку, смазанную яйцом.
Обыкновенный хворост, кто как умеет его делают. И потом его варят. Такой пирог пекут и втыкают ветки (хворост) в пирог. Он стоит такой высокий, красивый.
Палочки такие. Мешать, как на пирожное, только потуже забиты. Одеваем на палочки и жарим: в глубокую миску масло и жарим. Наверх розочку привязываем. И с рогатулинками эти палочки, на рогатулинки весишь канхветки.
Раньше лежень пекли, хлеб такой большой, и в него втыкаем палочки. А сейчас придумали в зерно втыкать.
О размерах каравая можно судить по следующему фрагменту интервью:
Запрет делать два каравая основан на вере в единую общую судьбу («долю») молодоженов и двух их родов. Семантика разделения надвое в данном случае соотносится с нежелательным разрывом семейных отношений молодых, расставанием. По той же причине невесте нельзя надевать на свадьбу «раздельный наряд» (пару, костюм), только платье, иначе пара распадется.
При описании каравая вскрывается эмоциональная сторона приготовления пищи. Умелицы говорят, что для приготовления теста для хвороста должно быть хорошее настроение, хорошая погода, а само тесто надо раскатывать очень тонко («как газета», «чтобы дунул под него и оно пузырем встало»). Красивый, искусно украшенный каравай должен вызвать сильную эмоциональную реакцию у гостей на кульминации свадебного действа («красиво!», «как сад!»).
После двух-трех выпитых рюмок наступает время даров:
Каравай разносят обычно после третьей рюмки, он связан лентами. Дружко говорит: «Дорогие мои, родные сваточки! Пора бы нам молодых развязать. Чё ж они у нас связанные сидят? И потом раз мы их развяжем, надо им чё-нибудь на жизнь подарить».
Вот дружко развязывает этот каравай. Ленточку вешает на шею себе. Берут этот каравай и начинают по веточке раздавать. Начинают с отца-матери невесты или с бабушки и дедушки, по старшинству. Вот тебе дали веточку каравая да рюмку водки, ты, прежде чем выпить, должен молодых поздравить и что-то подарить. А молодые стоят посреди комнаты и слушают, благодарят.
Розданные части каравая гости забирают с собой, по поверьям, они имеют апотропеическое значение:
Во время раздачи каравая звучат величания гостям, которые в ответ произносят поздравления молодым, наставления для семейной жизни:
Кладуть для даров простыню. Щас больше дарють деньгами, а на простынь накидывають всё что возможно. На дарах делають по солнцу, чтоб дарили. Боже упаси, чтоб поперёк. Обязательно по часовой стрелке. Раньше так не дарили материалом, а то козлёночка, то гусёночка, то тёлочку. Они подрастали у хозяев. А осенью, когда на базы скотина становилась, тогда начинают всё собирать, каравайное.
В первый день невесте желают всего. Нам недавно на свадьбе дали жених с невестой по рюмочке, и Шура им сказала: «Дам я вам заповедь женскую. Дорогая невеста! Первая заповедь: чтоб муж у тебя был всегда накормленный и напоенный, иначе он найдёть другую сторону. Вторая заповедь: когда бы у тебя муж чего ни просил, всегда давай. А третья заповедь: правду мужу никогда не говори. Няхай что хоть делает, не говори».
Дарют и приговаривают:
Дарю рощу,
Чтоб жених поцеловал тёщу.
Дарю пуд глины,
Чтоб до года были крестины
Полсвашка всё время на дарах приговаривает. Когда мать невесты плачет: «Плачь, плачь — больше подаришь».
Мы берем и старьём, и драньём, и старым ведром,
И поросёночком, и курёночком,
Кусочком мыла — дитё обмыть.
После даров до вечера продолжается застолье с песнями и плясками, после чего гости расходятся, чтобы собраться утром второго дня.
Утром в некоторых локальных традициях принято кормить невесту блинцами, принесенными свашкой из невестиного дома. Мотив кормления сохранился и в сопутствующей ритуалу свадебной песне:
На второй день у нас блинцы. Невестина сторона несёт невесту кормить. Пекут блины, мажуть их маслом, варят курицу, чтоб именно варёная была, целую курицу, это обязательно, и играють:
Ой, я, братушка, был я в вас,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, был я в вас.
Да и был я в вас, побывал я в вас вечером,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, вечером.
Да с вечера, вечернею зарёю,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, зарёю.
Перлетела да серая утка к вам на двор,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, к вам на двор.
Да и к нам во двор, на широкое подворье,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, подворье.
А не кричите, вы не кричите на неё,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, на неё.
Да нехай она привыкая ко двору,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, ко двору.
Селезенюшка приручает кы себе,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, кы себе.
Вы насыпьте ей жёлтой-ярой пшанички,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, пшанички.
Да полейте ей ключевенькой водички,
Лёли-лёли да лёлёшеньки, водички.
«Перлетела утка» — это имеется в виду молодая. Её последний раз они кормят. Она же первый раз заночевала там, может, она ничего не ела, боится же, поэтому несут её кормить. Тут жениховы родственники садятся. Свашка смотрит, сколько их, хватит ли по блинцу или по половинке. Берёт блин, заворачивает кусочек мяса (от курицы). Начинает с молодых: «Вот вам ножки, чтоб бегали (или крылышки, чтоб летали) к мамушке в гости, проведовали. » И вот она ломала, ломала, и осталась одна шея. Называется «кобыла». И берёт она нитку и привязывает дружку на шею, чтоб матерю привёз [мать невесты, которую принято «хвалить» за то, что взрастила «честную» дочь].
На Нижнем Дону и Северском Донце обряд чествования молодой носит название калину играть. Объявление о «честности» невесты звучит в песне.
Если честная, тарелки бьют и «Калину» поют:
У нас нынче новина —
Родилась калина.
А калина чистого лога,
А Манечка честного рода,
Честного-честнька,
Всему роду веселенька.
Спасибо тебе, мать,
Что сумела дочку отдать,
Такуя молодуя,
Как розу алуя.
По свидетельствам участников свадеб, невестиной родне мазали лбы соком калины или давали по ложке калины, перетертой с сахаром; «родителей невесты одаривают: телёнком, коровой или лошадью. Мёд им на стол ставят». Если невеста оказывалась нечестной, в старину могли отказаться от брака, дать за столом сватам «дырявые» (просверленные) ложки или ославить мать невесты, катая ее по хутору.
Раньше большое значение имело — честная ли невеста, хорошая. Но не проверяли, всё равно всем на второй день калину сыграют. Приходят все часам к 10-ти, начинают всех кормить, а невеста с женихом еще спят, ну это они ленивые. Вот мы когда женились, на второй день мы всех, кто был, обошли и пригласили на второй день. Это раньше так было, а теперь сами все гости идут. Всех борщом понакормили, пошли за невестиной роднёй, они у невесты собираются. И вот дружко, полудружко, полсвашка с песней, с гармонью идём к невесте, где она живёт. Пришли к ней, ну поехали. Невестина компания присоединяются, песни поют.
Второй день обычно начинается с условленного времени. Хозяин угощает своих гостей, а сваты — своих. У дома жениха гостей встречают угощением: калиной с сахаром: ложкой калины и рюмкой водки.
Центральным событием на застолье второго дня был ритуал, имевший несколько локальных вариантов. Он назывался утку продать или бугая (быка) продать:
А ещё у нас есть, называют «утку продать». Молодые должны одной уткой (или курицей, или гусём) накормить всю свадьбу. И водкой (или вином), которую в первый день перевязали, — две бутылки, — всю свадьбу напоить и ещё себе для поезда оставить. Ну, развязывают бутылки, ленту вешают на свашку. Невеста утку раздаёт, жених вино разливает всем, а они [гости] деньги бросают. Всем достаётся по маленькому кусочку. Если всех накормят, будут хорошими хозяевами. Скупость — не глупость.
А было ещё так. Бугай был. Это две рюмки перевязанные. Смотрят, кто больше отдаст за них. Начинают с родителей. Чья половина больше заплатит, с тем они и жить будут. Даже не специально, а всё равно они потом с теми жить будут. Так всегда получается. Видно, Богом так дано. Все деньги идут только молодым. Вот когда выкупят, наливают в эти рюмки водку.
Среди многочисленных ритуалов второго дня (битья горшков, катания сватов, ряжения) информанты особо отмечают буйный характер веселья на застолье. В отличие от строго регламентированного «пира» в первый день, во второй дозволялось неумеренное питие и исполнение «нескромных» песен: «как подвыпьють, кверх ногами все», «мужья напьются, под столы падают, жёны их домой тащат». Остановить свадебное гулянье непросто. В донской свадьбе обряды третьего дня — своеобразное состязание гостей и организаторов застолья: первые всячески понуждают хозяев к продолжению, а вторые стараются «сделать покороче». Есть воспоминания о недельных гуляниях на свадьбах:
В качестве относительно новых традиций информанты рассматривают ритуалы окончания свадьбы: чоп и пожар (овин) тушить. Чоп — это колышек, деревянная затычка для бочки («Это такой колышек, расширяется кверху. Забивают на пороге. Первое символическое значение обряда — окончание свадебного застолья, «затыкание» возлияний:
В вариантах забивание чопа интерпретируется как прекращение свадеб (и, соответственно, разводов) в этой семье навсегда:
В семье, где женят последнего сына, на третий день забивают чоп. Посреди двора забивают деревянный колышек высотой пять сантиметров от земли. На чоп ставят рюмку водки, а под неё бумажную купюру. Желающий «выдернуть чоп» заводит руки назад, расставляет ноги пошире и без рук старается выпить стопку.
Иногда при забивании чопа происходит очередное соревнование двух породнившихся сторон:
На третий день загулявшие гости (как правило, мужчины) требуют у жениховой родни выпивки на похмелье:
А наутро на третий день называлося идти «пожар тушить» («овин тушить»). Опять к жениху, там же «разгорелось». Солому накидают вовсю и тушат: кто водой. а кто и водкой. Это считалось, что овин потушили, чтобы всё на месте осталось, чтоб жених с невестой не разошлися. Это придумано для алкоголиков. Причём на этих на «пожарах», там жёны не бывають.
Среди знаков к окончанию застолья есть специальные блюда (разгонщики), в старину кисель, сейчас сладкое и чай. Намеком на завершение свадьбы является и приглашение гостям забрать остатки съестного со столов. Мать жениха проходит вдоль столов и повторяет: «Берите, берите, гости дорогие..» Как нарушение свадебного этикета воспринимается информантами поспешность, с которой гости, отобедав, начинают «складать в сумки» остатки еды: «Пришли, похватали, напилися, в сумки все поскладали — и ушли. Разве это свадьба?» Сигналом к уходу гостей до сих пор служат и некоторые традиционные частые плясовых напевов песни:
1. Когда гости уходят или чё, поют песню (всё равно в какой день):
Ой, спасибо этому дому (каждая строчка повторяется два раза),
Мы пойдём к другому.
Погостите наш и гости,
Гости дорогие,
Гостюшки дорогие,
Все наши родные.
Да недолго гость гостюет,
Одну ночь ночует.
Одну ноченьку ночует
Да всю протоскует.
Под окошком спать ложится,
Окно открывает,
Окошечко открывает,
Свету дожидает.
За что про что свету нету,
Знать, его не будет,
За что про что дружка нету,
Знать, он не приедет.
Хошь приедет, не заедет,
Всё мимо проедет.
Анализ материалов, относящихся к свадебному застолью, и сопоставление их со свадебной поэзией, может привести к интересным выводам о механизмах формирования общего символического пространства традиционной культуры, контекстуальных связях фольклорного текста и направлениях трансформации обрядового фольклора.
Заслуживают внимания в контексте изучения застолья некоторые универсалии традиции, такие как «начало» и «конец», «мера», «уместность», «приличие», вокруг которых во многом организован вербальный и невербальный материал. Обилие крупных и частных ритуалов застолья, рефлексия информантов по отношению к ним, их эмоциональное восприятие, породившее многочисленные художественные формы, служат основанием для более углубленного собирания фактов из этой области и их изучения.