теперь на помойке так чисто разбежались коты
Теперь на помойке так чисто разбежались коты
Возможно, не только наиболее значительная и яркая группа на московской рок-сцене 80-х, но и самый характерный ее представитель, в музыке которой нашли отражение специфические черты и особенности столичной ментальности, ЗВУКИ МУ создали уникальный художественный мир, воплощенный в интересных и неповторимых песнях лидера группы, певца, поэта, переводчика и музыканта Петра Мамонова.
Петр Николаевич Мамонов родился в 1951 году и вырос в центре Москвы. Его взаимоотношения с музыкой начались еще в середине 60-х, когда он, подобно большинству сверстников, увлекался творчеством THE BEATLES и собрал группу ЭКСПРЕСС, с которой выступал на школьных вечеринках. Когда эпоха бита и спонтанного музицирования закончилась, а группа развалилась, он, как типичный представитель «поколения дворников и сторожей», выбирая не отнимавшие много времени рабочие места (как то — сторожа или лифтера), занялся самообразованием.
Начиная с 1981 года Мамонов и его школьный приятель Александр Липницкий время от времени музицировали на квартире последнего, однако лишь в конце 1983 года идея будущей группы начала обретать черты реальности. Примерно тогда же у Мамонова и родилось название ЗВУКИ МУ — по одной версии, от названия популярной американской киноленты «Звуки музыки», по другой, как сокращение от «Звуки Московских Улиц». Их первое публичное выступление состоялось осенью 1984 года в школе, которую некогда закончили Липницкий и Мамонов, и мгновенно сделало группу знаменитой. Странная ломаная пластика Мамонова и его сценическая эксцентричность, нарочитый имидж «незвезды», поэтически выразительные и зрелые, но почти всегда парадоксальные тексты очевидно выпадали из тогдашней парадигмы русского рока — как с пафосом и героической позой ленинградцев, так и с ерничеством москвичей. Популярности группе добавили и успешные кинороли Мамонова в нашумевшей «Игле» Р. Нугманова, а чуть позже в «Такси-блюзе» П.Лунгина. Кроме того, в то же время в Москве вышла книга стихов современного норвежского поэта Нурдаля Грига, среди переводчиков которого значился и Мамонов.
До конца 80-х ЗВУКИ МУ записали серию интересных альбомов (один из которых спродюсировал легендарный Брайан Ино), осенью 1989 года распались, после чего Петр Мамонов объединился со своим сводным братом в дуэте МАМОНОВ И АЛЕКСЕЙ, где продолжал развивать идеи ЗВУКОВ МУ. В середине 90-х он на время возродил идею ЗВУКОВ, но к концу десятилетия практически отказался от концертов и увлекся театром, создав спектакли «Лысый брюнет», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шоколадный Пушкин» и т.д.
того, в то же время в Москве вышла книга стихов современного норвежского поэта Нурдаля Грига, среди переводчиков которого значился и Мамонов.
До конца 80-х ЗВУКИ МУ записали серию интересных альбомов (один из которых спродюсировал легендарный Брайан Ино), осенью 1989 года распались, после чего Петр Мамонов объединился со своим сводным братом в дуэте МАМОНОВ И АЛЕКСЕЙ, где продолжал развивать идеи ЗВУКОВ МУ. В середине 90-х он на время возродил идею ЗВУКОВ, но к концу десятилетия практически отказался от концертов и увлекся театром, создав спектакли «Лысый брюнет», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шоколадный Пушкин» и т.д.
Я ем на помойках, я пью из луж
Дождь меня мочит, дождь мне как душ
Едут машины и давят меня
Но вместо асфальта мне снится земля
Я хлебные крошки ищу на земле
Ты пинаешь меня, но и тоскуешь по мне
Никто не стучится в открытую дверь
Я грязен, я болен, моя шея тонка
Свернуть эту шею не дрогнет рука
Я самый плохой, я хуже тебя
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь
Я самый плохой, я хуже тебя
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь
Зато я умею летать!
Ты целый день орешь
Раньше мы валялись
Целый день на полу
Теперь я до кровати
Так хочу быть пупсиком.
Так хочу быть рыбонькой.
Так хочу быть кошечкой.
Так хочу быть лас-точ-кой.
Ты не говоришь, как ты хочешь меня,
Ты думаешь о том, где бы нам денег занять.
Я тебя не тискаю в каждом углу.
Я весь воняю краской, мои руки в мелу
Так хочу стать пупсиком.
Так хочу стать рыбонькой.
Так хочу стать кошечкой.
Так хочу стать лас-точ-кой.
Давай-ка снова ляжем прямо на полу
Друг другу все покажем, пусть все станет в мелу
Пускай воняют краски, пусть олифа течет
Пускай ты будешь зла, меня ничто не собьет.
Решил стать пупсиком.
Решил стать рыбонькой.
Решил стать кошечкой.
Решил стать лас-точ-кой.
У нас была любовь и теперь любовь.
Ты целый день орешь, ты пьешь мою кровь.
Валяемся с тобою целый день на полу.
Стучится кто-то в дверь, я открыть не могу.
Наконец стал пупсиком
Наконец стал рыбонькой.
Наконец стал кошечкой.
Я наконец-то стал Лас-Точ-Кой Лас-
В детстве я так любил чесать себе щеки
В детстве я так любил чесать себе jazz
В детстве я так не любил немые упреки
О, детство, детство, тебя не вернуть назад
Не верь, если я краснею, когда на тебя залез
Не верь, если я краснею, просто это диатез
Попробуй зимой зайти с любимой в наш подъезд
Там ты поймешь, что такое мой диатез
В детстве я так не любил ходить в школу
В детстве я так любил свою кровать
В детстве я так любил лежать на ней голым
Голому намного удобней себя чесать
Не верь, если я краснею, когда на тебя залез
Не верь, если я краснею, просто это диатез
Я часто встаю на бугор
И устремляю свой взор
На вершины далеких гор
На полей молчаливый простор
И я не скрываю, и я не скрываю, и я не скрываю
Устремляю свой взгляд на восток
Где всегда вижу сена стог
И сорванный ветром листок
И бегущий водный поток
И я не скрываю, и ты не скрываешь, и он не скрывает
Я осеннюю пору люблю
Люблю посидеть на брегу
Широкой родимой реки
Где водятся судаки
И я не скрываю, и он не скрывает, и мы не скрываем
Люблю я встречать рассвет
И видеть солнечный свет
Красивых люблю лебедей
И несмышленых детей
И я не скрываю, и ты не скрываешь, и он не скрывает
Теперь на помойке так чисто разбежались коты
«Теперь на помойке так пусто, разбежались коты…
Теперь на помойке так грустно, ведь съехала ты…
На-та-ша, На-та-ша…»
С этой отнюдь не глубокомысленной песни в середине 1990-х началось мое знакомство с группой «Звуки Му». Я была фанаткой русского рока и погружалась во все без разбору.
Ничего я не понимала в этом кривляющемся на сцене худощавом мужике, извергающим из себя не всегда членораздельные звуки.
Вспомните, тот «Музыкальный ринг» на телевидении, где чопорная публика ну разве что тухлыми яйцами его не забросала. Потому что не приняла ни одной его песни.
Прошли годы… И Мамонов вдруг сам себя не принял. Отказался от себя прошлого и рассказывал журналистам, что он в молодости и он сейчас — два разных человека. Из Пети он превратился в Петра Николаевича, человека, полюбившего Бога безусловной любовью.
«Как случилось, что я к вере пришел? — рассказывал он. — Да откуда я знаю? Погибал, умирал, был на краю, жить хотелось. Взялся за ум. Стал спасать себя. Сначала тело. Потом о душе задумался».
Для раба Божиего Петра крест — это раскрытые объятия Христа. Навстречу им он ушел из этого мира, навстречу горячо любимому Богу.
Царствия Вам Небесного, дорогой Петр Николаевич!
Спецкор «КП» Наталья Варсегова — о личном опыте познания творчества известного рок-музыканта: https://www.kp.ru/daily/28304/4445053/?from=smm
С этой отнюдь не глубокомысленной песни в середине 1990-х началось мое знакомство с группой «Звуки Му». Я была фанаткой русского рока и погружалась во все без разбору.
Ничего я не понимала в этом кривляющемся на сцене худощавом мужике, извергающим из себя не всегда членораздельные звуки.
Вспомните, тот «Музыкальный ринг» на телевидении, где чопорная публика ну разве что тухлыми яйцами его не забросала. Потому что не приняла ни одной его песни.
Прошли годы… И Мамонов вдруг сам себя не принял. Отказался от себя прошлого и рассказывал журналистам, что он в молодости и он сейчас — два разных человека. Из Пети он превратился в Петра Николаевича, человека, полюбившего Бога безусловной любовью.
«Как случилось, что я к вере пришел? — рассказывал он. — Да откуда я знаю? Погибал, умирал, был на краю, жить хотелось. Взялся за ум. Стал спасать себя. Сначала тело. Потом о душе задумался».
Для раба Божиего Петра крест — это раскрытые объятия Христа. Навстречу им он ушел из этого мира, навстречу горячо любимому Богу.
Царствия Вам Небесного, дорогой Петр Николаевич!