тень отца гамлета что это значит
Тень отца гамлета что это значит
Тень отца
Характер Гамлета выявляется нетолько в напряженных трагических столкновениях, но и в обычных житейских взаимоотношениях с различными людьми.
До того как Гамлету становится понятной цель приезда Гильденстерна и Розенкранца, он приветлив, доброжелателен, искренне рад встрече с друзьями детства.
Он посвящает Офелии заурядные стихи, их сочинял человек, слабо владеющий искусством «перелагать свои вздохи в стихотворные размеры».
Он не только страдает или гневается, но и шутит. В его памяти еще сохранились детские игры, и ему хорошо известны правила спорта, он неустанно упражняется в фехтовании.
Применить такое мерило к трагедии непросто. Трудности появятся сразу же.
В (какой мере датский принц типичен для Дании, о которой Шекспир имел самое приблизительное представление? И как счесть типичным для двенадцатого века (судя по источникам, к нему отнесено время действия) студента виттенбергского университета, основанного лишь три столетия спустя?
Призрак застревает соринкой в «глазах души» не только Горацио, но и каждого, кто попробует рассматривать пьесу с помощью привычных мерок реализма. Соринку пытались извлечь самыми различными способами.
Тень отца Гамлета стала подобна загадочной картинке-ребусу, на которой изображено нечто, на первый взгляд, может быть, и напоминающее духа, но на самом деле что-то совершенно иное. Это иное легко обнаружить, стоит только перевернуть картинку вверх ногами или же пристально вглядеться в какую-то, казалось бы, несущественную часть изображения. Стоит так сделать, и контуры изменятся: вместо листьев обнаружится фигура охотника, адом окажется совсем не домом, а ланью.
Превращение призрака в подобие такой картинки возникло, вероятно, от мысли, что гений не мог бы всерьез верить в духов и что, очевидно, все в сцене с мертвым королем обладает особым значением.
Различные части загадочной картинки подвергались пристальному рассмотрению.
Все это не могло совпасть с тем, что говорил сам Гамлет Гертруде:
Такие трактовки возникали от желания тешиться мыслью, будто беды жизни скрывались и скрываются не в условиях общественного существования, а в тайнике одинокой души. При таком понимании из трагедии исчезал не только призрак, но и Дания переставала быть похожей на тюрьму.
Призрак подвергся не раз и символической расшифровке. Он знаменовал собою бездну, рок, извечную тайну бытия. В подобных домыслах было не так много достижений, как курьезов, в дальнейшем весело цитировавшихся серьезными исследователями для оживления сухого научного материала.
В тридцатых годах нашего века появились книги и статьи, где поиски глубины содержания были объявлены устарелыми. В пьесе не находили ничего, кроме действенной фабулы: борьбы за власть. Шекспира при этом нередко зачисляли в драмоделы елизаветинских времен, писавшего за несколько фунтов пьесы, согласно штампам своего времени.
Довольно часто можно было прочесть, что философы и поэты девятнадцатого века придумали все то, над чем актер из Стратфорда и не задумывался.
Теперь ларчик открывался без малейшего усилия.
В старом спектакле Вахтанговского театра призрак был заменен Горацио, выкрикивавшим в глиняный горшок (для зловещего звучания) слова, сочиненные самим Гамлетом: слухи о привидениях должны были напугать узурпатора престола и его сторонников.
Все это стоит вспомнить не для спора с работами многолетней давности (вероятно, их авторы думают теперь по-иному), но как гипотезы, проверенные временем. А оно показало, что искусство Шекспира не загадочные картинки, и если (подобно тому как играют с этими картинками) перевернуть его пьесу вверх ногами, получится не новое изображение, а хаос линий, путаница форм.
Что же касается появления призраков лишь в сознании психически больных героев, то другие исследователи разумно указывали, что даже опытный психиатр не определит, каким комплексом страдал солдат Марцелл, видевший духа так же отчетливо, как и Гамлет.
Надо сказать, что, разбирая пьесу чисто рационалистическим путем, нетрудно дойти до мысли, что место духа не так уж значительно в событиях. Мало того, казалось бы, можно эту роль попросту купюровать. Как бы подобное предположение не показалось кощунственным, но представить себе все происходящее в трагедии и без участия призрака вполне возможно.
Гамлет уже подозревает существование тайны смерти отца. Когда дух открывает ему имя убийцы, принц восклицает:
Для драматического развития необходимо только подтверждение, улика, подобная платку Дездемоны. Возможно ли было заменить рассказ духа каким-либо жизненным обстоятельством и дать реальное объяснение происходящему? Конечно возможно. Нетрудно представить себе и письмо, полученное Гамлетом, и внезапное появление свидетеля убийства, раскаявшегося в молчании.
Желание Гамлета проверить истинность полученных им сведений с помощью спектакля стало бы даже более естественным. Течение событий не изменилось бы, а характер принца сохранился бы без перемены. Более того, можно предположить, что логическое оправдание поступков героя при таком сокращении лишь усилилось бы, а фабула приобрела бы большую стройность.
Все это выиграло бы.
Все, кроме одного свойства искусства Шекспира, оно оказалось бы в огромном проигрыше, а такой ущерб обесценил бы и всю трагедию.
При подобном сокращении «Гамлет» терял не И только сверхъестественный элемент, но и поэзию.
Весь поэтический замысел трагедии оказался бы разрушенным: исчезал и масштаб замысла, и стиль его выражения. Они неразрывно связаны с образом призрака.
Участие духа как будто обессмысливает разговор о реализме. Однако если само явление тени необычно для реалистического произведения, то еще необычнее для мистического появление такого призрака.
Можно сказать, что призрак в «Гамлете» совершенно не типичен для призраков.
Образ, казалось бы, по самой своей сути лишенный материальности, показан совершенно материально. Бесплотный дух появляется во плоти. Истлевшее лицо покойника в фильме Лоуренса Оливье не схоже с описанием Шекспира.
В словах духа не столько поэзия загробных ужасов, сколько реальные чувства. Все происходящее воспринимается им так же, как и другими героями. Он чувствует прохладу утреннего ветерка и видит, как светляк начинает убавлять огонек, показывая приближение утра.
Такая мысль высказана в интересной книге Ю. Юзовского «Образ и эпоха». В главе, посвященной шекспировскому фестивалю в Армении, автор рассказывает о постановке сцен призрака в одном из ереванских театров. Судя по описанию, режиссер пытался напугать зрителей миганием таинственных световых пятен и декламацией в рупор, напоминающей, по словам критика, испорченное радиовещание. Вышутив эти приемы, Ю. Юзовский предлагает и свое решение сцены:
«Нам хотелось бы, чтобы беседа с призраком была более человеческой и даже задушевной, быть может, интимной, чтобы она больше соответствовала «этому», чем «тому» миру. Представим себе, что сын близко подошел к отцу или отец к сыну, и что они уселись почти рядышком, и что отец с минимум аффектации и загробной претенциозности, но глубоко взволнованно и глубоко человечно рассказал бы сыну, именно рассказал, все, что случилось»,
Перед тем как представить себе эту беседу, вспомним все, что говорилось в пьесе о появлении призрака.
Дух был облачен в доспехи.
Он прошел шагом не только величественным, но и «воинственным».
— С головы до ног, милорд.
Зловещим было не только появление мертвеца, но и сам его облик имел какое-то особое, недоброе значение.
Увидев убитого отца, он вновь, обращаясь к нему, повторяет приметы его внешности, как бы ища потаенного смысла его облика:
— Что может означать, что ты, безжизненный труп, закованный с ног до головы в сталь, бродишь среди бликов лунного света.
В холодном блеске вооружения заключалось что-то существенное, связанное со всей поэзией образа. Особый строй поэзии возникал сразу же, в первых стихах трагедии. Тревожная перекличка стражи
Мертвый воин в боевых доспехах тяжелым военным шагом проходит мимо охраны.
В грозный час является в свою страну убитый король-воин.
Он приходит не только жаловаться сыну, но и требовать от него исполнения долга. Гамлет должен «не сожалеть», «но выслушать со всей серьезностью то, что он ему откроет». Ложью об естественной смерти короля обманут не только сын, но и народ. Наследник престола должен знать, что «змея, ужалившая его отца, теперь носит его корону».
Сцена кончается словами, мало похожими на задушевную беседу: «Если в тебе есть природа, не примиряйся с этим. Не допусти, чтобы королевское ложе Дании стало постелью разврата и проклятого кровосмешения».
В литературных источниках «Гамлета» призрака не было. Без обитателя могилы обходилось сказание Саксона Грамматика и легенда об Амлете. Дух обычно сопоставлялся исследователями с жанром трагедии мести, и его появление в шекспировской пьесе относили к традиции. Действительно, сочинения такого рода редко обходились без привидений, по словам современника, вопивших, подобно устричной торговке: месть!
Однако не только традиции театрального жанра влияли на Шекспира. Призраки существовали и в произведениях иного рода и масштаба.
Горацио сравнивал явление духа со знамениями другой эпохи:
Шекспир заимствовал и ведьм, и видения в ночь убийства Дункана не из сказок, а из эпизода хроники Голиншеда, (Посвященного убийству таном Донвальдом короля Дуффа. Наряду с противоестественными явлениями летописец указывал и дату: 956 год.
История еще была полна суеверия. Язык науки легко переходил в поэтическую речь. Историки сочиняли длинные монологи давно умершим государственным деятелям и деловито описывали чудеса.
Существенно, что о знамениях, представших римлянам в мартовские иды, рассказывает не какой-либо темный воин, а философ и книжник Горацио. Плутарх помогает ему понять значение прихода призрака. Значение то же, что и в других Случаях, известных из истории.
Степень нарушения природных законов такова, что обобщающий эпоху образ возникает из сопоставления времени и болезненного увечья. Наследник престола должен не только отомстить убийце законного государя, но и вернуть времени его естественный ход. Принц мог бы узнать об отравлении отца из письма или от свидетеля убийства, но узнать, что век вышел из сустава, он мог только заглянув в глубину общественных отношений, более страшную нежели глубь бездонных пропастей.
Мертвый воин, закованный с головы до ног в боевую сталь, появляется в поэзии не как знак трагедии мести, а как образ произведения, изображающего события всемирно-исторического масштаба.
Вспомнив эту фразу, Маркс не случайно сделал ее образом неостановимой подземной работы истории.
Верил ли Шекспир в существование сверхъестественного мира?
Считал ли возможным явление духов?
Вопросы эти праздные и достоверного ответа на них не может быть дано. Иное дело: верил ли Шекспир в поэтическую силу изображения подобных образов? На это легко ответить утвердительно. Не только верил, но и создал образ духа отца Гамлета.
Лессинг, споря с Вольтером о роли привидений в театре, отметил, что при появлении духа в «Гамлете» «волосы вставали дыбом на голове, все равно прикрывают ли они мозг верующий в духов или неверующий».
Но и это не исчерпывает содержания образа. Оно сложно и неоднозначно. Образ возникает в трагедии на переселении множества линий. Сцена Гамлета и убитого отца уходит в глубину темы и дает событиям особое значение.
Черты действующего лица можно выяснить из его собственных речей и из слов других героев.
Деталь, казалось бы, совершенно лишняя: ни события трагедии, ни взаимоотношения с Гамлетом никак не связаны с этим случаем. Но память о грубой потасовке характерна для Марцелла и существенна для мышления самого автора. Даже сочиняя легенду, Шекспир не может забыть о реальности, такая деталь ставит легендарного героя на дикую землю средневековья.
Гамлет, как бы возражая своему другу, говорит: он был человек.
Но этого человека Гамлет описывает совершенно нереальным. Созданный принцем для «очей души», образ отца отличает и необычная красота, и одновременно совершенная нежизненность. Это лишь упоминания о качествах Марса, Юпитера и Аполлона. Бредли писал, что когда принц начинает говорить об убитом короле, то слова расплавливаются и обращаются в музыку.
В представлении Гамлета его отец был единственным истинным человеком, наделенным всей прелестью человеческих качеств. Этот единственный, по-настоящему достойный человек больше не существует. Он мертв. Убит. В Эльсинор пришла только его тень.
Высокий поэтический строй выявляет еще одну тему: животному блуду реальности противопоставлена идеальная любовь. Отвратительные картины прелюбодеяния и кровосмешения сопоставлены с истинным чувством, шедшим «рука об руку с обетом, данным при венчании».
Такая любовь не умирает даже тогда, когда умирает человек. Несмотря на измену жены, муж, убитый ее любовником, продолжает оберегать ее от справедливого гнева сына.
Эта линия образа лишь начинается в первом акте. Ее завершение в сцене спальни.
В издании 1603 года появлению призрака предшествовала ремарка: «Входит призрак в ночном халате». В наши дни слова эти кажутся странными. Однако в них заключен смысл. Дело, конечно, не в необходимости именно такой костюмировки, но в указании на изменение внешнего облика духа.
Иным является и отношение к призраку героев: Гамлет различает отца так же отчетливо, как и в прошлых сценах. Гертруда не видит своего убитого мужа.
Гамлета о присутствии отца в комнате Гертруда принимает за бред.
В чем смысл перемены отношения автора к свойствам призрака?
Вспоминая умершего отца, Гамлет говорит Горацио, что он помнит короля так отчетливо, как если бы тот сейчас стоял перед ним. Отец ушел из жизни, но и сейчас он рядом.
Гамлет верен памяти отца. Не забыли короля Горацио, Марцелл и Бернардо. И они тоже видят его. Утратила память о нем Гертруда; она забыла умершего мужа постыдно быстро.
Глаза ее души закрылись. Она душевно слепая.
На примере с призраком видно, как ограничено одностороннее понимание шекспировской поэзии. Только в столкновении различных черт открывается сложное единство образа. Призрак и фантастичен, и реален, но его фантастичность не похожа
На мистику, а реальность не напоминает обыденности.
Это образ поэтического реализма. Формы изображения иногда схожи с жизненными, иногда пропорции сдвинуты; суть явления открывается в сгущении определенных качеств; обобщение достигает Тогда такого размаха, что теряется место, дата и появляются во всей своей грозной мощи вселенная и история.
Реализм становится крылатым.
Тогда обыденное набирает такую силу, что дух захватывает, и не успеть увидеть, как нехитро сколоченная повозка, в которую запряжены чубарая и гнедая лошадь, а также каурый конь по имени Заседатель, вдруг отрывается от пыльной земли и летит на все четыре стороны света непостижимой птицей-тройкой.
Тогда приходит в свою страну в грозный час ее истории мертвый король.
Тень отца гамлета
Шляются тут тени всякие.
Чего ты тут шляешься, тень отца Гамлета?
Смотреть что такое «Тень отца гамлета» в других словарях:
тень отца гамлета — сущ., кол во синонимов: 7 • бездельник (112) • праздношатающийся (14) • привидение … Словарь синонимов
Призрак отца Гамлета — (англ. Ghost of Hamlet s father) персонаж трагедии Вильяма Шекспира «Гамлет, принц датский». В пьесе является призраком убитого короля Дании Гамлета, отца принца Гамлета. Вариант перевода «Тень отца Гамлета» из ранних переводов Николая … Википедия
тень — См. малость, призрак бросать тень, наводить тень, царство теней. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. тень полумрак; малость, призрак; кров, худой, тенечек, очертания,… … Словарь синонимов
тень — ТЕНЬ, и, ж. (или тень отца гамлета). 1. Худой, истощенный человек. 2. Праздношатающийся, бездельник. Шляются тут тени всякие. Чего ты тут шляешься, тень отца Гамлета? … Словарь русского арго
тень — сущ., ж., употр. очень часто Морфология: (нет) чего? тени, чему? тени, (вижу) что? тень, чем? тенью, о чём? о тени и в тени; мн. что? тени, (нет) чего? теней, чему? теням и теням, (вижу) что? тени, чем? тенями и тенями, о чём? о тенях и о тенях 1 … Толковый словарь Дмитриева
Тень (значения) — Тень: В Викисловаре есть статья «тень» Тень пространственное оптическое явление, зрительно уловимый силуэт на произвольной поверхности, возникающий благодаря присутс … Википедия
тень — и; предл., о те/ни, в тени/; мн. те/ни, е/й; ж. см. тж. теневой 1) а) Тёмное отражение на чём л., отбрасываемое предметом, освещённым с противоположной стороны. Отчётливая, размытая тень. Колеблющаяся, дрожащая тень. Длинная, коротка … Словарь многих выражений
Тень — У этого термина существуют и другие значения, см. Тень (значения) … Википедия
Тень — – осознание индивидом в определенных условиях негативных черт своей личности, «та часть личности, которая имеет негативные черты и которую человек пытается спрятать и от других и от самого себя» (И. Кондаков, Психология. Иллюстрированный словарь) … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
тень — и; предл. о тени, в тени; мн. тени, ей; ж. 1. Тёмное отражение на чём л., отбрасываемое предметом, освещённым с противоположной стороны. Отчётливая, размытая т. Колеблющаяся, дрожащая т. Длинная, короткая т. Тени людей, деревьев. Тени от деревьев … Энциклопедический словарь
Призрак отца Гамлета
Призрак отца Гамлета (англ. Ghost of Hamlet’s father ) — персонаж трагедии Вильяма Шекспира «Гамлет, принц датский». В пьесе является призраком убитого короля Дании Гамлета, отца принца Гамлета.
Вариант перевода «Тень отца Гамлета» из ранних переводов Николая Полевого (1837) и Андрея Кронеберга (1844) стал крылатым выражением.
Призрак короля Гамлета появляется в пьесе 4 раза: в первой, четвёртой, пятой сцене первого акта и четвёртой сцене третьего акта. Каждый раз его появление наводит ужас на остальных. В двух сценах призрак появляется в полночь, в другие сцены, где он появлялся также происходят ночью.
Известные исполнители
Полезное
Смотреть что такое «Призрак отца Гамлета» в других словарях:
тень отца гамлета — сущ., кол во синонимов: 7 • бездельник (112) • праздношатающийся (14) • привидение … Словарь синонимов
Призрак — Это статья о явлении. См. также «Привидение (фильм)» Привидение (призрак) нечто, что привиделось; образ (обычно, визуальный), имеющий вид человека, животного или неодушевлённого предмета, но не являющийся данным объектом и наделённый свойствами,… … Википедия
призрак — ПРИЗРАК, а, м То же, что видение; Син.: привидение, фантом. Призрак отца Гамлета являлся по ночам, обычно перед рассветом … Толковый словарь русских существительных
Гамлет — У этого термина существуют и другие значения, см. Гамлет (значения). Гамлет The Tragicall Historie of Hamlet, Prince of Denmarke … Википедия
Гамлет, принц датский — Запрос «Гамлет» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Гамлет, принц датский The Tragicall Historie of Hamlet, Prince of Denmarke Жанр … Википедия
Гамлет, принц Датский — Запрос «Гамлет» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Гамлет, принц Датский The Tragicall Historie of Hamlet, Prince of Denmarke Жанр: Трагедия Автор: Вильям Шекспир … Википедия
Привидение — У этого термина существуют и другие значения, см. Привидение (значения). Запрос «Призрак» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Фотограф … Википедия
Привидения — Это статья о явлении. См. также «Привидение (фильм)» Привидение, или призрак нечто, что привиделось; образ (обычно, визуальный), имеющий вид человека, животного или неодушевлённого предмета, но не являющийся данным объектом и наделённый… … Википедия
Тень отца Гамлета
Хочу начать свой рассказ с того, что мне страшно, невероятно, фантастически повезло: мне удалось сделать открытие, которое. словом, я открыл способ превращения одних химических элементов в другие. Это революция не только в науке.
Это революция в умах людей, это революция во всем, что касается всех видов человеческой деятельности. Это революция революций, это наиболее значимая революция из всех, что знала История. Пока она бескровна и милосердна. Но кто знает, сколько слез и крови может пролиться лишь потому, что на земле появится какого-то металла чуть больше, чем было прежде.
Что же это за открытие, спросите вы?
Слушайте внимательно. Дело в том, что я могу обыкновенное железо превращать в золото. И даже более того. Я могу вообще обойтись без железа. Я могу из ничего создать золото. Но об этом не сейчас, об этом позже.
Мне нравится быть слегка полноватым. Полнота придает мне уверенности и солидности.
И потом, полный мужчина вызывает симпатию, он всем своим видом располагает к себе. На толстяке отдыхает взор. Посмотреть на красивого, цветущего мужчину, который при виде вас еще и ослепительно улыбается, это все равно, что в знойный августовский день хватить кружку ледяного пива.
На худосочного же смотреть неприятно. У него на лице написано: у меня несварение желудка и в этом, возможно, повинны вы.
У полного всегда хорошее настроение. Да и разве может быть оно плохим у человека, который хорошо и со вкусом питается?
Я нравлюсь женщинам. Я в этом уверен. По крайней мере, они мне часто об этом говорят.
Но я страшно, безнадежно одинок. Ибо последний раз развелся несколько лет назад. О новой женитьбе подумывал. Именно подумывал – не более того.
…Мое сегодняшнее утро началось точно так же, как начинается утро любого москвича, а именно: с намерений сокрушить существующий миропорядок. Или хотя бы начать новую жизнь. Ибо старая закончилась вчера. Причем закончилась самым неприглядным образом. А именно: дебошем в ресторане и дракой уже за пределами оного.
Поводом для драки послужило…послужила… послужили… но нет! припомнить решительно невозможно, какая сила выдернула двух взрослых мужчин из-за стола с недоеденными салатами и как эта сила заставила одного из них поднять руку на другого.
Скорее всего, повод для драки отсутствовал, просто драка возникла, как фатальная неизбежность, как завершающий аккорд заурядной пьянки.
Я упал сразу, после первого же удара, нанесенного проклятым шахматистом аккурат в левую скулу, которая побаливала все сильней и сильней из-за выбитого зуба.
Пока я, отряхиваясь и кряхтя, поднимался, моего противника и след простыл.
Уже у подъезда я обнаружил, что потерял ключи от квартиры.
Другой на моем месте растерялся бы, я же, напротив, почувствовал себя страшно предприимчивым, умным, находчивым и хитрым. Я вдруг преисполнился уверенности, что найду способ проникновения в собственную квартиру. Для этого мне нужен был хоть какой-нибудь ключ.
Моя уверенность была столь велика, что это не могло не привести к успеху. Я был убежден, что смогу открыть дверь каким угодно ключом. Даже гаечным. Был бы ключ. Любой ключ. И я нашел его. Я нашел его рядом с лужей, под фонарным столбом. Кто-то выкинул его за ненадобностью. Ключ был старый, истончившийся от ржавчины. Но это был настоящий ключ. И именно этим ключом я открыл дверь.
В этой связи припоминается история десятилетней давности, когда я купил свой первый автомобиль. Это был древний «Мерседес». Не запирая, я бросал его под окнами своей квартиры. Там он стоял ночь напролет. Иногда поутру на заднем сиденье я обнаруживал следы, которые оставляли таинственные ночные визитеры: это были винные и иные пятна… Меня это не смущало. Я знал, что автомобиль долго у меня не задержится. Главное, это был «Мерседес», и он ездил. И, похоже, никто не собирался его красть.
В одно прекрасное утро я, насвистывая, со свежими газетами под мышкой, вышел из дома. Продолжая беззаботно насвистывать, я сел в машину и, забывшись, сунул ключ от почтового ящика в замок зажигания. Повернул его… И машина завелась.
К чему я все это рассказываю? Наверно, к тому, что мне всю жизнь везло. И не только с ключами…
…Утром я долго вертелся перед зеркалом, рассматривая свое отражение. И остался им очень недоволен.
Я вымыл указательный палец и полез им в рот.
Место зуба мудрости занимал отвратительный осколок, который царапал внутреннюю сторону левой щеки.
Я навертел номер знакомого дантиста.
Мне назначили на одиннадцать. Я посмотрел на часы. В запасе всего два часа. Пока приму душ, побреюсь, приведу себя в порядок…
Вечно у меня проблемы с именем и отчеством. О чем думали мои родители, когда присваивали младенцу имя, подлаживая его под отчество и создавая словесную комбинацию, которая в результате привела к. словом, черт его знает, к чему она привела.
Кстати, Гумилева, Льва Николаевича, знаменитого ученого, я хорошо знал и даже имел с ним однажды весьма курьезную беседу относительно пассионарной теории этногенеза.
Гумилев был тогда изрядно пьян, и это спасло меня от позора: потому что я не знал не только сути вышеозначенной теории, но и слышал о ней впервые.
Автор теории, шамкая и шепелявя, говорил не менее часа, и я, неопределенно улыбаясь, к месту и не к месту поддакивал и невыносимо страдал: мне страшно хотелось выпить и закусить. Беседа велась вдали от пиршественного стола, что, слава Богу, через какое-то время стало тяготить не только меня, но и инициатора беседы.
И тут я вспомнил, что сегодня пятница, а на субботу у меня назначена встреча, и не просто встреча, а свидание. И не просто свидание, а – первое свидание. Лена, девушка с которой я познакомился в Пушкинском музее, будет ждать меня в Александровском Саду завтра, ровно в два часа дня.
Разумеется, синяк не повод, чтобы отказываться от рандеву, даже от рандеву с красивой девушкой. Но все же идти на первое свидание с побитой мордой – это все-таки как-то не очень.
Хотя опыт у меня был. Однажды я уже попадал в сходную ситуацию. Но случилось это давно. Очень давно. В молодости я отличался крепким характером. Меня не могли смутить какие-то синяки. Тем более, собственные.
Но тогда, чтобы как-то скрыть фингал под глазом от удара шестиструнной гитарой, мне пришлось вырядиться в армейскую маскировочную плащ-палатку, смотревшуюся, как балахон инквизитора, и в таком виде предстать пред светлы очи барышни. По словам которой, в этой дурацкой палатке я напоминал ей одновременно и постового ГАИ в ненастный день, и куклуксклановца, и Торквемаду, и тень отца Гамлета.
Кстати, тогда местом встречи бы тот же Александровский Сад. А образованную девушку звали. Господи, как же ее звали-то? Людмила. Нет, не Людмила. Софья? Возможно. Пусть будет Софья. Короче, она так хохотала, что у нее на юбочке разошлась молния. Умела ценить юмор. Посмотрим, сумеет ли эта Лена, которая посещает музеи, оценить по достоинству мой синяк.
Кстати, что эта Лена делала в музее?
. К Розенфельду, на Сретенку, я решил добираться на метро. Пока ехал, вспомнил, что старая жизнь, которой я одновременно и дорожил, и пренебрегал, закончилась. Пора было начинать новую – ведь утро нового дня уже наступило, предстояло строить новую жизнь, но как это делать, я не знал.
В голове сама собой начала формироваться глубокая и сложная мысль о жизни и смерти. Она приобрела почти законченный вид, когда я в вагоне сел на свободное место и увидел перед собой неопрятного мужчину с небритой физиономией. У мужчины была расстегнута ширинка. Из ширинки выглядывал угол грязной белой рубашки.
Каким образом созерцание мужчины с не застегнутой ширинкой повлияло на мою мысль о жизни и смерти, я не знаю. Но чем больше я вглядывался в неопрятного соседа, тем яснее мне становилось, что мысль эта имела слишком красивый, а, следовательно, фальшивый, вид: «Мне не настолько хочется жить, чтобы для этого жертвовать своим нынешним образом жизни. Но мне совершенно не хочется умирать». Как примирить эти два высокоумных посыла, я не знал.
Разглядывая угол рубашки, торчавшей из ширинки босяка, я стал думать о Судном дне и о том, что ждет немногих счастливцев (счастливцев ли. ), коим будет дозволено Создателем возобновить и продолжить свое пребывание на земле. То, что я попаду в ограниченный состав избранных, и то, что туда попадут все мои пять бывших жен, я не сомневался. Хотя до святости им и мне было далеко.
Мои глаза остановились на небритом лице незнакомого мужчины. Мужчина ответил мне ласковым проникновенным взглядом. Так, наверно, смотрят святые на других святых. Казалось, босяк думает о том же. То есть, о Страшном Суде. Хотя, наверняка, думал о чем-то другом.
Я помотал головой и вернулся к размышлениям о своей смерти, о Судном дне, вернее к мыслям о проблемах, которые могут возникнуть у меня после воскрешения.
Должен ли я буду вернуться в лоно супружеской жизни? Если да, то как будут складываться мои отношения с чудесным образом ожившими женами? И кому из них я должен буду отдать предпочтение?
Или Господь заставит меня жить со всеми сразу, со всем выводком? Я подумал, что в таком случае мне придется делить с ними ложе по очереди. С понедельника по воскресенье включительно. Но ведь я не мусульманин, черт возьми, чтобы так безрассудно пренебрегать своим здоровьем! Такая жизнь легко может превратиться в нечеловеческую муку.
Я вспомнил, какой изможденный вид имеют все эти арабские принцы, шейхи и султаны. В скорбных глубинах восточных глаз читается не тысячу раз удовлетворенное возвышенное желание, а пресыщенность и чуть ли не безумие, смешанное с безысходной тоской. Вероятно, их ни на миг не оставляет мысль о том, что они каждодневно должны на деле доказывать свою мужскую состоятельность.
И потом мои жены… э-э-э, как бы это сказать. они ведь не молоды. А из жизни уйдут и вовсе старухами (кстати, кое-кто уже ушел). Или Господь, воскресив, вернет им молодость? Если так, то какое-то время пытку можно было бы выдержать.
Ну, ладно, допустим, что я соглашусь на многоженство. Но где будут жить мои жены? И где буду жить я?
Моя двухкомнатная квартира, в которую я предположительно вселюсь после воскрешения, не приспособлена к тому, чтобы в ней обитало такое количество бездельников.
В Воскресение я стал верить с того момента, когда понял, что всякая жизнь завершается смертью. Произошло это в прошлом году, когда меня чуть не сбил мотоциклист. Я переходил Большой Каменный мост в «неположенном месте».
Восемнадцатилетний мальчик, который управлял «Судзуки», ехал со страшной скоростью. куда он спешил, этот несчастный мальчишка. ах, эти мотоциклисты. А их мотоциклы, кажется, специально сделаны для того, чтобы на них нельзя было ездить медленно, короче, меня мальчик объехал, но с парапетом ему не повезло.
Зачем он несся как угорелый, этот молокосос. Куда, к кому? К девке? Понятное дело, к девке. К кому же еще? Восемнадцать лет. Мальчик. Молоко на губах не обсохло. Ему бы жить да жить. «А тут я – в неположенном месте…. И эта черная кровь на асфальте. О, Господи. Мальчик мог бы стать. Кем, интересно, он мог бы стать?»
Впрочем, это долгий разговор. Скажу лишь, что на моем месте должен был оказаться Мишка Розенфельд. Таких эпохальных ошибок в моей жизни было навалом. Судьба от души побаловала меня своими выкрутасами. Повторяю, на месте жениха Надежды должен был оказаться Мишка, а оказался я.
Все мои жены были женщинами «с прошлым». Надежда, разумеется, тоже была женщиной «с прошлым». Ее прошлое… Словом, у нее с прошлым был явный перебор. Ее прошлое было настолько разнообразно и богато, что его хватило бы на то, чтобы с запасом обеспечить прошлым всех женщин, с которыми я когда-либо имел дело. Это было что-то невообразимое. Она мне сама признавалась, что потеряла счет своим увлечениям еще в прошлом веке. С невинностью она рассталась в двенадцатилетнем возрасте. И никто ее не совращал. Согрешила она сознательно и с удовольствием.
Почему в таком случае я на ней женился? Черт его знает… Может, потому, что впервые встретил женщину, из которой не надо было выуживать по крохам сведения о ее прежних любовниках: она охотно рассказала мне все, что смогла вспомнить. Она была обезоруживающе бесхитростна и откровенна, и, наверно, именно поэтому у меня не возникало даже мысли ее ревновать.
Нельзя сказать, что Надежда была очень красива. Нет, она не была красива. Но и уродливой ее назвать было нельзя. Она была привлекательна тем, что была спокойна даже в самые патетические мгновения. Он была покойна и нерушима как полноводная река, вроде Волги в срединном ее течении. В наш безумный и торопливый век приятно было иметь рядом с собой некий одушевленный объект, обладающего всеми чертами и достоинствами объекта неодушевленного.
У нее была взрослая дочь. Которую я видел только два раза. Один раз, когда она проездом, точнее пролетом, из Майами в Токио останавливалась у нас на пару дней, чтобы поболтать с матерью о своем последнем любовнике, каком-то белобрысом недоноске из богатой голландской семьи…
А второй – на похоронах Надежды, когда дочь примчалась в Москву из Гонолулу…
После беседы с врачом я некоторое время пребывал в смятенном состоянии духа. Такое, наверно, испытывает преступник, рассчитывавший отделаться за свои злодеяния денежным штрафом и вдруг обнаруживший, что ему на шею набрасывают намыленную веревку.
Я вспомнил, что Надежда, узнав, что меня ожидает, вся как-то подобралась и завела разговор о наследстве. Вернее, о завещании. В ответ я в торжественных периодах поведал ей, что от операции отказываюсь, а завещать мне по причине безденежья нечего.
Делая вид, что не замечаю ее возмущения, я удрученно склонил голову и добавил, что решил продать последнее, что у меня осталось, то есть квартиру. «Чтобы было, на что съездить в Париж. Ты же знаешь, я об этом с детства мечтал. Увижу, кутну напоследок на Елисейский Полях, а потом. а потом уж и помирать не страшно». Жена побелела. Ты должен оставить квартиру мне и моей дочери, прошипела она.
Тут-то я все и понял. Какая там к черту любовь… Пока мы с ней по целым дням лаялись, выяснилось, что диагноз мне поставлен ошибочно. И тут резко стала сдавать сама Надежда.
Интересно, где пребывает ее душа? В аду? Скорее, все-таки в раю: был бы Вельзевулом, я бы ее в ад ни за что не пустил. Почему? Да потому что она бы мне там весь порядок нарушила, а саму великую идею греха низвела бы до уровня плевка в урну.
Уверен, ее место в раю: там таких ханжей – пруд пруди. Взять хотя бы любого из двенадцати апостолов.