такого больше нигде нет
Такого Больше нет нигде?
Такого Больше нет нигде.
Здесь или автомобиль?
(Дворец) нужно поставить в форму мн.
П и шпиль и тут также Но не в.
Дать Автомобиль) тут тоже как дворец помогите Please.
Такого больше нет нигде.
Стоит Венеция в воде
Какое множество дворцов и шпилей
Но не видать автомобилей.
Фонетический разбор слова «Дворец»?
Фонетический разбор слова «Дворец».
Какой корень слова дворец?
Какой корень слова дворец.
Этимологический анализ слова дворец?
Этимологический анализ слова дворец.
Он создавался как Дворец пионеров.
Дворец творчества юных объединяет разнообразные кружки и студии.
В них занимаются 17тысяч детей от 4до17 лет.
Дворец состоит из трёх корпусов, которые окружает замечательный парк.
Это исторический комплекс «Аничкова усадьба».
Усадьба очень красива.
Поставь к тексту три вопроса по содержанию.
Ледяной дворец словесная картина?
Ледяной дворец словесная картина.
Разобрать словосочетание царский дворец?
Разобрать словосочетание царский дворец.
Составьте предложение со словом дворец?
Составьте предложение со словом дворец.
Поставить ударение : На шесте дворец, во дворе певец, а зовут его скворец?
Поставить ударение : На шесте дворец, во дворе певец, а зовут его скворец.
Опишите дворец?
Основная мысль : Памятники бывают не только людям, а и буквам, животным. План : 1)Памятник букве «Ё». 2)Памятник зайцу. 3)Спасение Пушкина зайцем. Вопрос : Как зайчик спас жизнь Пушкину.
Слова с проверяемой и не прлверяемой гласной.
Колючие кактусы Главное слово кактусы Зависимое слово : кактусы (какие? ) колючие.
Проверочное слово «реДок».
Потому что проверочное слово РеДок.
Начало темнеть ; мы пришвартовались у берега. Дверь открылась ; мои друзья с интересом оглядели гостя.
Чисто по-русски Эти здания строили в России столетиями. Таких больше нигде нет
Дерево — один из главных материалов в истории русской архитектуры. На протяжении веков из него строили практически все: дома, амбары, дворцы и, конечно же, храмы. Особое развитие деревянное зодчество получило на Русском Севере. Здесь, на берегах рек и озер, возводились сотни храмов и часовен. Всемирную известность приобрел храмовый комплекс в Кижах, признанный объектом культурного наследия ЮНЕСКО, однако до наших дней дошло и множество других построек. Самые красивые и ценные образцы исчезающей храмовой архитектуры Севера — в материале «Ленты.ру».
Церковь Владимирской иконы Божией Матери, Подпорожье, Онежский район, Архангельская область
Значительная часть сохранившихся на Севере деревянных церквей находится в Онежском районе Архангельской области. Одна из них — церковь Владимирской иконы Божией Матери в селе Подпорожье. Ее возвели на вершине 22-метровой Жеребцовой горы у реки Онеги в 1757 году.
Раньше село располагалось по обоим берегам реки и было крупным торговым центром: из Центральной России привозили хлеб, лен и другие товары, а отправляли местные поморские товары, в частности рыбу. В основном местные жители занимались промыслом семги — местный сорт «Порог» был известен далеко за пределами области. Однако постепенно село вымирало, и на сегодняшний день в нем живут около 20 человек.
Помимо Владимирской церкви, на Жеребцовой горе находилась Троицкая церковь — ее построили еще раньше, в 20-х годах XVIII века, а также колокольня середины XIX века. Однако обе эти постройки до наших дней не дошли. Троицкая церковь разрушилась — на месте, где она стояла, были найдены только валуны, служившие ей фундаментом. А колокольню, по рассказам местных жителей, разобрали на дрова в годы Великой Отечественной войны.
Владимирскую церковь закрыли в 1930 году. После этого под ее сводами какое-то время работал клуб, а затем ее начали использовать в качестве склада. Несмотря на это, в храме сохранилось так называемое небо — особая конструкция потолочного перекрытия с росписью.
В 2018 году в здании церкви были проведены противоаварийные консервационные работы и первая с момента его закрытия божественная литургия.
Церковь Спаса Преображения, Турчасово, Онежский район, Архангельская область
Еще одна из наиболее значимых деревянных построек Поонежья, вобравшая в себя характерные для региона черты и формы, — церковь Спаса Преображения в селе Турчасово.
По некоторым данным, поселение на этом месте возникло в XII веке — его основали новгородцы, осваивая северные земли. Позже, когда Турчасово стало главным перевалочным пунктом для купцов, которые везли на юг соль с Белого моря, для охраны торговых судов здесь было решено построить острог. Он, однако, со своей задачей не справился: в начале XVII века село несколько раз подвергалось набегам шведов, поляков и литовцев.
Крупный храмовый комплекс появился в Турчасово к концу XVIII века. Ансамбль представлял собой классический для северной церковной архитектуры «тройник»: две церкви, зимняя шатровая Благовещенская и летняя кубоватая Преображенская, а также колокольня, поражающая своими размерами. Как отмечали исследователи архитектуры Русского Севера Игорь Бартенев и Борис Федоров, Благовещенская церковь являлась единственным памятником народного деревянного зодчества, у которого были чертежи. Однако до настоящего времени храм не сохранился — в 1964 году в него попала молния, и он полностью сгорел.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы, Варзуга, Терский район, Мурманская область
Село Варзуга, где располагается 34-метровая шатровая церковь Успения Пресвятой Богородицы, считается древнейшим русским поселением на Кольском полуострове. В XVI веке эти земли начал активно осваивать Соловецкий монастырь, что вызвало недовольство Московского патриархата, который стремился к укреплению централизованной церковной власти в стране. В результате угодья Соловков близ Варзуги конфисковали, и в селе решили строить церковь по московским канонам.
Успенскую церковь возвели на правом берегу реки в 1674 году. В ее облике легко угадываются черты московского зодчества, в частности храма Вознесения в Коломенском, построенного веком ранее. Некоторые исследователи даже считают, что московские мастера лично приложили руку к строительству.
Примечательно и внутреннее убранство церкви. Во-первых, именно в этом храме можно увидеть единственное сохранившееся в Мурманской области расписанное потолочное перекрытие, а во-вторых, здесь находится четырехъярусный резной иконостас, включающий в себя 84 иконы, созданные в XVII — XIX веках. В настоящее время, однако, многие из них нуждаются в реставрации.
В 1968 году Успенскую церковь задумали перенести из Варзуги в окрестности Мурманска, где ее могло бы увидеть как можно большее число туристов. Однако в итоге специалисты пришли к выводу, что памятник может не пережить переезда, и храм решили оставить на историческом месте и отреставрировать.
Рядом с Успенской церковью располагается зимняя церковь святителя Афанасия Великого. Она была основана в конце XV века соловецкими монахами, однако нынешнее здание было построено в середине XIX века. В 1932 году церковь закрыли, а помещение отдали под ясли. Позже в здании размещались мастерская и клуб. В 1999 году храм восстановили, и сейчас в нем проходят богослужения.
Церковь Вознесения Господня, Пияла, Онежский район, Архангельская область
Некоторые черты московской школы в целом и храма Вознесения в Коломенском в частности можно найти еще в одном памятнике северной архитектуры. Это церковь Вознесения Господня в селе Пияла.
Многие специалисты называют шатровую Вознесенскую церковь одним из лучших произведений древнерусского деревянного зодчества. Ей принадлежит и другой титул: на данный момент это самая высокая из сохранившихся в России деревянных церквей — ее высота достигает 45 метров. Оспорить это звание могла только одноименная 50-метровая церковь в Типиницах в Карелии, но она сгорела в начале 70-х годов прошлого века. Зачастую храмы на Севере старались строить у реки на возвышенности, чтобы их хорошо было видно издалека, однако Вознесенскую церковь пришлось возвести на довольно низком берегу — его высота здесь составляет всего около четырех-шести метров. Возможно, столь выдающиеся размеры храма связаны именно с этим фактом.
Строительство церкви в Пияле завершилось в 1651 году — примерно в это же время патриарх Никон издал указ, запрещающий строить шатровые храмы. При этом Никон, будучи митрополитом Новгородским, благословил мастеров на возведение Вознесенской церкви. Позже он даже бывал здесь лично.
В отличие от значительного числа других храмов региона, церковь в Пияле продолжала действовать довольно долго даже с приходом советской власти — окончательно богослужения прекратились только в 1951 году. Благодаря этому здесь на протяжении многих лет сохранялся иконостас, который включал в себя иконы, написанные еще в XVI — XIX веках. После закрытия из храма вывезли более 70 икон, сейчас многие из них находятся в музеях.
В то же время в церкви по-прежнему можно увидеть хорошо сохранившуюся потолочную роспись, выполненную в начале XIX века на деньги прихожан. Она представляет собой восьмигранную композицию с изображением архангелов и Святой Троицы.
В настоящее время рядом с Вознесенской церковью на Пияльском погосте возвышается только колокольня, возведенная в 1700-м. До 1966 года здесь же находилась и Климентовская церковь. Ее построили в 1685 году, однако почти 300 лет спустя в ее алтарь попала шаровая молния, и церковь сгорела.
Церковь Николая Чудотворца, Ворзогоры (Кондратьевское), Онежский район, Архангельская область
Первое письменное упоминание о Ворзогорах относится к 1559 году. Местные жители на протяжении большей части истории села занимались рыболовством. Они ловили сельдь, камбалу, навагу и корюшку, а затем продавали — торговали в основном с архангелогородцами и норвежцами.
Церковь Николая Чудотворца появилась здесь в 1636 году. Позже рядом с ней возвели Введенскую церковь, которая служила зимним храмом, и колокольню. Обе церкви были пятиглавыми. Кроме того, все постройки, входящие в ансамбль, были обшиты тесом и выкрашены в белый цвет.
До революции 1917 года в Ворзогорах жили более тысячи человек. В селе работали две школы, и, по рассказам местных жителей, даже строили суда. В 1929 году здесь образовался колхоз. После этого церкви было решено закрыть, а местного священника, отца восьмерых детей, — выслать из села. Его дальнейшая судьба точно неизвестна: по одним данным, священника отправили в трудовой лагерь, где он позже скончался, по другим — расстреляли в соседнем селе. Сами же церкви планировалось приспособить под новые нужды: Введенская должна была стать клубом для советской молодежи, а в Никольской хотели обустроить склад.
Рубить церковные главки вызвался один из местных жителей. Как рассказывали потом очевидцы, когда на землю были сброшены все купола с Введенской и три купола с Никольской церкви, мужчина с крыши увидел, что его дом на другом конце села загорелся. Он бросился спасать свое имущество и в итоге погиб в пожаре. После этого два оставшихся на Никольской церкви купола решили не трогать.
Похожая загадочная история связана и с колоколами, которые сняли с церковной колокольни. Их планировали отвезти в Онегу на переплавку, однако по пути лодки, в которых переправляли груз, попали в шторм. В результате все лодочники погибли, а 12 колоколов затонули.
Возрождать храмовый комплекс в Ворзогорах в 2000-х годах начал местный житель Александр Слепинин. На собственную пенсию он решил отремонтировать колокольню. Однажды за работой его увидела приехавшая на Север художница из Москвы, которая рассказала о Слепинине своему мужу священнику Алексею Яковлеву. Они решили помочь с восстановлением храмов, начали собирать деньги на стройматериалы, и в итоге спустя пару лет в Ворзогорах была отремонтирована и колокольня, и Никольская церковь, на которую вернулись три недостающих главки.
Как я попал в самую секретную пещеру Грузии
Если фотографа и знатока Грузии Фаига Гусейнова в старости попросят рассказать три лучших истории из его жизни, это однозначно будут истории о том, как он первый раз взошел на Казбек, как служил в армии и как попал в самую секретную пещеру Грузии. Последней он поделился и с нами. Кстати, подписывайтесь на инстаграм и телеграм Фаига, где много фотографий потрясающей грузинской природы и анонсы его авторских туров.
Как я узнал о пещере Мурада
Многие не знают, но в горах Грузии большое количество пещер: около полутора тысяч. В основном они сосредоточены в регионах Имеретия и Самегрело, некоторые встречаются в Рача-Лечхуми. Пещеры эти карстовые, то есть возникли там, где вода когда-то вымыла мягкие, легко растворимые горные породы, образовав пустоты в более твердых окружающих скалах.
Самые посещаемые пещеры Грузии — Кумистави (также называется пещерой Прометея) и Сатаплия. Они оборудованы для туристов: проложены маршруты, подведены дороги и электричество. Но есть и дикие пещеры, где бывают лишь любители экстрима.
Я тоже интересуюсь дикими пещерами Грузии и в 2018 году начал составлять для себя их список. Тогда-то я и наткнулся на фотографии пещеры Мурада. Изнутри она столь необычна, что я сначала подумал, будто это фотомонтаж и в природе такого не бывает. Но потом я пообщался с местными жителями, и они заверили меня, что пещера реальна. Однако где она находится, знает лишь 10–15 человек во всей Грузии. И я тоже решил узнать.
Чем интересна пещера Мурада
Пещеру обнаружил в 1980-х пастух по имени Мурад. Впоследствии исследовали ученые: геологи и спелеологи, а в 2013 году здесь побывал альпинистский клуб «Тетнульди».
Известно, что пещера Мурада находится в горах Грузии, в регионе Рача-Лечхуми, на высоте 1498 метров над уровнем моря. Она состоит из двух уровней: верхнего длиной 489 метров и нижнего. Уровни связаны друг с другом 10-метровым вертикальным проходом.
По данным ученых, шарообразные образования возникли в подземной лагуне, образованной из натекших вод. Все шары, диаметр которых 5–60 сантиметров, находятся в одной плоскости. Одни растут снизу, а другие свисают с «потолка», как люстры. Вероятно, они образовались, когда уровень воды был ниже.
В общем, я загорелся желанием найти эту пещеру, ведь подземный мир — это те немногие места на нашей планете, которые еще не исследованы. Мне нравится находить то, что скрыто от посторонних глаз.
Как я искал пещеру Мурада
Я предпринял пять попыток найти пещеру Мурада. Начал я с горного региона Рача, проверял все пещеры, координаты которых смог узнать из открытых источников. Устав от поисков вслепую, я обратился к местному жителю. Тот вызвался показать местоположение пещеры, но за определенную сумму. Я сразу же выехал на место. После шести часов ходьбы по горам мы нашли вход, но пещера оказалась не та: я не нашел там тех самых уникальных сталактитов и сталагмитов.
Я продолжил самостоятельные поиски и после нескольких неудачных попыток начал «пробивать» координаты по своим каналам. Все ниточки вели к одной группе спелеологов и любителей диких пещер, но они никак не хотели бесплатно делиться информацией. Я уговаривал, убеждал, что это нужно для популяризации Грузии, но ничто не помогало!
Наконец, в мае 2020 года я просто купил координаты за 300 лари — это около 100 долларов. Должен сказать, что с платой за координаты пещеры я столкнулся впервые. В целом, по моим подсчетам, на поиски пещеры Мурада я потратил около 2000 лари, то есть примерно 700 долларов, или 49 тысяч рублей. Но я не пожалел!
Пещера — это капли воды, без конца долбящие камень, эхо звона твоего снаряжения, пропадающее в темноте колодца, скрипящие друг о друга камни вперемешку с глиной, и холод, настигающий во время остановок. А еще пещера — это запахи, много запахов: прелая древесина, сырой мох, земля. Все они смешиваются во влажном и стерильном воздухе. Получается странный, как будто выхолощенный, но все равно ощутимый дух, который окутывает тебя уже у входа в подземелье. И конечно, те самые сталактиты и сталагмиты. Они правда причудливы.
Как вести себя в пещере
— каску,
— ацетиленовый фонарь,
— два обыкновенных электрических фонарика,
— резиновые сапоги,
— специальное термобелье или облегающий изотермик,
— гидрокостюм из тонкой резины,
— прочный авизентовый или пластикатовый комбинезон,
— спелеологическую страховочную систему-«обвязку»
— и целую кучу карабинов и других «железок», которые призваны облегчить и максимально обезопасить процесс перемещения по веревке.
Такого больше нигде нет
Я перехожу от камня к камню, от скалы к скале — как от витрины к витрине музея. Время многое уже стёрло. Многое потускнело и потемнело под огненным солнцем пустыни. Жёсткие ветры затёрли грани. Но я с уважением глажу шероховатые камни. Я с завистью думаю о художнике, рисунки которого пережили века…
Спим мы в крохотной палаточке, втиснутой между упавшими глыбами. Ветер надувает её, как воздушный шарик. Камни давят под рёбра.
Тихо плещет ручей, скребутся о палатку кусты, пустынный козодой уныло трещит. Со звоном катятся плитки щебёнки: кто-то и ночью ходит по скалам.
Утром мы покидаем каменное ущелье.
Со всех сторон смотрят на нас дикие козлы-теки: мёртвые, изваянные на камне: и живые, застывшие, как каменные изваяния.
Нигде больше нет такой тишины, как под землёй. Но странная это тишина: она не успокаивает, а настораживает. Всё ждёшь, что вот-вот что-то услышишь. И сам становишься, как настороженное ухо. И вслушиваешься так, что начинаешь слушать тишину…
Тут-то пещера и начинает дурачить неопытного новичка! Он непременно услышит то, что больше всего боится услышать.
Если боится диких зверей, то обязательно услышит крадущиеся шаги и злобное ворчание. Если его пугает обвал — он услышит далёкий грохот камней, а если наводнение — плеск приближающейся воды.
Тогда приходят страх и растерянность. И хочется громко крикнуть, чтоб заглушить эту обманчивую тишину.
Но не надо кричать. И не надо бояться.
Под землёй надо заново учиться слушать.
Не надо чрезмерно вслушиваться в тишину и вглядываться в темноту. Да и без фонаря всё равно ничего не увидишь. Потому что нет нигде больше места, где было бы темнее, чем под землёй. Там даже сова и кошка ничего не увидят.
Ни утра, ни вечера, ни дня — одна ночь. 365 долгих ночей в году. И нет подземной ночи конца. Бесконечная череда медленных беспросветных лет…
Но влекут человека и непроглядная темнота, и мёртвая тишина.
Мы заблудились. Когда потеряешься в лесу, там всё приходит к тебе на помощь: мхи, травы, деревья, пни, муравейники, даже само солнце.
Совсем не то под землёй.
Ручей там не обязательно выведет к реке.
Тропа может завести в тупик.
Даже ветер, холодный подземный сквозняк, часто дует совсем не от входа в пещеру.
Под землёй и от компаса пользы немного. Что толку знать, что выход на юге, если каменный коридор ведёт на запад или восток? Мы уже не шли, а ползли.
Лежу плашмя, втиснутый в каменную трубу. Позади хрипло дышит товарищ. Упираюсь носками ботинок в уступ и с силой проталкиваюсь вперёд. Ой, как трудно дышать! А нет ничего страшнее тесноты и удушья. Спокойно, спокойно. В каменной тесной трубе бессмысленно дёргаться и спешить.
Выдыхаю и чуть протискиваюсь вперёд. Ползу, выкручиваюсь, как червяк.
Товарищ немного отстал: если я безнадёжно заклинюсь, он вытащит меня за ноги. Если сможет…
Фонарь я держу в зубах: он здорово мешает дышать. Нет, дальше так нельзя. Буду сигналить ногой — пусть тащит назад.
Разжимаю зубы и выпускаю фонарь. Он упал и погас. И я сразу увидел впереди свет!
Свет слабый, непонятный, зеленоватый. Как через толщу воды. Но что из того: свет под землёй — это путеводная звезда в ночи!
Велика сила света. Всё живое тянется к свету. Цветы поворачиваются за солнцем. Птицы летят на свет маяков. Бабочки мчатся на свет окна или костра. Рыбы сплываются на свет фонаря. Но сильнее всех тянется к свету человек. Свет — это жизнь. Это выход из подземного мрака.
Опять выдыхаю и протискиваюсь вперёд, выплёвываю песок. То вытягиваюсь, то сжимаюсь. И вываливаюсь наконец из каменного горла в широкий грот.
Но выхода наружу что-то не видно. Стены грота светятся сами по себе!
Свет струится со стен, с потолка. Он под ногами и над головой. Всё усыпано изумрудными капельками росы. Нигде на земле я не встречал подобного света. Только однажды, в глубине глухого лесного озера, у затенённого чёрными елями берега, видел я что-то похожее. Блики солнца качались по дну и выхватывали из темноты изумрудные пятна подводного мха.
Трогаю ладонями стены: под руками моховой ковёр. Стены затянуты мхом: особым, мерцающим изнутри, диковинным, светящимся пещерным мхом! Таким светом сияют гнилушки.