такая вот московская романтика
Настроение — осень, но не равное нулю
Жизнь меня покоцала, но я ее люблю
По порции эмоций, мозг хочет на юг
Оставь их при себе, пошли все к х*ю
Я жму руку крепко своим белым неграм
Бескозырка-кепка, детство зарыто в клетке
Малая расслабляет, как таблетка
Но не нашел бы в ней себе никак ответа
Ведь в метре New York stay on mind
Говорил мне Mac пока принимал
A.C.A.B. criminal, с корабля на бал
Но сердце не соврет тебе никогда
Рядом пролетая блок квартала память помнит
Как я забираюсь словно кот на подоконник
Маленький как-будто больше никогда не вспомнить
Тебя никто не догонит, ведь
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Губы подруги напротив тянутся, когда теплее
Я иду по миру, это не преступление
Я знаю себе цену, брат, готов стрелять
Выйду на сцену даже на костылях
Хай вільна живе Україна
Мать — Армения, Грузия, Прибалтика
Восточные друзья заварят чай, чтоб крепко спать
Такая вот московская романтика
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Настроение — осень, но не равное нулю
Жизнь меня покоцала, но я её люблю
По порции эмоций, мозг хочет на юг
Оставь их при себе, пошли всё к х.ю
Я жму руку крепко своим белым неграм
Без козырька кепка, детство зарыто в клетке
Малая расслабляет как таблетка,
Но не нашёл бы в ней себе никак ответа
Ведь в метре New York stay on mind
Говорил мне Nas пока принимал
Acab criminal с корабля на бал
Но сердце не соврёт тебе никогда
Рядом пролетая блок квартала память помнит
Как я забираюсь словно кот на подоконник
Маленький как будто больше никогда не вспомнить
Тебя никто не догонит, ведь!
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит вам некуда бежать
Некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит вам некуда бежать
Некуда бежать
Некуда!
Губы подруги напротив тянутся, когда теплее
Я иду по миру, это не преступление
Я знаю себе цену, брат, готов стрелять
Выйду на сцену даже на костылях
… Украина
Мать — Армения, Грузия, Прибалтика
Восточные друзья заварят чай, чтоб крепко спать
Такая вот московская романтика
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит вам некуда бежать
Некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит вам некуда бежать
Некуда бежать
Некуда!
Клип песни
Текст песни Глеб Калюжный — Антидот
Настроение — осень, но не равное нулю
Жизнь меня покоцала, но я ее люблю
По порции эмоций, мозг хочет на юг
Оставь их при себе, пошли все к х*ю
Я жму руку крепко своим белым неграм
Бескозырка-кепка, детство зарыто в клетке
Малая расслабляет, как таблетка
Но не нашел бы в ней себе никак ответа
Ведь в метре New York stay on mind
Говорил мне Mac пока принимал
A.C.A.B. criminal, с корабля на бал
Но сердце не соврет тебе никогда
Рядом пролетая блок квартала память помнит
Как я забираюсь словно кот на подоконник
Маленький как-будто больше никогда не вспомнить
Тебя никто не догонит, ведь
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Губы подруги напротив тянутся, когда теплее
Я иду по миру, это не преступление
Я знаю себе цену, брат, готов стрелять
Выйду на сцену даже на костылях
Хай вільна живе Україна
Мать — Армения, Грузия, Прибалтика
Восточные друзья заварят чай, чтоб крепко спать
Такая вот московская романтика
Как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Ведь как антидот по ушам
Мир завещал падишах
Рядом со мной кореша
Значит, вам некуда бежать
Некуда бежать, некуда бежать
Некуда!
Куда пропала московская романтика
Игорь Воеводин
Да, так: люди-романтики есть, а самой романтики нет. Но ведь была! Те, кто в детстве и юности жил в районе Ленинского проспекта, сразу поймут, о чем идет речь. Помню, помню всеобщее ликование: «Человек в космосе! Наш человек!» Я не знал, что такое космос, и не понимал, почему народ высыпал на улицы. Но ощущение праздника, чего-то необыкновенного, радостного так и живет солнечным лучом в моей душе.
Через несколько лет, уже будучи школьником, я и сам ходил на встречи космонавтов и правительственных делегаций. Они все ехали из Внукова по Ленинскому проспекту в открытых лимузинах с эскортом мотоциклистов.
— Так, ребята! После второго урока все идем встречать, — командовали учителя.
Рев восторга охватывал класс, и не только потому, что отменялась зубрежка. Нам раздавали воздушные шарики и флажки. Вы знаете, сколько раз можно надувать уже лопнувший шарик? Да пока хватит резины — вот сколько!
…Мы шли вереницей — вся школа. Чем ближе к проспекту, тем больше нас становилось. Институты, НИИ, рабочие с фабрик — весь Ленинский был забит толпами людей по обе стороны. Милиция и дружинники следили, чтобы народ не вылезал на проезжую часть. Тишина. Движение встало. Проносится машина ГАИ.
Ленинский проспект / Фото: mos.ru / Максим Денисов
Космонавты сидели на задних сиденьях, улыбались, махали толпе. Букеты цветов летели в машины. Москвичи покупали их на свои деньги. Вы помните, старичье, что такое было достать в столице хороший букет?
На 7 ноября и на Первомай, как правило, приезжали зарубежные делегации — их тоже встречали. Правда, уже с меньшим энтузиазмом. И с годами романтика убавлялась. Но прибавлялось любопытство: все чаще к нам приезжали представители неведомых и экзотических стран. Впрочем, недалеко от нашего дома находился (да и сейчас есть) знаменитый Университет имени Патриса Лумумбы. Его студенты часто преподавали у нас в школе, охотно приторговывая шмотками возле общаг. А как называлась та аллея у москвичей, все знают и без меня. Соблюдем политкорректность.
— Как тебя зовут? — спросила в школе миловидная женщина, рыжая и веснушчатая, королева какой-то очередной страны. Спросила по-французски.
Училка замахала руками: этот плохой! Спросите Митю! Митя хороший!
Я испугался, налился краской и молчал. Королева подошла ко мне, сидевшему на галерке, погладила по голове, сказала:
— Не бойся! Я сама волнуюсь!
И меня прорвало. Я заговорил по-французски без акцента — легко и свободно. Забитое подсознание прорвало как плотину. Училка и класс затихли. Делегация забытой мною страны зацокала языками. Мне подарили блок жвачки и набор фломастеров.
Да, я видел и космонавтов, и послов, и Брежнева, и Хрущева. Да, в моем детстве венценосные особы запросто общались с детьми. А романтики, братцы, еще есть, право слово. На том Москва и стоит.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Книга для таких, как я
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Книга для таких, как я
Галю Анни, Юлю Березовскую, Сашу Бедерова, Линор Горалик, Марата Гельмана, Машу Домареву, Ивана Засурского, Лею Любомирскую, Станислава Львовского, Юлю Макарову, Виктора Мизиано, Юлю Миндер, Антона Носика, Вадима Назарова, Норвежского Лесного, Николая Палажченко, Олега Постнова, Юлю Радошовецкую, Наташу Смоляк, Герберта Эша — за вольное и невольное соучастие в создании этой книжки.
АНФАС:
Не более суток: человек, который просыпается в моей постели каждое утро, не имеет решительно никакого отношения к тому, кто ложился туда накануне. Иногда их связывают общие воспоминания, но они смутны и малозначительны.
Обладая средним ростом, я почему-то остро ощущаю себя очень высоким человеком — возможно, потому, что в детстве я некоторое время действительно был длинным, гораздо выше большинства сверстников, а потом они как-то незаметно меня догнали и перегнали. Веду я себя, однако, в связи с этим комично.
Инстинктивно пригибаюсь, преодолевая дверные проемы. Инстинктивно же смотрю на собеседника (который вполне может быть на полторы головы выше меня) сверху вниз. Какое-то время назад я еще и сутулился, как сутулятся только очень высокие, нескладные люди.
Мне кажется, что окружающие гораздо ниже меня ростом; лишь зеркала порой знакомят меня с действительным положением вещей.
Странная разновидность высокомерия, однако!
Я почти ничего не вешу, когда смеюсь. Это открытие сделала моя подружка, девушка далеко не атлетического сложения: рассмешив меня как следует (что несложно), она без особых усилий поднимает мою сведенную судорогой хохота тушку в воздух и переносит с места на место. Думаю, нас с ней уже давно пора показывать за деньги.
Когда я серьезен, я оставляю зловеще глубокие следы на песке. Бойкая старушка с цыганскими глазами и юной гибкой тенью, которая взвешивала всех желающих на людном пляже маленького южного города (пленившись ее призрачным очарованием, я как идиот полез на эти чертовы весы, чтобы доставить ей удовольствие), решила, будто орудие ее труда настиг бесславный конец: я был вызывающе худ, тщедушен и невзрачен, а стрелка весов не менее вызывающе подползала к отметке 90: в тот день я был чрезвычайно озабочен своими запутанными околосердечными делами.
Порой я почти уверен, что зеленый. Мало ли, кому что кажется…
Я давно пристрастился к темным очкам.
В детстве я был рыжим. В глубине души я до сих пор рыжий. Как это выглядит со стороны — дело десятое.
Единственный врач, с которым я обсуждал эту тему, с энтузиазмом утверждал, будто бы я — идеальный донор. Типа моя кровь подходит чуть ли не всем без исключения.
Впрочем, он был пьян и в глаза не видел результатов моих анализов.
‘Я тебя люблю, я без тебя жить не могу, не исчезай, пожалуйста’, говорю я себе в самые черные дни. Пока мы все еще вместе.
Комический, в сущности, персонаж.
В ПРОФИЛЬ:
А профиль у меня почему-то птичий…
Об «эврисинге», ‘насинге’ и проЧих мистификациЯх
Сам по себе он был Никто; за лицом (не схожим с другими даже на скверных портретах эпохи) и несчетными, призрачными, бессвязными словами крылся лишь холод, сон, снящийся никому1.
То, о чем умудрился столь недвусмысленно и лаконично сказать Борхес, было откуда-то известно мне с детства: я всегда знал, что КНИГИ НИКТО НЕ ПИШЕТ (инстинктивное понимание порой мешало мне запоминать фамилии авторов… впрочем, до сих пор мешает). Борхес помог мне поменять слова в этом утверждении местами, сменить детскую наивность на сомнительное глубокомыслие взрослого: теперь я формулирую сей немудреный парадокс иначе: ВСЕ КНИГИ НАПИСАНЫ НИКЕМ. Авторство (то самое, которое оплачивается гонорарами, девичьими поцелуями и брезгливо-снисходительным интересом критики) до смешного случайно. Кажется, я знаю, как это бывает: у меня по столу сейчас разбросан чуть ли не десяток
Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.