так я жил в одиночестве и не с кем было мне поговорить по душам
Так я жил в одиночестве и не с кем было мне поговорить по душам
Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Не забудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между тем ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды. По его виду никак нельзя было сказать, что это ребенок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке от всякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:
– Но… что ты здесь делаешь?
И он опять попросил тихо и очень серьезно:
– Пожалуйста… нарисуй барашка…
Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо. Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что не умею рисовать. Он ответил:
– Все равно. Нарисуй барашка.
Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать – удава снаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул:
– Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.
И я нарисовал.
Он внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:
– Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого.
Я нарисовал.
Мой новый друг мягко, снисходительно улыбнулся.
– Ты же сам видишь, – сказал он, – это не барашек. Это большой баран. У него рога…
Я опять нарисовал по-другому. Но он и от этого рисунка отказался:
– Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.
Тут я потерял терпение – ведь мне надо было поскорей разобрать мотор – и нацарапал ящик.
Войдите в ОК
Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.
Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, — и тот был бы не так одинок. Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:
— Пожалуйста… нарисуй мне барашка!
— Нарисуй мне барашка…
Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьезно меня разглядывал. Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать.
Но на моем рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как был на самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри.
Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Не забудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между тем ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды. По его виду никак нельзя было сказать, что это ребенок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке от всякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:
— Но… что ты здесь делаешь?
И он опять попросил тихо и очень серьезно:
— Пожалуйста… нарисуй барашка…
Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо. Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что не умею рисовать. Он ответил:
— Все равно. Нарисуй барашка.
Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать — удава снаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул:
— Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.
Нарисуй мне барашка.
Яне 17 лет. У неё муковисцидоз. Чтобы дышать и жить Яне необходимо лекарство ТОБИ, курс которого стоит 330 тысяч рублей! Деньги, собранные сегодня во время спектакля «Маленький принц», пойдут на оплату лекарства.
2009(C)фото Игорь Подгорный
Перед началом руководитель труппы сказала, что сегодня необычный спектакль. По стечению обстоятельств недавно они потеряли весь реквизит. Кроме того, некоторые актеры сегодня впервые вышли на сцену. Поэтому все волнуются и возможны накладки. Забегая вперед, скажу, что спектакль прошел на ура!
2009(C)фото Игорь Подгорный
Спектакль начался с небольшой задержкой, актеры заканчивали репетицию, звукорежиссеры настраивали технику, в общем, шли последние приготовления. «Входным билетом» были пожертвования, ящик для которых стоял перед входом в зал.
2009(C)фото Игорь Подгорный
Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:
— Пожалуйста. нарисуй мне барашка!
— А.
— Нарисуй мне барашка.
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
И вот прошло уже шесть лет. Я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:
— Это я просто устал.
Актеры играли на мой взгляд просто замечательно, за что и были одарены цветами и аплодисментами!
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
2009(C)фото Игорь Подгорный
Руководитель театра счастлива. Спектакль удался!
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц
О Маленький принц! Понемногу я понял также, как печальна и
однообразна была твоя жизнь. Долгое время у тебя было лишь одно
развлечение: ты любовался закатом. Я узнал об этом наутро четвертого
дня, когда ты сказал:
— Я очень люблю закат. Пойдем посмотрим, как заходит солнце.
— Ну, придется подождать.
— Чего ждать?
— Чтобы солнце зашло.
Сначала ты очень удивился, а потом засмеялся над собою и сказал:
— Мне все кажется, что я у себя дома!
И в самом деле. Все знают, что, когда в Америке полдень, во Франции
солнце уже заходит. И если бы за одну минуту перенестись во Францию,
можно было бы полюбоваться закатом. К несчастью, до Франции очень, очень
далеко. А на твоей планете тебе довольно было передвинуть стул на
несколько шагов. И ты снова и снова смотрел на закатное небо, стоило
только захотеть.
— Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!
И немного погодя ты прибавил:
— Знаешь. когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как
заходит солнце.
— Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было
очень грустно?
Но Маленький принц не ответил.
И вот прошло уже шесть лет. Я еще ни разу никому об этом не
рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня
живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:
— Это я просто устал.
И все же понемногу я утешился. То есть. Не совсем. Но я знаю,
он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашел на
песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое. А по ночам я люблю
слушать звезды. Словно пятьсот миллионов бубенцов.
Но вот что поразительно. Когда я рисовал намордник для барашка, я
забыл про ремешок! Маленький принц не сможет надеть его на барашка. И
я спрашиваю себя: что-то делается там, на его планете? Вдруг барашек
съел розу?
Иногда я говорю себе: «Нет, конечно, нет! Маленький принц на ночь
всегда накрывает розу стеклянным колпаком, и он очень следит за
барашком. » Тогда я счастлив. И все звезды тихонько смеются.
А иногда я говорю себе: «Бываешь же порой рассеянным. тогда все
может случиться! Вдруг он как-нибудь вечером забыл про стеклянный колпак
или барашек ночью втихомолку выбрался на волю. » И тогда все бубенцы
плачут.
Все это загадочно и непостижимо. Вам, кто тоже полюбил Маленького
принца, как и мне, это совсем, совсем не все равно: весь мир
становится для нас иным оттого, что где-то в безвестном уголке
вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, съел
не знакомую нам розу.
Взгляните на небо. И спросите себя: «Жива ли та роза или ее уже
нет? Вдруг барашек ее съел?» И вы увидите: все станет по-другому.
И никогда ни один взрослый не поймет, как это важно!
© Copyright Нора Галь, перевод
Вычитка и проверка текста: Справочная Служба Русского Языка
по изд.: А. де Сент-Экзюпери. Планета людей. Маленький принц. Фрунзе, 1982