так это только пацаны на щелбаны играют а настоящие игроки на интерес
Так это только пацаны на щелбаны играют а настоящие игроки на интерес
С бронетранспортера заметили Парахина, и пулемет развернулся к нему злым острым рыльцем, плюнул огнем, и пули, казалось, подкинули в воздух солдата, и в последнем этом мучительном падении он бросил связку в упор в ведущее колесо гусеницы…
– Шарапов, пошли! Что ты тут застрял – танка, что ли, не видел? – услышал я крик Гриши. В самом деле, танка, что ли, я не видел? И побежал догонять.
В бильярдной, несмотря на ранний час, народу было немало. От порога Жеглов внимательно осмотрел играющих и сказал мне:
– Вон там, в углу, за четвертым столом – Копченый…
Матерчатые квадратные абажуры нависали над зелеными столами, и лица были скрыты в дымном полумраке. Наклонился, примеривая кий для удара, парень, нырнул в колодец света, ударил и, выпрямившись, растворился в багрово-серой темноте. Я рассмотрел чистое смуглое лицо, «политический зачес», худые руки и значок ГТО на лацкане. В светлый квадрат вплыл узбек в тюбетейке, ударил. Прилив темноты смыл и его со стола. Парень со значком ГТО фальцетом выкрикивал перед ударами:
– От двух бортов в угол. Чужого режу в угол направо, своего в середину. Клопштосс!
Узбек проиграл очень быстро, заплатил и стал снова расставлять шары, но Жеглов заявил непререкаемо:
– Одну минуточку! Проигравший выбывает. Теперь моя очередь…
Парень со значком взглянул на Жеглова, усмехнулся:
– Мое почтение, гражданин начальник. Что это вы, катать начали?
– А что ж делать? Если гора не идет к Магомету…
– Никак я вам понадобился?
– Понадобился – партнера хорошего ищу…
– Так вы бы мне свистнули – я бы сам к вам пришел.
– Тебе, пожалуй, досвистишься. – Жеглов смотрел с прищуром. – С тобой, как в детской считалочке: Валька – дурак, курит табак, спички ворует, дома не ночует…
– Спички я сроду не воровал, – серьезно сказал Копченый.
– Это я знаю, – кивнул Жеглов. – Ты ведь наверняка правила бильярдной нарушаешь: игра на деньги? А-а?
Рецензии на произведение «Американка»
Тут вы сразу в две игры развлекаетесь.
Влад.
А мы все этим грешим, честно говоря.
Влад.
С Новым годом, Владислав!
Тоже что ли попробовать хоть разок сыграть в бильярд? С таким смаком описываешь!)))
Молодец, Светлана!
Наташ, присоединяйся по средам, правда, приезжай, мы с Валентиной
мигом обучим. Но летом перерыв, теперь только с сентября.
С улыбкой )))
Ну очень хорошее. Тут твоя партия, Светлана)))
Серёж, как ты добр ко мне. Азарт, адреналин. ощущаешь полноту и остроту жизни. Кстати, о бильярде отлично написал автор Алексей Тимаков
«Снукер».
Спасибо, Светлана, за пожелания! 🙂
Замечательно! Такие вот ассоциации с моей скромной «американкой»?
Ну, так как я, однозначно, на пацанов не тяну, то. сыграем на интерес.
Ну, что ж! Такое может быть.
И я смеюсь. мой лоб отмечен
Любимой зрелищной игрой!
Как хорошо, что незамечен
Остался левый, правый глаз,
А то ИГРУ бросай тотчас!
Спасибо за стихотворение Светлана. Я понял, что если у Вас кий в руках, то милый отдыхает. Всего-всегда.
Меня подкупает, Серёжа, Ваше замечательное чувство юмора.
И я солидарна с Вашим мнением о «молчунах», считаю их деяния, а, вернее,
бездействия безобразным неуважением. Добра Вам! И интересных встреч
и на стихире, и в жизни!
Кажется, читал ранее, но рука все равно тянется к кию после этих строчек. Красиво. Андрей
Да, Андрюшечка, читал, но никаких замечаний не оставлял. Я не поленилась, слазила в «архив» и убедилась в этом. Спасибо. Ну, так что,
сыграем? С тёплой улыбкой
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Аналитическая программа «Однако» с Михаилом Леонтьевым
Президент Украины Петр Порошенко, за которого в первом туре проголосовали 15,95% избирателей, в видеообращении от 6 апреля на Facebook теперь заверяет жителей страны, которые были против него, что услышал их и сделал выводы.
По версии Порошенко, все, кто против него, голосуют за Путина. Таким образом за Путина проголосовали 84% украинцев. Подчеркиваю, это по версии Порошенко. Никто его за язык не тянул. При том, что эта экзотическая версия разделяется наиболее пылкими нациками.
«Большинство жителей территории независимой Украины, голосуя за разных кандидатов, выбрали мир с Россией. Точнее, не мир, а капитуляцию перед Путиным на условиях оккупанта, — заявил одиозный украинский патриот, бывший зам главного редактора «Московского комсомольца», а ныне замдиректора украинского канала АТР Айдер Муждабаев. — Это гарантия будущего хаоса и российского вторжения».
Этими бы устами да мед пить! Однако, это не так, конечно. То, что голосование в первом туре было протестное, это точно. Как и то, что главный бенефициар этого голосования Беня Коломойский один из самых циничных, беспринципных и грязных игроков в украинской политической полянке.
Из к/ф «Место встречи изменить нельзя»:
— Партнера, партнера хорошего ищу.
— А Вы бы мне свистнули, я бы сам к Вам пришел.
— Тебе, пожалуй, досвистишься.
— Слушай, Копченый, ты же правила бильярдной нарушаешь? Игра на деньги?
— Ну так это же только пацаны на щелбаны играют, а настоящие игроки — на интерес.
Игры на интерес с циничными подонками в политике явление, в общем, обычное. Надо только заметить, что с украинской стороны игры предельно жестко контролируются внешним куратором.
Бывший вице-президент США Джо Байден: «Я посмотрел на них и сказал: я отбываю через шесть часов. Если прокурор не уволен, вы не получаете деньги. Ну, сукин сын, он был уволен».
Бывший куратор Украины, обамовский вице-президент Джо Байден, заметьте, сам хвастался, как он шантажировал своих украинских подопечных, требуя уволить генпрокурора. Правда, сам прокурор Шокин утверждал, что уволили его за расследование деятельности энергетической компании Burisma, членом Совета директоров которой являлся сын Байдена, Хантер, и которого Шокин собирался допросить в рамках этого дела. За время папиного кураторства над Украиной младший Байден только напрямую получил на свои счета около трех миллионов долларов «неизвестного происхождения». Обо всем этом пишет Джон Соломон в очередной публикации The Hill под названием «Украинский кошмар Джо Байдена». Сам Байден сегодня является лидирующим кандидатом на президентских выборах от демократов.
Это — чисто зеркальная обратка за дело Манафорта, бывшего советника Януковича и главы избирательного штаба Трампа. Вот, теперь уже трамписты будут долбать демократов «украинским заговором» так же, как те долбали Трампа «русским заговором». И Байдену, плотно порывшемуся в украинском корыте, тут не позавидуешь. Бог бы с ними, с вашингтонскими разборками, но все это так или иначе разрушает плотную ткань американского кураторства в Украине. И увеличивает в некотором смысле богатство выбора.
Так это только пацаны на щелбаны играют а настоящие игроки на интерес
Они и меня могут, как Топоркова, но напугать Жеглова — кишка тонка!
Они шпионы, что ли? Нормальные уголовники, бандиты. Они и этот телефон-то заполучили случайно.
Открывай, открывай, у нищих слуг нет.
Папаш, можно я поем малость. После казенных харчей на твое изобилие смотреть больно.
Партнера, партнера хорошего ищу.
Паскудный вы народ, бабы! Там твой мужик на нарах парится, а ты пять кусков зажала, жизнь его под корень рубишь.
Не-не, фраерок, полный!
Нет у вас методов против Кости Сопрыкина!
Ни от кого мне ни помощи, ни поддержки, а только вы стараетесь побольней меня обидеть, еще ужасней сделать жизнь мою и без того задрипанную.
Спокойно! Ты меня от радости чуть с трамвая не спихнул.
По замазкам вроде бы фраер, но не фраер, это точно. Ему человека подрезать, что тебе высморкаться.
— По полкосой скатаем. — Да ты что, Копченый, с Жегловым по полсотни играть?! — А по сколько? — По тыще. — По куску. — По куску.
Спрос, он в нашем деле дорого стоит!
Спрашивать-то надо вовремя, чтоб в самую десятку лупить!
Ты ж у меня женщина-то понятливая, за что и ценю.
Ты мне не товарищ. Ты гадина и трус!
— Повезло вам сегодня, граждане. — Кому повезет, у того и петух снесет, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет.
— Помолчи! Ты под пули не полезешь. — Это не женское дело.
Пока я не перешел к третьему и четвертому отделениям, скажи, веришь, что я тебе их мигом организую?
— Покажи себя. — Давай, давай, сбацай чего-нибудь.
Пора тебе, Копченый, на лесоповал ехать или какой-нибудь канал строить. На мой взгляд, зажился ты в городе, Копченый.
Про маму твою ничего не скажу, не знаю, а па-пашку твоего героического видеть приходилось.
Проводи его, Шарапов… до автобуса.
Сенечке Тузику, псу вашему, пламенный привет!
Прожил ты свои тридцать лет и все время что-то жрал, вон, крепко пил, сладко спал…
Разговаривая с людьми, всегда улыбайся. Понял? Люди это любят.
Рыжая, часто бывает с различными мужчинами в ресторанах, волосы подкрашивает стрептоцидом.
Снимешь ты свой заграничный костюмчик, оденешь телогреечку и — или на лесосеку, или в солнечный Магадан.
С вопросами своими премудрыми воздержись пока, понял?!
Самому что ли зарезаться или справку принести от милиционеров, что я у них не служу?
— Ты это, Карп, правильно меркуешь, сгодится нам этот фраерок. — Ты поучи жену щи варить.
Старики не должны жить вместе, старики должны держаться молодых.
Странный вы народ, блатные, как собаки жучки, ни имени, ни роду, одни кликухи поганые.
Глеб Егорыч, стреляй! Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут проклятые!
Спасибо тебе, папаша, за доброту твою не… и за щедрость спасибо, и за ласку, которую Фокс мне обещал, за все тебе спа…
Сыпь, сыпь, не тряси руками, больше просыплешь.
Сядь, Промокашка. Сядь, не мелькай.
Так это только пацаны на шелобаны играют, а настоящие игроки — на интерес.
Такая приличная женщина, а воровка! Стерегись его, Горбуша!
Там Гриша Ушинин какого-то красавца привел, пойдем посмотрим.
Тараскин! Пошептаться бы…
Сводня, воровка, четырежды судимая, на левой руке голубь и три буквы АНЯ.
Ты с ним побегай наперегонки! Это он трость для понта носит, солидности набирает.
Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик! И ты уже на небесах.
Я, между прочим, в это время не на продуктовой базе подъедался!
Ты пришел, передал, получил и — отвалил в сторону, понял!
Сейчас окурки в ход пойдут!
— Топорков стал за дверь, а я за столом сижу. Руководишь, значит.
Ты на руки-то его погляди. Из него такой же шофер, как из Промокашки скрипач!
— Трофейные? — Да нет, это союзнические. — «Камель»!
Чем же я тебе пригрожу, когда вокруг тебя кодла с пушками да перьями в придачу! От меня тут за одну минуту ремешок останется.
Тут у него любовь с интересом, тут у него лежбище.
Ты ж здоровая девка, тебе ж работать надо, работать тебе надо, а ты ведешь себя как черт знает что!
Тебе бы не картины, начальник, тебе бы книжки писать!
Собака лаяла на дядю-фраера…
Ты токо скажи, я ж тебе всю жизнь верная буду. Ты парень — хоть куда!
У Верки-модистки в буру перекинулись.
У тебя сейчас одно дело: живым отсюда уйти. За это ты будешь стараться на совесть.
Указ семь-восемь шьешь, начальник!
Твой номер шестнадцатый, помалкивай в трубочку, ясно?
Упрямство — первый признак тупости.
Тоже мне театрал выискался!
Фокс — вот единственный и неповторимый свидетель. Как говорится, для всех времен и народов.
Темнота! Это же научный факт под названием телевизор!
Хитры вы, конечно, собаки легавые, с подходцами вашими. Только ты учти: ножичков у нас на всех хватит! Наглотаетесь досыта, как давеча на бульваре!
Так это только пацаны на щелбаны играют а настоящие игроки на интерес
Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер
Место встречи изменить нельзя (сборник)
Охраняется законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
В учреждения и на предприятия требуются: старшие бухгалтеры, инженеры и техники-строители, инженеры-механики, инженеры по автоделу, автослесари, шоферы, грузчики, экспедиторы, секретари-машинистки, плановики, десятники-строители, строительные рабочие всех квалификаций…
– А ты пока сиди слушай, набирайся опыта, – сказал Глеб Жеглов и сразу позабыл обо мне. И чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я отодвинулся к стене, украшенной старым, выгоревшим плакатом: «Наркомвнуделец! Экономя электричество, ты помогаешь фронту!».
Фронта давно уже не было, но электричество приходилось экономить все равно – лампочка и сейчас горела вполнакала. Серый сентябрьский день незаметно перетекал в тусклый мокрый вечер, желтая груша стосвечовки дымным пятном отсвечивала в сизой измороси оконного стекла. В кабинете было холодно: из-под верхней овальной фрамуги, все еще заклеенной крест-накрест белыми полосками, поддувало пронзительным едким холодком.
Я не обижался, что они разговаривают так, словно на моем венском стуле с нелепыми рахитичными ножками сидит манекен, а не Шарапов – их новый сотрудник и товарищ. Я понимал, что здесь не просто уголовный розыск, а самое пекло его – отдел борьбы с бандитизмом, – и в этом милом учреждении некому, да и некогда, заниматься со мной розыскным ликбезом. Но в душе оседали досадливая горечь и неловкость от самой ситуации, в которой мне была отведена роль школяра, пропустившего весь учебный год и теперь бестолково и непонятно хлопающего ушами, тогда как мои прилежные и трудолюбивые товарищи уже приступили к решению задач повышенной сложности. И от этого я бессознательно контролировал все их слова и предложения, пытаясь найти хоть малейшую неувязку в рассуждениях и опрометчивость в выводах. Но не мог: детали операции, которую они сейчас так увлеченно обсуждали, мне были неизвестны, спрашивать я не хотел, и только из отдельных фраз, реплик, вопросов и ответов вырисовывался смысл задачи под названием «внедрение в банду».
Вор Сенька Тузик, которого Жеглов не то припугнул, не то уговорил – этого я не понял, – но, во всяком случае, этот вор пообещался вывести на банду «Черная кошка». Он согласился передать бандитам, что фартовый человек ищет настоящих воров в законе, чтобы вместе сварганить миллионное дело. Для внедрения в банду был специально вызван оперативник из Ярославля: чтобы ни один человек даже случайно не мог опознать его в Москве. А сегодня утром позвонил Тузик и сказал, что фартового человека будут ждать в девять вечера на Цветном бульваре, третья скамейка слева от входа со стороны Центрального рынка.
Оперативник Векшин, который должен был сыграть фартового человека, мне не понравился. У него были прямые соломенные волосы, круглые птичьи глаза и голубая наколка на правой руке: «Вася». Он изо всех сил старался показать, что предстоящая встреча его нисколько не волнует, и бандитов он совсем не боится, и что у себя в Ярославле он и не такие дела проворачивал. Поэтому он все время шутил, старался вставить в разговор какие-то анекдотики, сам же первый им смеялся и, выбрав именно меня как новенького и, безусловно, еще менее опытного, чем он сам, спросил:
– А ты по фене ботаешь?
А я командовал штрафной ротой и повидал таких уркаганов, какие Векшину, наверное, и не снились, и потому свободно владел блатным жаргоном, но сейчас говорить об этом было неуместно – вроде самохвальства, – и я промолчал, а Векшин коротко всхохотнул и сказал Жеглову:
– Вы не сомневайтесь, товарищ капитан! – И мне послышался в его мальчишеском голосе звенящий истеричный накал. – Все сделаю в лучшем виде! Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки!
От долгой неподвижности затекла нога, я переменил позу, венский стул подо мной пронзительно заскрипел, и все посмотрели на меня, но поскольку я сидел по-прежнему каменно молча, то все снова повернулись к Векшину, и Жеглов, рубя ладонью стол, сказал:
– Ты запомни, Векшин, никакой самодеятельности от тебя не требуется, не вздумай лепить горбатого – изображать вора в законе. Твоя задача проста, ты человек маленький, лопушок, шестерка на побегушках. Тебя, мол, отрядили выяснить – есть ли с кем разговаривать? Коли они согласны брать сберкассу, где работает своя баба-подводчица, то придет с ними разговаривать пахан. Ищете связи потому, что вас, мол, мало и в наличии только один ствол…
– А если они спросят, почему сразу не пришел пахан? – Круглые сорочьи глаза Васи Векшина горели, и он все время потирал одна о другую красные детские ладони, вылезавшие вместе с тонкими запястьями далеко из рукавов мышиного кургузого пиджачка.
– Скажешь, что пахан их не глупее, чтобы соваться как кур в ощип: откуда вам знать, что с ними не придет уголовка? А сам ты, мол, розыска не боишься, поскольку на тебе ничего особого нету и про дело предстоящее при всем желании рассказать никому ничего не можешь – сам пока не в курсе…
Лицо у Жеглова было сердитое и грустное одновременно, и мне казалось, что он тоже не уверен в парнишке. И неожиданно мне пришла мысль предложить себя вместо Векшина. Конечно, я первый день в МУРе, но, наверное уж, все, что этот мальчишка может сделать, я тоже сумею. В конце концов, даже если я провалюсь с этим заданием и бандит, вышедший на связь, меня расшифрует, то я смогу его, попросту говоря, скрутить и живьем доставить на Петровку, 38. Ведь это тоже будет совсем неплохо! Перетаскав за четыре года войны порядочно «языков» через линию фронта, я точно знал, как много может рассказать захваченный врасплох человек. В том, что его, этого захваченного мной бандита, удастся «разговорить» в МУРе, я совершенно не сомневался. Поэтому вся затея, где главная роль отводилась этому желторотому сосунку Векшину, казалась мне ненадежной. Да и нецелесообразной.
Я снова качнулся на стуле (он пронзительно взвизгнул – дурацкий стульчик, на гнутой спинке которого висела круглая жестяная бирка, похожая на медаль) и сказал, слегка откашлявшись:
– А может, есть смысл захватить этого бандита и потолковать с ним всерьез здесь?
Все оглянулись на меня, мгновение в кабинете стояла недоуменная тишина, расколовшаяся затем оглушительным хохотом. Заходился тонким фальцетом Векшин, мягко похохатывал баритончиком Жеглов, лениво раздвигая обветренные губы, сбрасывал ломти солидного сержантского смеха Иван Пасюк, вытирал под толстыми стеклами очков выступившие от веселья слезы фотограф Гриша…
Я не спеша переводил взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на Жеглове; и тот резко оборвал смех, и все остальные замолчали, будто он беззвучно скомандовал: «Смирно!» Только Векшин не смог совладать с мальчишеской своей смешливостью и хихикнул еще пару раз на разгоне…
Жеглов положил руку мне на плечо и сказал:
– У нас здесь, друг ситный, не фронт! Нам «языки» без надобности…
И я удивился, как Жеглов точно угадал мою мысль. Конечно, лучше всего было бы промолчать и дать им возможность забыть о моем предложении, которое, судя по реакции, показалось им всем вопиющей глупостью, или нелепостью, или неграмотностью. Но я уже завелся, а заводясь, я не впадаю в горячечное возбуждение, а становлюсь упорным, как танк. Потому и спросил, спокойно и негромко:
– А почему же вам «языки» без надобности?
Жеглов повертел папироску в руках, подул в нее со свистом, пожал плечами:
– Потому что на фронте закон простой: «язык», которого ты приволок, – противник, и вопрос с ним ясный до конца. А бандита, которого ты скрутишь, только тогда можешь назвать врагом, когда докажешь, что он совершил преступление. Вот мы возьмем его, а он нас пошлет подальше…