Курапика и куроро в машине
Курапика и куроро в машине
— Здравствуйте, меня зовут Курапика, и я алкоголик.
Куроро едва заметно дёргается, поворачивается на голос и вскидывает тонкие брови, которые тут же прячутся под чёлкой. Курапика оказывается невысоким, бледным, словно прозрачно-тонким парнем, появившимся сегодня впервые. Он сидит прямо, поджимает губы в саркастической гримасе и явно с трудом сдерживает недовольство только что сказанной фразой.
— Приятно познакомиться, Курапика, — Куроро кивает, а сам смотрит внимательно, пронизывающе. Зная, что его взгляд с трудом можно назвать приятным. — Добро пожаловать, — слова Куроро звучат скрытой насмешкой, но это абсолютная ложь.
Курапика одёргивает воротник рубашки, поправляет его и всем видом показывает, что ему тут не нравится. Куроро с ним мысленно соглашается. Ему первое время тоже было не очень комфортно. Потому что впервые в группу помощи он приходит лет десять назад с навязчивым желанием забрать себе всё, что он посчитает ценным. В детстве это были бесполезные побрякушки вроде красивых камней, в подростковом возрасте Куроро ловил бабочек, нанизывал их на булавки и прикалывал к доске в собственной комнате, чуть позже ценными становились люди, и Куроро без зазрения совести разрушал семейные пары, устоявшиеся отношения и присваивал себе того, кого посчитал нужным. Камни, становясь не интересными, терялись, бабочки, высыхая и надоедая, отваливались от доски и падали куда-то под письменный стол, откуда их выметала мать, кидая на Куроро негодующие взгляды. Люди начинали раздражать быстрее.
— Расскажешь о себе? — Куроро стучит пальцами по колену, обтянутому тканью идеально выутюженных брюк, и не отводит взгляд от новенького в их группе.
Курапика открывает рот, сидит так всего мгновение, а потом качает головой из стороны в сторону. Куроро медленно кивает — он знает, что раскрываются в первую же встречу только полные недоумки вроде того парня, который с маниакальным взглядом крутит в пальцах скальпель. Куроро теперь строго смотрит на него:
— Ты ведь знаешь, что тебе запрещено брать эту штуку в руки.
Леорио скукоживается, тушуется и прячет скальпель в карман. У него уже есть условный срок за непреднамеренные увечья и направление к психиатру. Леорио послушно ест таблетки и отмечается в полицейском участке, но от скальпеля избавиться пока не в силах. И ведь он, думает Куроро, не жесток, как сумасшедший мальчишка, на целый десяток лет младше их всех, сидящий на соседнем стуле и безучастно лижущий огромный леденец, постоянно взъерошивая и без того торчащие волосы.
У этого ведь целый послужной список и полная безнаказанность. Деньги и влияние известной семьи решают всё. Да и эти групповые посиделки ведь просто для галочки, Куроро всегда знает, когда человек не заинтересован в своём исправлении.
Он снова стучит пальцами по колену и вновь смотрит на Курапику, думая, что тот понятия не имеет, зачем пришёл сюда.
За весь вечер Курапика больше не произносит ни слова.
— Думаешь, долго у нас протянет? — Хисока перебрасывает карты из ладони в ладонь, тасует их и гнёт изящными движениями, показывая фокусы невидимому зрителю. Куроро молча собирает анкеты со стульев и словно невзначай кладёт ту, что оставил Курапика, сверху.
— Ого! — Шалнарк заглядывает ему за плечо, отрываясь от своей консоли. — Поставил галочку напротив «да». Это уже победа.
Куроро смотрит на эту галочку и скользит взглядом к пункту «хотите ли вы получить помощь от группы?», а потом смотрит на мерно жующего жвачку Хисоку, которого диагноз «покерная зависимость» только забавляет, как и вся их группа, он ходит сюда лишь для того, чтобы расслабиться, придумывая каждый раз новую историю о причине нахождения среди них. Шалнарку же его консоли с видеоиграми приносят больше дохода, чем головной боли и проблем, но его семья считает иначе. И Шалнарк, как послушный мальчик, приёмный сын, которого приютили дальние родственники, в знак благодарности за это примерно высиживает каждое собрание.
— Цирк уродов, — говорит Куроро, когда спустя неделю, на следующей встрече, они остаются с Курапикой наедине и выходят из старого спортивного зала с осыпающейся по углам штукатуркой вместе.
Не лучшее место для групповой терапии, но другого им не дали, а Куроро всегда имел слабость к непримечательным местам.
— Что? — Курапика задирает голову и удивлённо на него смотрит. У него волосы аккуратно собраны в хвост, а чёлка совсем растрепалась и лезет в глаза.
У Куроро возникает слишком явственное желание убрать её с чужого лица, но он сдерживается и только сжимает и разжимает ладонь.
— Все мы тут психи, говорю.
— А ты наш психиатр? — хмыкает Курапика, глядя на него из-под светлых ресниц. Куроро ловит себя на том, что Курапика совсем не похож на алкоголика, да и вовсе на того, кто способен перебрать с выпивкой: слишком собранный, даже серьёзный, контролирующий каждое слово. Такие не пьют просто от скуки или от того, что тусовка в клубе затянулась на несколько лет.
— Я главный псих, — Куроро останавливается на перекрёстке и смотрит на красный глаз светофора. Остановка на другой стороне улицы, и Куроро понятия не имеет, в какую сторону ехать Курапике. Разговор заканчивать не хочется. Не из-за ответственности перед званием того, кто организовал эту ерунду с групповой терапией, а потому что Куроро не может упустить и крупицы знаний о любом, кто ему хоть немного интересен.
Курапика интересен очень.
— С чего всё началось?
— Что? — снова спрашивает Курапика, но Куроро не идиот.
— Ты понял, — он выразительно выгибает брови и шагает на дорогу первым, стоит светофору поменять цвет на зелёный. Но идёт, специально замедляя шаг, и даже не пытается этого скрыть.
— Не хочу говорить об этом.
— Рано или поздно придётся. Иначе, зачем ты пришёл к нам? Чтобы протереть штаны на расшатанном стуле?
Курапика засовывает руки в карманы пальто глубже и утыкается лицом в тёплый шарф, прячась от ветра. Куроро следит за ним краем глаза.
— Лучше рассказать сначала кому-то одному, рассказать остальным будет легче. Проще начинать с малого.
— Считаешь себя малым? — Курапика глухо хмыкает, Куроро пожимает плечами. Ему всё равно. Он хочет услышать историю.
Они уже стоят на пустой остановке, и ветер обдувает со всех сторон, потому что хлипкая, словно картонная стенка остановки — совсем плохая преграда. Вот она — малое, мысленно отмечает Куроро и вновь косится на Курапику. Он не хочет перегнуть, пережать, сломать. Куроро давно уже так не делает. Он ведь не Хисока, который полный балбес в жизни, пусть и считается виртуозом в карточной игре.
Ни один автобус не приходит, а Курапика громко чихает. Куроро медленно закуривает, выпускает дым и откидывается затылком как раз на выцветшее объявление на стене.
— А ты как тут оказался? — спрашивает Курапика, и внутри Куроро улыбается — он ждал этого вопроса с самого начала.
— Я люблю делать всё своим, — отвечает он.
— Что-то вроде клептомании?
— Хуже. Я люблю делать своими не только вещи, но и людей.
— А что потом? — Курапика снова чихает и прячется в шарф ещё глубже.
Куроро протягивает свободную от сигареты руку, убирает распотрошённую ветром чёлку Курапики со лба и осторожно поправляет его шарф, улыбаясь только уголками рта.
— А потом они мне надоедают.
На следующую встречу Курапика не приходит, и Куроро хмурится несколько раз, смотря на пустой стул. Хисока замечает первым и после того, как все поднимаются и идут к выходу, он наваливается на Куроро сзади и громко шепчет на ухо:
— Я думал, ты завязал.
Куроро раздражённо отмахивается, несильно отпихивает плечом Хисоку и вновь возвращает на лицо нейтральное выражение.
Хисока гогочет уже где-то с другой стороны, заваливается на стулья и вновь играет с колодой карт.
— Посмотри его телефон в анкете, он ведь оставил данные.
— Зачем мне это? — Куроро думает, что Хисока не там применяет свою профессиональную проницательность. Ему не нравится находиться рядом с ним. Казалось, Хисока видит его насквозь, и это совсем не приятное ощущение.
Курапика
Курапика (クラピカ, Kurapika) — персонаж манги и аниме «Hunter x Hunter», один из четвёрки главных протагонистов. Урождённый Курута. Охотник чёрного списка, текущий глава мафиозной группировки, основанной Лайтом Ностраде, член Зодиака с кодовым именем: «Крыса». Его цель — отомстить за свой клан и собрать оставшиеся «Алые глаза»».
Содержание
Внешность
Курапика — стройный юноша среднего роста с настолько миловидным лицом, что его даже можно принять за девушку. Блондин, стрижен под каре. В левом ухе носит серёжку с красным прозрачным камнем, на правой руке украшение из колец и цепочек для использования нэн-способности. Одевается в традиционный костюм своего племени. Глаза карие, носит серые линзы, но после овладения нэн стал носить чёрные линзы, чтобы скрыть свои «Алые глаза».
Характер
Умён, выдержан, целеустремлён, благороден. В первой арке «Экзамен на охотника» в третьей серии он заявляет о своём искреннем стремлении стать Хантером, чтобы помогать людям. В комнате ожидания между ним и Леорио завязывается нешуточный спор о том, кто же такой истинный Хантер. Для Леорио Хантеры — самые богатые люди, карманы которых никогда не скудеют от изобилия их состояния, а их популярность и влиятельность бежит впереди них. Курапика против, на что замечает своему оппоненту: «Некоторые, действительно, занимаются поиском сокровищ и охотой за трофеями. Жалкая посредственность. Настоящие хантеры трудятся во благо защиты людей и природы». Таким образом, становится понятно, что для этого героя быть Хантером — значит не просто иметь привилегии и наслаждаться своим превосходством перед другими. Быть Хантером значит нести ответственность, помогать и защищать. Однако, как и все уроженцы Курута, не контролирует себя в гневе. Предпочитает не отвечать на неудобные вопросы. Принципиален. «Я считаю, что ложь хуже алчности» (Манга. Том 1. Глава 2). Данный персонаж в некоторой степени может являться олицетворением положительных черт настоящего Хантера.
Курапика обладает врождённым талантом лидера, он замечательный стратег и организатор. Из-за того, что Пауки убили всё его племя, он впадает в ярость при одном упоминании о них, и даже невинный паук может вывести его из себя. Боится не смерти, а того, что со временем его ненависть к убийцам клана угаснет. В погоне за местью Курапика готов расстаться с жизнью, он тяготеет к насильственному отмщению, а не возвращению украденных «Алых глаз» соплеменников.
Биография
Развитие персонажа
Экзамен
Курапика встречается с Гоном на корабле, идущем к месту проведения экзамена.
Семья Золдик
Курапика вместе с Леорио и Гоном отправляется в республику Падокия, на гору Кукуру — обитель Золдиков. Еще находясь в месте проведения конечного этапа экзамена, он покупает билеты на дирижабль, чтобы добраться до дома Киллуа. Добравшись до горы Кукуру, Гон, Леорио и Курапика начинают недельную тренировку, чтобы открыть Врата Испытаний. К концу этой тренировки, Леорио и Курапика смогли открыть первые врата. Он участвовал в битве с Канарией, разговоре с Кикио и Каллуто, а так же присутствовал при «игре» с дворецкими, где показал ненамного уступающую Гону внимательность. Курапика был немного обижен (как и Леорио), когда стало известно, что Киллуа ждал только Гона, но все равно был рад его видеть. В конце арки Семьи Золдик хантер, попрощавшись с друзьями, отправляется на поиски работодателя.
Небесная Арена
Мельком показывают Курапику, когда он приходит в агенство вакансий для хантеров. Женщина, стоящая за прилавком, сообщила тому, что он еще недостаточно силен, потому что не владеет нэн.
Пауки в Йоркшине
Когда Курапика первый раз проводит тест со стаканом воды, его Хацу оказывается типа Материализации. Но его учитель Нэн замечает, что когда глаза Курапики становятся красными, аура вокруг него увеличивается. Он предлагает повторно пройти тест, сохраняя это состояние. Тогда выяснилось, что Курапика относится к группе Специализации. Это позволяет ему использовать Нэн остальных пяти типов на 100 %. Но он может пользоваться Специализацией только когда его глаза приобретают алый цвет. Впоследствии он научился изменять цвет глаз по своему желанию.
Выборы
Способности
Курапика отлично подготовленный, трудолюбивый и талантливый Охотник.
Превосходный интеллект
Курапика отличается невероятным интеллектом, он прирождённый стратег и организатор. Благодаря этим качествам, Курапика смог обхитрить Куроро Люцифера и стать фактическим главой мафиозного клана Ностраде.
Выдающиеся боевые навыки
Физическая стойкость
Он способен нести длительные высокие нагрузки и терпеть боль от серьёзных повреждений, не показывая слабости.
Физическая сила и ловкость
Курапика смог открыть одну створку (4 тонны) Врат Испытаний.
Алые глаза
Как и все уроженцы Курута, Курапика в гневе входит в режим «Алых глаз». Его сила, ловкость и агрессивность многократно увеличиваются. Кроме того, в этом режиме Курапика способен использовать Хацу всех типов, как если бы был наделён талантом к ним.
Нэн-способности
Собственный Хацу Курапики — Материализация, однако, в режиме «Алых глаз» он способен использовать Нэн всех типов. Эта способность получила название «Время Императора», при этом каждая секунда использования стоит 1 час жизни героя.
Курапика и куроро в машине
— Здравствуйте, меня зовут Курапика, и я алкоголик.
Куроро едва заметно дёргается, поворачивается на голос и вскидывает тонкие брови, которые тут же прячутся под чёлкой. Курапика оказывается невысоким, бледным, словно прозрачно-тонким парнем, появившимся сегодня впервые. Он сидит прямо, поджимает губы в саркастической гримасе и явно с трудом сдерживает недовольство только что сказанной фразой.
— Приятно познакомиться, Курапика, — Куроро кивает, а сам смотрит внимательно, пронизывающе. Зная, что его взгляд с трудом можно назвать приятным. — Добро пожаловать, — слова Куроро звучат скрытой насмешкой, но это абсолютная ложь.
Курапика одёргивает воротник рубашки, поправляет его и всем видом показывает, что ему тут не нравится. Куроро с ним мысленно соглашается. Ему первое время тоже было не очень комфортно. Потому что впервые в группу помощи он приходит лет десять назад с навязчивым желанием забрать себе всё, что он посчитает ценным. В детстве это были бесполезные побрякушки вроде красивых камней, в подростковом возрасте Куроро ловил бабочек, нанизывал их на булавки и прикалывал к доске в собственной комнате, чуть позже ценными становились люди, и Куроро без зазрения совести разрушал семейные пары, устоявшиеся отношения и присваивал себе того, кого посчитал нужным. Камни, становясь не интересными, терялись, бабочки, высыхая и надоедая, отваливались от доски и падали куда-то под письменный стол, откуда их выметала мать, кидая на Куроро негодующие взгляды. Люди начинали раздражать быстрее.
— Расскажешь о себе? — Куроро стучит пальцами по колену, обтянутому тканью идеально выутюженных брюк, и не отводит взгляд от новенького в их группе.
Курапика открывает рот, сидит так всего мгновение, а потом качает головой из стороны в сторону. Куроро медленно кивает — он знает, что раскрываются в первую же встречу только полные недоумки вроде того парня, который с маниакальным взглядом крутит в пальцах скальпель. Куроро теперь строго смотрит на него:
— Ты ведь знаешь, что тебе запрещено брать эту штуку в руки.
Леорио скукоживается, тушуется и прячет скальпель в карман. У него уже есть условный срок за непреднамеренные увечья и направление к психиатру. Леорио послушно ест таблетки и отмечается в полицейском участке, но от скальпеля избавиться пока не в силах. И ведь он, думает Куроро, не жесток, как сумасшедший мальчишка, на целый десяток лет младше их всех, сидящий на соседнем стуле и безучастно лижущий огромный леденец, постоянно взъерошивая и без того торчащие волосы.
У этого ведь целый послужной список и полная безнаказанность. Деньги и влияние известной семьи решают всё. Да и эти групповые посиделки ведь просто для галочки, Куроро всегда знает, когда человек не заинтересован в своём исправлении.
Он снова стучит пальцами по колену и вновь смотрит на Курапику, думая, что тот понятия не имеет, зачем пришёл сюда.
За весь вечер Курапика больше не произносит ни слова.
— Думаешь, долго у нас протянет? — Хисока перебрасывает карты из ладони в ладонь, тасует их и гнёт изящными движениями, показывая фокусы невидимому зрителю. Куроро молча собирает анкеты со стульев и словно невзначай кладёт ту, что оставил Курапика, сверху.
— Ого! — Шалнарк заглядывает ему за плечо, отрываясь от своей консоли. — Поставил галочку напротив «да». Это уже победа.
Куроро смотрит на эту галочку и скользит взглядом к пункту «хотите ли вы получить помощь от группы?», а потом смотрит на мерно жующего жвачку Хисоку, которого диагноз «покерная зависимость» только забавляет, как и вся их группа, он ходит сюда лишь для того, чтобы расслабиться, придумывая каждый раз новую историю о причине нахождения среди них. Шалнарку же его консоли с видеоиграми приносят больше дохода, чем головной боли и проблем, но его семья считает иначе. И Шалнарк, как послушный мальчик, приёмный сын, которого приютили дальние родственники, в знак благодарности за это примерно высиживает каждое собрание.
— Цирк уродов, — говорит Куроро, когда спустя неделю, на следующей встрече, они остаются с Курапикой наедине и выходят из старого спортивного зала с осыпающейся по углам штукатуркой вместе.
Не лучшее место для групповой терапии, но другого им не дали, а Куроро всегда имел слабость к непримечательным местам.
— Что? — Курапика задирает голову и удивлённо на него смотрит. У него волосы аккуратно собраны в хвост, а чёлка совсем растрепалась и лезет в глаза.
У Куроро возникает слишком явственное желание убрать её с чужого лица, но он сдерживается и только сжимает и разжимает ладонь.
— Все мы тут психи, говорю.
— А ты наш психиатр? — хмыкает Курапика, глядя на него из-под светлых ресниц. Куроро ловит себя на том, что Курапика совсем не похож на алкоголика, да и вовсе на того, кто способен перебрать с выпивкой: слишком собранный, даже серьёзный, контролирующий каждое слово. Такие не пьют просто от скуки или от того, что тусовка в клубе затянулась на несколько лет.
— Я главный псих, — Куроро останавливается на перекрёстке и смотрит на красный глаз светофора. Остановка на другой стороне улицы, и Куроро понятия не имеет, в какую сторону ехать Курапике. Разговор заканчивать не хочется. Не из-за ответственности перед званием того, кто организовал эту ерунду с групповой терапией, а потому что Куроро не может упустить и крупицы знаний о любом, кто ему хоть немного интересен.
Курапика интересен очень.
— С чего всё началось?
— Что? — снова спрашивает Курапика, но Куроро не идиот.
— Ты понял, — он выразительно выгибает брови и шагает на дорогу первым, стоит светофору поменять цвет на зелёный. Но идёт, специально замедляя шаг, и даже не пытается этого скрыть.
— Не хочу говорить об этом.
— Рано или поздно придётся. Иначе, зачем ты пришёл к нам? Чтобы протереть штаны на расшатанном стуле?
Курапика засовывает руки в карманы пальто глубже и утыкается лицом в тёплый шарф, прячась от ветра. Куроро следит за ним краем глаза.
— Лучше рассказать сначала кому-то одному, рассказать остальным будет легче. Проще начинать с малого.
— Считаешь себя малым? — Курапика глухо хмыкает, Куроро пожимает плечами. Ему всё равно. Он хочет услышать историю.
Они уже стоят на пустой остановке, и ветер обдувает со всех сторон, потому что хлипкая, словно картонная стенка остановки — совсем плохая преграда. Вот она — малое, мысленно отмечает Куроро и вновь косится на Курапику. Он не хочет перегнуть, пережать, сломать. Куроро давно уже так не делает. Он ведь не Хисока, который полный балбес в жизни, пусть и считается виртуозом в карточной игре.
Ни один автобус не приходит, а Курапика громко чихает. Куроро медленно закуривает, выпускает дым и откидывается затылком как раз на выцветшее объявление на стене.
— А ты как тут оказался? — спрашивает Курапика, и внутри Куроро улыбается — он ждал этого вопроса с самого начала.
— Я люблю делать всё своим, — отвечает он.
— Что-то вроде клептомании?
— Хуже. Я люблю делать своими не только вещи, но и людей.
— А что потом? — Курапика снова чихает и прячется в шарф ещё глубже.
Куроро протягивает свободную от сигареты руку, убирает распотрошённую ветром чёлку Курапики со лба и осторожно поправляет его шарф, улыбаясь только уголками рта.
— А потом они мне надоедают.
На следующую встречу Курапика не приходит, и Куроро хмурится несколько раз, смотря на пустой стул. Хисока замечает первым и после того, как все поднимаются и идут к выходу, он наваливается на Куроро сзади и громко шепчет на ухо:
— Я думал, ты завязал.
Куроро раздражённо отмахивается, несильно отпихивает плечом Хисоку и вновь возвращает на лицо нейтральное выражение.
Хисока гогочет уже где-то с другой стороны, заваливается на стулья и вновь играет с колодой карт.
— Посмотри его телефон в анкете, он ведь оставил данные.
— Зачем мне это? — Куроро думает, что Хисока не там применяет свою профессиональную проницательность. Ему не нравится находиться рядом с ним. Казалось, Хисока видит его насквозь, и это совсем не приятное ощущение.
Курапика и куроро в машине
— Здравствуйте, меня зовут Курапика, и я алкоголик.
Куроро едва заметно дёргается, поворачивается на голос и вскидывает тонкие брови, которые тут же прячутся под чёлкой. Курапика оказывается невысоким, бледным, словно прозрачно-тонким парнем, появившимся сегодня впервые. Он сидит прямо, поджимает губы в саркастической гримасе и явно с трудом сдерживает недовольство только что сказанной фразой.
— Приятно познакомиться, Курапика, — Куроро кивает, а сам смотрит внимательно, пронизывающе. Зная, что его взгляд с трудом можно назвать приятным. — Добро пожаловать, — слова Куроро звучат скрытой насмешкой, но это абсолютная ложь.
Курапика одёргивает воротник рубашки, поправляет его и всем видом показывает, что ему тут не нравится. Куроро с ним мысленно соглашается. Ему первое время тоже было не очень комфортно. Потому что впервые в группу помощи он приходит лет десять назад с навязчивым желанием забрать себе всё, что он посчитает ценным. В детстве это были бесполезные побрякушки вроде красивых камней, в подростковом возрасте Куроро ловил бабочек, нанизывал их на булавки и прикалывал к доске в собственной комнате, чуть позже ценными становились люди, и Куроро без зазрения совести разрушал семейные пары, устоявшиеся отношения и присваивал себе того, кого посчитал нужным. Камни, становясь не интересными, терялись, бабочки, высыхая и надоедая, отваливались от доски и падали куда-то под письменный стол, откуда их выметала мать, кидая на Куроро негодующие взгляды. Люди начинали раздражать быстрее.
— Расскажешь о себе? — Куроро стучит пальцами по колену, обтянутому тканью идеально выутюженных брюк, и не отводит взгляд от новенького в их группе.
Курапика открывает рот, сидит так всего мгновение, а потом качает головой из стороны в сторону. Куроро медленно кивает — он знает, что раскрываются в первую же встречу только полные недоумки вроде того парня, который с маниакальным взглядом крутит в пальцах скальпель. Куроро теперь строго смотрит на него:
— Ты ведь знаешь, что тебе запрещено брать эту штуку в руки.
Леорио скукоживается, тушуется и прячет скальпель в карман. У него уже есть условный срок за непреднамеренные увечья и направление к психиатру. Леорио послушно ест таблетки и отмечается в полицейском участке, но от скальпеля избавиться пока не в силах. И ведь он, думает Куроро, не жесток, как сумасшедший мальчишка, на целый десяток лет младше их всех, сидящий на соседнем стуле и безучастно лижущий огромный леденец, постоянно взъерошивая и без того торчащие волосы.
У этого ведь целый послужной список и полная безнаказанность. Деньги и влияние известной семьи решают всё. Да и эти групповые посиделки ведь просто для галочки, Куроро всегда знает, когда человек не заинтересован в своём исправлении.
Он снова стучит пальцами по колену и вновь смотрит на Курапику, думая, что тот понятия не имеет, зачем пришёл сюда.
За весь вечер Курапика больше не произносит ни слова.
— Думаешь, долго у нас протянет? — Хисока перебрасывает карты из ладони в ладонь, тасует их и гнёт изящными движениями, показывая фокусы невидимому зрителю. Куроро молча собирает анкеты со стульев и словно невзначай кладёт ту, что оставил Курапика, сверху.
— Ого! — Шалнарк заглядывает ему за плечо, отрываясь от своей консоли. — Поставил галочку напротив «да». Это уже победа.
Куроро смотрит на эту галочку и скользит взглядом к пункту «хотите ли вы получить помощь от группы?», а потом смотрит на мерно жующего жвачку Хисоку, которого диагноз «покерная зависимость» только забавляет, как и вся их группа, он ходит сюда лишь для того, чтобы расслабиться, придумывая каждый раз новую историю о причине нахождения среди них. Шалнарку же его консоли с видеоиграми приносят больше дохода, чем головной боли и проблем, но его семья считает иначе. И Шалнарк, как послушный мальчик, приёмный сын, которого приютили дальние родственники, в знак благодарности за это примерно высиживает каждое собрание.
— Цирк уродов, — говорит Куроро, когда спустя неделю, на следующей встрече, они остаются с Курапикой наедине и выходят из старого спортивного зала с осыпающейся по углам штукатуркой вместе.
Не лучшее место для групповой терапии, но другого им не дали, а Куроро всегда имел слабость к непримечательным местам.
— Что? — Курапика задирает голову и удивлённо на него смотрит. У него волосы аккуратно собраны в хвост, а чёлка совсем растрепалась и лезет в глаза.
У Куроро возникает слишком явственное желание убрать её с чужого лица, но он сдерживается и только сжимает и разжимает ладонь.
— Все мы тут психи, говорю.
— А ты наш психиатр? — хмыкает Курапика, глядя на него из-под светлых ресниц. Куроро ловит себя на том, что Курапика совсем не похож на алкоголика, да и вовсе на того, кто способен перебрать с выпивкой: слишком собранный, даже серьёзный, контролирующий каждое слово. Такие не пьют просто от скуки или от того, что тусовка в клубе затянулась на несколько лет.
— Я главный псих, — Куроро останавливается на перекрёстке и смотрит на красный глаз светофора. Остановка на другой стороне улицы, и Куроро понятия не имеет, в какую сторону ехать Курапике. Разговор заканчивать не хочется. Не из-за ответственности перед званием того, кто организовал эту ерунду с групповой терапией, а потому что Куроро не может упустить и крупицы знаний о любом, кто ему хоть немного интересен.
Курапика интересен очень.
— С чего всё началось?
— Что? — снова спрашивает Курапика, но Куроро не идиот.
— Ты понял, — он выразительно выгибает брови и шагает на дорогу первым, стоит светофору поменять цвет на зелёный. Но идёт, специально замедляя шаг, и даже не пытается этого скрыть.
— Не хочу говорить об этом.
— Рано или поздно придётся. Иначе, зачем ты пришёл к нам? Чтобы протереть штаны на расшатанном стуле?
Курапика засовывает руки в карманы пальто глубже и утыкается лицом в тёплый шарф, прячась от ветра. Куроро следит за ним краем глаза.
— Лучше рассказать сначала кому-то одному, рассказать остальным будет легче. Проще начинать с малого.
— Считаешь себя малым? — Курапика глухо хмыкает, Куроро пожимает плечами. Ему всё равно. Он хочет услышать историю.
Они уже стоят на пустой остановке, и ветер обдувает со всех сторон, потому что хлипкая, словно картонная стенка остановки — совсем плохая преграда. Вот она — малое, мысленно отмечает Куроро и вновь косится на Курапику. Он не хочет перегнуть, пережать, сломать. Куроро давно уже так не делает. Он ведь не Хисока, который полный балбес в жизни, пусть и считается виртуозом в карточной игре.