Когда появилась вычислительная машина в россии
Мир нулей и единиц: День информатики в России, компьютеры тогда и сейчас
4 декабря 1948 года считается днём рождения информатики в России. Именно эта дата стоит в авторском свидетельстве № 10475 – патенте на изобретение Исаака Брука и Башира Рамеева. А изобретением этим была ЭВМ, или, если более точно, – АЦВМ («Автоматическая цифровая вычислительная машина»). Это название не прижилось, но изобретение дало старт разработке вычислительных машин в СССР и вызвало интерес к теме автоматизированной обработки данных, который не исчезает и сегодня.
70 лет назад всё было другим: технические возможности, объёмы информации, культурная и социальная жизнь. Но изобретателей и учёных прошлого и настоящего объединяет острое любопытство, непрерывное самообразование и устремлённость в будущее. Эти же качества востребованы и в современной сфере IT, о которой мы знаем не понаслышке.
Поэтому сегодня мы вспомним о людях и машинах, с которых началась эра информатики в нашей стране.
«Думающие машины» как необходимость
После окончания университета в 1925 году советский учёный Исаак Брук участвовал в разработке новой серии асинхронных двигателей, а затем проводил исследования электродвигателей и мощных линий электропередач. И поскольку экспериментировать с такими объектами невозможно, он столкнулся с необходимостью моделирования энергосистем. Брук писал: «В настоящее время такие «думающие» машины стали насущной необходимостью, и техника располагает всем нужным для их осуществления».
Первым шагом на пути к АЦВМ стал механический интегратор, помогающий решать дифференциальные уравнения до 6-го порядка. Устройство занимало площадь 60 м2 и было уникальным в СССР, аналоги существовали на тот момент в США и Англии.
Задача была действительно сложной: интегратор включал более 1000 зубчатых колёс, а чтобы набрать задачу (то есть установить шестерёнки на определённые места), требовалось не менее 2–3 суток. Война прервала исследования вычислительных машин, но Брук упорно шёл к цели. И прорыв случился, когда он начал сотрудничать с инженером Баширом Рамеевым.
Совместный проект АЦВМ Брука и Рамеева 1948 года представлял собой чертежи и описания принципов работы и конструкции машины. Изобретатели привели принципиальную схему устройства, определили арифметические операции в двоичной системе счисления, предложили способ переводить данные из двоичной системы в десятичную и обратно. К сожалению, реализовать проект на практике тогда не удалось из-за отсутствия технической базы. Однако машина стала первой в ряде подобных устройств. Всего Брук и Рамеев подали более 50 заявок на авторские свидетельства для различных узлов АЦВМ.
Малая электронная машина
Брук и Рамеев были не единственными учёными, кто работал над вычислительными машинами. В 1947–1948 годах в Киеве началась разработка «Малой электронной счётной машины» (МЭСМ). Она отличалась рекордной по тем временам производительностью в 3000 операций в минуту. Руководил разработкой академик С. А. Лебедев.
В отличие от АЦВМ, устройство было построено и испытано. Машина была сконструирована на базе электронных ламп, занимала значительную площадь в комнате, имела потребляемую мощность 25 кВт и тактовую частоту 5 кГц. Данные загружались в машину на перфокартах или вручную с помощью штекерного коммутатора. Результаты вычислений выводились в печать на бумаге или на фотоплёнке.
МЭСМ производила арифметические операции (вычитание, сложение, деление, умножение, сложение и вычитание модулей чисел), ряд логических (таких как сравнение чисел с учётом и без учёта знака) и некоторые другие, всего 13. Машина эксплуатировалась до 1957 года, а затем некоторое время была учебным экспонатом Киевского политехнического института.
МЭСМ, https://filearchive.cnews.ru/img/files/2017/06/15/mesm.png
А что было до?
Идеи автоматических вычислений не были новыми в середине XX века. До этого существовали как минимум две попытки работать в том же направлении.
Аналитическая машина Бэббиджа
Изобретателя Чарльза Бэббиджа захватила идея создания устройства, которое решало бы разные вычислительные задачи для инженеров и математиков. В 1819 году он начал строительство так называемой малой разностной машины, работающей по методу конечных разностей. Она автоматически вычисляла математические и астрономические таблицы. Устройство оперировало 18-разрядными числами с точностью до 8-го знака после запятой.
Позже необходимость упрощения арифметического узла машины привела его к разработке второго устройства – аналитической машины.
Она имела следующие элементы:
«Склад» – блок для хранения значений переменных, участвующих в расчётах, и результатов операций. Сегодня подобные блоки называют памятью.
«Мельница» – арифметическое устройство, производящее вычисления с участием переменных.
Блок управления той или иной последовательностью операций.
Блок ввода исходных данных и вывода результатов подсчётов.
Управление машиной происходило с помощью перфорированных карт, которые переносили информацию от одного блока к другому.
Деталь аналитической машины Бэббиджа, https://galanix.com/sites/default/files/field/image/babbages_analytical_engine_1834-1871._9660574685.jpg
Статистический табулятор Германа Холлерита
В XIX веке перепись населения была крайне важной задачей для развитых стран. Она проводилась каждые 10 лет, а её результаты могли обрабатываться до нескольких лет вручную силами огромного количества сотрудников. Изобретатель Герман Холлерит работал в статистическом управлении министерства внутренних дел США и решил упростить процесс обработки результатов. Ключевая идея заключалась в том, чтобы наносить данные об одном человеке на перфокарту в виде пробивок, а затем загружать их в табулятор, который автоматически подсчитает отверстия.
Электромеханическая статистическая машина Холлерита работала от электрических батарей и состояла из перфоратора, пробивающего карты, сортировальной машины и собственно табулятора. Табулятор мог обрабатывать 1000 карточек в час, что значительно превышало скорость ручной обработки.
Холлерит организовал собственную компанию по изготовлению счётных машин, которая, претерпев ряд слияний и поглощений, стала носить название International Business Machines (IBM).
Электромеханический табулятор из коллекции Политехнического музея, https://polymus.ru/media/cache/9c/c7/9cc7f4254a5b42d6e9718b02ce75fd4f.jpg
Впоследствии наработки Бэббиджа и Холлерита вдохновили на изобретения многих отечественных и зарубежных учёных.
Безусловно, это лишь малая часть истории вычислительных машин. Если вам интересна эта тема, дайте знать в комментариях – расскажем больше.
ЭВМ сегодня: суперкомпьютеры Christofari
За 73 года сфера автоматизированной обработки данных претерпела колоссальные изменения: от простых расчётных операций – к распознаванию фото и синтезу речи, от анализа статистических данных – к обучению нейросетей на сотнях тысяч объектов.
Зная о том, какими были компьютеры раньше, вдвойне интересно рассказывать про современные устройства. Наши самые крутые ЭВМ сегодня – это суперкомпьютеры Christofari и Christofari Neo на платформе SberCloud ML Space. На них в Сбере выполняются процессы, требующие самой высокой производительности (например, работа с AI и ML-разработка). Между компьютерами реализовано бесшовное переключение, поэтому они работают как единое целое.
Суммарная вычислительная мощность SberCloud ML Space после запуска Christofari Neo составляет 18,62 петафлопс (18,62 х 10 ^ 15 флопс). Для сравнения: ЭВМ «Урал-1», сконструированная Рамеевым в 1954–55 годах, имела пиковую производительность порядка 100 флопс, а американская ЭВМ ENIAC 40-х годов – около 500 флопс. Мало? Очень мало по современным меркам. Однако на тот момент эти машины были передовыми. Производительность компьютеров растёт вместе с объёмами обрабатываемой информации, поэтому когда-то и про Christofari и Сhristofari Neo могут сказать «мало». Но мы не будем ждать этого момента: мы внимательно следим за потребностями пользователей наших суперкомпьютеров и совершенствуем машины.
В середине XX века для вычислительных операций хватало нескольких килобайт оперативной памяти. Сегодня же только в Christofari Neo установлено более 600 графических процессоров Nvidia A100 с 80 ГБ памяти каждый. И все это доступно в рамках удобной платформы для полного цикла ML-разработки SberCloud ML Space.
Без изобретений прошлого не было бы будущего. Без интереса к вычислительной технике не появились бы поколения людей, влюблённых в компьютеры. Наконец, без экспериментаторов и изобретателей не было бы научно–технического прогресса. Мы верим, что изобретательский дух продолжает жить в специалистах Сбера, которые разрабатывают, тестируют и внедряют новые технологии каждый день.
Почему мы всегда позади: как в России создали первый компьютер и что из этого вышло
Иван Мин
Мало кто знает, что математические основы информатики и вычислительной техники появились еще в Российской империи. Кто придумал первый русский ЭВМ, что такое БЭСМ, кому выгодна машина вместо пролетариата и почему в стране нет ни одного значимого производителя компьютеров — T&P публикуют главу из книги Лорена Грэхэма «Сможет ли Россия конкурировать?», выпущенной в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».
Русские были пионерами и в области разработки вычислительных устройств, электронных вычислительных машин (ЭВМ), математических основ информатики. В последние годы существования Российской империи русские инженеры и ученые сделали важные шаги на пути развития вычислительных устройств. В советский период целая групп математиков, среди них Владимир Котельников, Андрей Колмогоров, Израиль Гельфанд и другие, внесли существенный вклад в развитие теории информации. Советские ученые и инженеры создали первую цифровую электронную вычислительную машину в континентальной Европе. Когда американские и советские инженеры начали сотрудничать в области освоения космоса, в некоторых случаях советские инженеры «считали» задачи гораздо быстрее своих американских коллег. Однако в последующие годы интерес к ЭВМ все больше переходил в коммерческую плоскость, и Советский Союз не выдержал конкуренции. Советские ученые, работавшие в области вычислительных технологий, были вынуждены оставить свои разработки и принять стандарты IBM. Сегодня на международном рынке не представлено ни одного значительного компьютерного производителя из России.
«Немногие на Западе знают, что двумя годами ранее русский логик Виктор Шестаков выдвинул похожую теорию релейно-контактных схем, основанную на булевой алгебре, но опубликовал он свою работу только в 1941 году»
Одним из пионеров теории информации на Западе был Клод Шеннон. В 1937 году в Массачусетском технологическом институте он защитил магистерскую диссертацию, в которой продемонстрировал, что комплексы реле в совокупности с двоичной системой счисления могут применяться для решения проблем булевой алгебры. Результаты научных работ Шеннона составляют основу теории цифровых сетей для ЭВМ. Но немногие на Западе знают, что двумя годами ранее, в 1935-м, русский логик Виктор Шестаков выдвинул похожую теорию релейно-контактных схем, основанную на булевой алгебре, но опубликовал он свою работу только в 1941 году, через четыре года после Шеннона. Ни Шеннон, ни Шестаков ничего не знали о работах друг друга.
Первая электронная вычислительная машина в континентальной Европе была создана в обстановке секретности в 1948–1951 годах в местечке под названием Феофания возле Киева. До революции здесь был монастырь, окруженный дубравами и цветущими лугами, изобиловавшими ягодами, грибами, здесь водились дикие звери и птицы. В ранние годы советской власти в монастырских зданиях разместилась психиатрическая лечебница. Превращение религиозных учреждений в исследовательские или медицинские заведения было довольно частой практикой в советском государстве. Во время Второй мировой войны все пациенты лечебницы были убиты или пропали без вести, а здания разрушены. Весной и осенью дорогу к этому местечку развозило так, что по ней было невозможно проехать. Да и в хорошую погоду приходилось трястись по кочкам. В 1948 году полуразрушенные здания были переданы инженеру-электротехнику Сергею Лебедеву для создания электронной вычислительной машины. В Феофании Лебедев, 20 инженеров и 10 помощников разработали Малую электронно-счетную машину (МЭСМ) — одну из самых быстрых ЭВМ в мире, обладавшую многими интересными характеристиками. Ее архитектура была полностью оригинальна и не походила на архитектуру американских ЭВМ, которые единственные в мире превосходили ее на тот момент.
«Обычно он уносил свои бумаги и свечу в ванную комнату, где часами писал единицы и нули»
Алиса Григорьевна Лебедева о жизни своего супруга, основоположника вычислительной техники в СССР Сергея Лебедева, в Москве в 1941 году во время бомбежек немецкой авиации.
Сергей Лебедев родился в 1902 году в Нижнем Новгороде (позднее переименованном в Горький, не так давно ему было возвращено прежнее историческое имя). Его отец был школьным учителем, его часто переводили с места на место, так что детство и юность Сергея прошли в разных городах, в основном на Урале. Затем отца перевели в Москву, и там Сергей поступил в Московское высшее техническое училище имени Баумана, известное сегодня как Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана. Там Лебедев заинтересовался техникой высоких напряжений — областью, требовавшей хорошей математической подготовки. По окончании учебы он работал преподавателем в Бауманском университете, занимался исследовательской работой в Лаборатории электрических сетей. Лебедев был заядлым альпинистом и позднее назвал один из своих компьютеров в честь высочайшей вершины Европы Эльбруса, которую он успешно покорил.
В конце 1930-х годов Лебедев заинтересовался двоичной системой счисления. Осенью 1941 года, когда Москва погружалась в полную темноту, спасаясь от налетов фашистской авиации, его супруга-музыкант вспоминала, что «обычно он уносил свои бумаги и свечу в ванную комнату, где часами рисовал единицы и нули». Позднее во время войны его перевели в Свердловск (ныне Екатеринбург), где он работал на военную промышленность. Лебедеву требовалась вычислительная машина, способная решать дифференциальные и интегральные уравнения, и в 1945 году он создал первую в России электронную аналоговую вычислительную машину. При этом у него уже была идея создания цифровой ЭВМ на основе двоичной системы счисления. Что интересно, насколько нам известно, в то время он не был знаком с научными разработками в этой области ни своего соотечественника Шестакова, ни американца Клода Шеннона.
Освоение первых персональных ЭВМ на кафедре «Электрические системы и сети» СПбГПУ
В 1946 году Лебедева перевели из Москвы в Киев, где он начал работу над ЭВМ. В 1949 году Михаил Лаврентьев, ведущий математик, член Академии наук УССР, который был знаком с работами Лебедева, написал Сталину письмо с просьбой поддержать работы в области вычислительной техники, подчеркнув при этом их важность для обороны страны. Сталин поручил Лаврентьеву создать лабораторию моделирования и вычислительной техники. Возглавить эту лабораторию Лаврентьев пригласил Лебедева. У Лебедева появились финансирование и статус. В то же время приказ Сталина демонстрировал роль политической власти — а фактически значимость одного человека — в продвижении технологий в Советском Союзе.
Лебедев разработал МЭСМ всего через три или четыре года после создания первого в мире электронного компьютера ENIAC в США и одновременно с британским EDSAC. К началу 1950-х годов МЭСМ использовалась для решения задач в области ядерной физики, комических полетов, ракетостроения, а также передачи электроэнергии.
В 1952 году вслед за созданием МЭСМ Лебедев разработал еще одну вычислительную машину — БЭСМ (сокращение от Большая (или Быстродействующая) электронно-счетная машина). Это была самая быстродействующая ЭВМ в Европе, по крайней мере в течение некоторого периода, способная составить конкуренцию лучшим мировым разработкам в этой области. Это был триумф. БЭСМ-1 была выпущена в единственном экземпляре, но уже следующие модели, особенно БЭСМ-6, производились сотнями и использовались для разных целей. Производство БЭСМ-6 было прекращено в 1987 году. В 1975-м в ходе совместного космического проекта «Союз — Аполлон» советские специалисты обработали параметры орбиты «Союза» на БЭСМ-6 быстрее американцев.
«Концепция кибернетики противоречит теории диалектического материализма Маркса, и охарактеризовал компьютерную науку как особенно вредоносную попытку западных капиталистов извлечь больше прибыли, заменив рабочих»
Эти решения ознаменовали начало масштабной компьютеризации банковской и деловой сферы. В 1960–1970-х годах электронные вычислительные машины стали коммерческими продуктом, это повлекло за собой снижение их стоимости, усовершенствования в части простоты использования, которых требовал рынок. Советский Союз со своей плановой экономикой, централизованным неконкурентным рынком не мог идти в ногу с происходящими технологическими усовершенствованиями. В результате в 1970-х годах СССР отступил от изначально впечатляющей попытки развиваться собственным независимым курсом в области вычислительной техники и принял стандарты компании IBM. С этого момента в области компьютерных технологий русские оказались и продолжают оставаться на позициях догоняющих и никогда больше не выбивались в лидеры. Сергей Лебедев умер в 1974 году. Другой ведущий ученый, разработчик первых советских ЭВМ Башир Рамеев, глубоко сожалел о решении перенять архитектуру IBM вплоть до своей смерти в 1994 году. Советскую отрасль вычислительной техники подвел не недостаток знаний в этой области, ее подкосила неодолимая сила рынка.
Еще одним фактором, хотя в данном конкретном случае и не определяющим, была идеология. В 1950-х годах советские идеологи относились к кибернетике очень скептически, называли ее «наукой мракобесов». В 1952 году один из заклеймил эту область знаний как «псевдонауку», подвергнув сомнению утверждение, что компьютеры могут помочь объяснить человеческую мысль или социальную деятельность. Еще в одной статье, опубликованной через год и озаглавленной «Кому служит кибернетика?», анонимный автор, выступивший под псевдонимом «Материалист», заявил, что концепция кибернетики противоречит теории диалектического материализма Маркса, и охарактеризовал компьютерную науку как особенно вредоносную попытку западных капиталистов извлечь больше прибыли, заменив рабочих, которым надо платить жалованье, машинами.
Хотя подобные идеологические обвинения теоретически могли оказать негативное влияние на развитие вычислительной техники в СССР, разработка ЭВМ, учитывая заинтересованность в них военно-промышленного комплекса, продолжалась теми же темпами8. Как сказал мне в 1960 году один из советских ученых в этой области, «мы занимались кибернетикой, просто не называли ее кибернетикой». Более того, в конце 1950-х — начале 1960-х годов в Советском Союзе произошел поворот на 180 градусов в отношении кибернетики, ее начали превозносить как науку, служащую целям советского государства.
В 1961 году даже вышел сборник под названием «Кибернетику — на службу коммунизму». Во многих российских университетах открылись факультеты кибернетики. Более серьезная политическая угроза для развития вычислительной техники в СССР возникла с появлением персональных компьютеров. Советскому руководству нравились компьютеры, пока они были огромными блоками в центральных правительственных, военных и промышленных ведомствах, но с гораздо меньшим энтузиазмом оно отнеслось к тому, что компьютеры переместились в частные квартиры и обычные граждане получили возможность использовать их для бесконтрольного распространения информации. В попытке осуществить контроль над передачей информации государство уже давно запретило простым гражданам иметь в собственности принтеры и копировальные аппараты. Персональный компьютер с принтером был равнозначен маленькому печатному станку. Но что могли поделать с этим советские власти?
Самые острые дебаты среди членов советского руководства по поводу компьютеров происходили в середине и конце 1980-х годов. В 1986-м я обсуждал эту проблему с ведущим советским ученым в этой области Андреем Ершовым. Он был откровенен, согласившись, что стремление Коммунистической партии обладать контролем над информацией препятствует развитию компьютерной отрасли. Затем сказал следующее: «Наше руководство еще не определилось, на что похож компьютер: на печатный станок, печатную машинку или телефон, — и многое будет зависеть от этого решения. Если они решат, что компьютеры похожи на печатные станки, то захотят продолжить контролировать отрасль так же, как сейчас они контролируют все печатные станки. Гражданам запретят их покупать, они будут только в учреждениях. С другой стороны, если наше руководство решит, что компьютеры похожи на печатные машинки, их позволят иметь гражданам, власти не будут стремиться контролировать каждый аппарат, хотя могут попытаться взять под контроль распространение информации, которая производится с их помощью. И в конце концов, если руководство решит, что компьютеры похожи на телефоны, они появятся у большинства граждан, и те смогут делать с ними все, что захотят, но онлайновая передача данных будет время от времени проверяться.
«Сегодня в России нет ни одной компании — производителя вычислительной техники, которая являлась бы значительным игроком на международном рынке, несмотря на то что русские могут с полным правом утверждать, что были в числе пионеров в области»
Я убежден, что в итоге государству придется позволить, чтобы граждане владели персональными компьютерами и сами их контролировали. Более того, станет очевидно, что персональные компьютеры не похожи ни на какие предыдущие коммуникационные технологии: ни на печатные станки, ни на печатные машинки, ни на телефоны. Наоборот, они являются абсолютно новым видом технологий. Вскоре наступит время, когда любой человек в любой точке мира сможет практически беспрерывно общаться с любым другим человеком в любой точке мира. Это будет настоящей революцией — не только для Советского Союза, но и для вас тоже. Но здесь ее последствия будут самыми значительными».
Это высказывание наглядно подтверждает, какой сложной проблемой для советского государства были компьютеры. Однако этот вопрос быстро потерял свою актуальность. Через пять лет после этого нашего разговора с Ершовым Советский Союз распался, а вместе с этим прекратился и контроль над коммуникационными технологиями (однако это не коснулось контроля над средствами массовой информации, в частности над телевидением). В современной России компьютерная отрасль так и не наверстала отставание, которое она переживала в последние годы советского государства. Как мы видели, это отставание было вызвано в большей степени неспособностью конкурировать в условиях рынка, нежели политическим контролем, хотя последний и сыграл определенную роль. Сегодня в России нет ни одной компании — производителя вычислительной техники, которая являлась бы значительным игроком на международном рынке, несмотря на то что русские могут с полным правом утверждать, что были в числе пионеров в области развития вычислительных технологий.
Сделано в СССР. История развития отечественного компьютеростроения
Не так давно мы рассказали вам про архитектуру новейшего российского процессора «Эльбрус-4С», разработанного компанией МЦСТ. Была затронута и ее история развития. На сегодняшний день эта фирма — чуть ли не единственный оплот отечественного компьютеростроения. На наш взгляд, было бы неправильно не уделить немного внимания разработкам СССР. Да, советское компьютеростроение нельзя назвать передовым, однако инженеры, ученые и государство все же уделяли ему достаточное количество времени и сил.
Персональный компьютер «Агат»
Первая советская электронно-вычислительная машина была сконструирована и введена в эксплуатацию недалеко от города Киева. С появлением первого компьютера в Союзе и на территории континентальной Европы связывают имя Сергея Лебедева (1902-1974 гг.). В 1997 году ученая мировая общественность признала его пионером вычислительной техники, и в том же году Международное компьютерное общество выпустило медаль с надписью: «С.А. Лебедев — разработчик и конструктор первого компьютера в Советском Союзе. Основоположник советского компьютеростроения». Всего при непосредственном участии академика было создано 18 электронно-вычислительных машин, 15 из которых переросли в серийное производство.
Сергей Алексеевич Лебедев — основоположник вычислительной техники в СССР
В 1944-м, после назначения на должность директора Института энергетики АН УССР, академик с семьей переезжает в Киев. До создания революционной разработки остается еще долгих четыре года. Данный институт специализировался по двум направлениям: электротехническое и теплотехническое. Волевым решением директор разделяет два не совсем совместимых научных направления и возглавляет Институт электроники. Лаборатория института переезжает в предместье Киева (Феофания, бывший монастырь). Именно там и воплощается в жизнь давнишняя мечта профессора Лебедева — создать электронно-цифровую счетную машину.
Первый компьютер СССР
Всего в МЭСМ было использовано порядка 6 тысяч различных электронных ламп, устройству требовалась мощность в 25 кВт. Программирование происходило за счет ввода данных с перфолент или в результате набора кодов на штекерном коммутаторе. Вывод данных производился посредством электромеханического печатающего устройства или путем фотографирования.
Несмотря на максимально возможную автономную работу МЭСМ, определение и устранение неполадок все же происходило вручную или посредством полуавтоматического регулирования. Во время испытаний компьютеру было предложено решить несколько задач, после чего разработчики заключили, что машина способна производить вычисления, неподвластные человеческому разуму. Публичная демонстрация возможностей малой электронной счетной машины произошла в 1951 году. С этого момента устройство считается введенным в эксплуатацию первым советским электронно-вычислительным аппаратом. Над созданием МЭСМ под руководством Лебедева работало всего 12 инженеров, 15 техников и монтажниц.
Несмотря на ряд существенных ограничений, первый компьютер, сделанный в СССР, работал в соответствии с требованиями своего времени. По этой причине машине академика Лебедева было доверено проводить расчеты по решению научно-технических и народно-хозяйственных задач. Опыт, накопленный в процессе разработки машины, был использован при создании БЭСМ, а сама МЭСМ рассматривалась в качестве действующего макета, на котором отрабатывались принципы построения большой ЭВМ. Первый «блин» академика Лебедева на пути развития программирования и разработок широкого круга вопросов вычислительной математики не оказался комом. Машину применяли как для текущих задач, так и рассматривали прототипом более усовершенствованных аппаратов.
Успех Лебедева был высоко оценен в высших эшелонах власти, и в 1952 году академик получил назначение на руководящую должность института в Москве. Малая электронная счетная машина, произведенная в единичном экземпляре, использовалась до 1957 года, после чего устройство демонтировали, разобрали на составляющие и поместили в лабораториях Политехнического института в Киеве, где части МЭСМ служили студентам в лабораторных исследованиях.
ЭВМ серии «М»
В 1952-м году появилась М-2, производительность которой выросла в сто раз, а число ламп увеличилось лишь вдвое. Этого удалось достичь за счет использования управляющих полупроводниковых диодов. Но инновации требовали больше энергии (М-2 потребляла 29 кВт), да и площадь конструкция заняла в четыре раза больше, чем предшественница (22 м 2 ). Счетных возможностей данного устройства вполне хватало для реализации ряда вычислительных операций, но серийное производство так и не началось.