хлебать им щи значит быть дремучим
Ответы на игру CodyCross Группа 169
Находите правильные ответы и решения для кроссвордов в группе 169 раздела «Фауна и Флора» в игре «CodyCross». На этой странице вы сможете посмотреть ответ для любого задания в группе 169.
Ответы на все пазлы в группе 169 «CodyCross»
Пазл 1
Душевный дискомфорт
Ответ: ОГОРЧЕНИЕ
Крупный американский город Сан-__
Ответ: ФРАНЦИСКО
Научный спор, обсуждение проблемы
Ответ: ДИСКУССИЯ
Прежнее название Эфиопии
Ответ: АБИССИНИЯ
СПА-комплекс для «железного коня»
Ответ: АВТОМОЙКА
Кратер вулкана; шейное отверстие свитера
Ответ: ГОРЛОВИНА
Объявление в метро: «__, двери закрываются»
Ответ: ОСТОРОЖНО
Специальность Адама Смита и Карла Маркса
Ответ: ЭКОНОМИСТ
Сыграл Хоботова в фильме «Покровские ворота»
Ответ: РАВИКОВИЧ
Переселение из одной страны в другую
Ответ: ЭМИГРАЦИЯ
Место в сказке Пушкина, где стоит дуб зелёный
Ответ: ЛУКОМОРЬЕ
Пазл 2
Скрывать предмет в каком-нибудь тайном месте
Ответ: ПРЯТАТЬ
Повышение твёрдости металлов; оздоровление
Ответ: ЗАКАЛКА
Ловушка, муляж
Ответ: ОБМАНКА
Такая рыбка может исполнять желания
Ответ: ЗОЛОТАЯ
Суворовское военное __
Ответ: УЧИЛИЩЕ
Агент по поиску недвижимости
Ответ: РИЕЛТОР
Женская лёгкая домашняя одежда из шифона или шёлка
Ответ: ПЕНЬЮАР
Западная соседка Ботсваны
Ответ: НАМИБИЯ
Король лемуров из мультика «Мадагаскар»
Ответ: ДЖУЛИАН
За любопытство ей «на базаре нос оторвали»
Ответ: ВАРВАРА
Страшный фильм в жанре хоррор
Ответ: УЖАСТИК
Актуальность и __ научного исследования
Ответ: НОВИЗНА
Последний срок исполнения сделки
Ответ: УЛЬТИМО
Пазл 3
Следствие употребления алкоголя
Ответ: ОПЬЯНЕНИЕ
Фантастический фильм Роберта Родригеса 1998 года
Ответ: ФАКУЛЬТЕТ
Сказка Салтыкова-Щедрина «__ пескарь»
Ответ: ПРЕМУДРЫЙ
Земной рай в мифологии ацтеков
Ответ: ТАМОАНЧАН
Просьба простить за поступок
Ответ: ИЗВИНЕНИЕ
Шкала с делениями на часах
Ответ: ЦИФЕРБЛАТ
Колючее растение, содержащее век в своём названии
Ответ: СТОЛЕТНИК
Северная страна, известная своими саунами
Ответ: ФИНЛЯНДИЯ
Место для подушки на перине
Ответ: ИЗГОЛОВЬЕ
Врач, изучает защитные реакции организма
Ответ: ИММУНОЛОГ
Пазл 4
Выходные дни, конец рабочей недели
Ответ: УИКЕНД
Популярный в России стрит-фуд с лавашом и мясом
Ответ: ШАУРМА
Самая тонкая и лёгкая хлопковая ткань
Ответ: МУСЛИН
Неполный такт в начале мелодии
Ответ: ЗАТАКТ
Он нужен, чтобы остановить автомобиль
Ответ: ТОРМОЗ
Бог, создавший мир; автор произведений искусства
Ответ: ТВОРЕЦ
Карта между дамой и тузом по старшинству
Ответ: КОРОЛЬ
Китайское учение о правильной обстановке в доме
Ответ: ФЭНШУЙ
Странная мысль, причуда, каприз
Ответ: ЗАСКОК
Родственница калины с черными и красными ягодками
Ответ: БУЗИНА
Пазл 5
Единица измерения потреблённой энергии, __-час
Ответ: КИЛОВАТТ
Модный, красивый
Ответ: СТИЛЬНЫЙ
То же, что и скринсейвер на компьютере
Ответ: ЗАСТАВКА
Бородатый старик-волшебник из советской сказки
Ответ: ХОТТАБЫЧ
Письменное извещение о вызове в суд
Ответ: ПОВЕСТКА
Содержащийся под стражей преступник
Ответ: АРЕСТАНТ
Основа изюма
Ответ: ВИНОГРАД
Философ, отрицающий возможность познания истины
Ответ: АГНОСТИК
Мифический конь с длинным рогом на голове
Ответ: ЕДИНОРОГ
Выход части территории из состава государства
Ответ: СЕЦЕССИЯ
Цветное пасхальное яйцо
Ответ: КРАШЕНКА
Хлебать им щи значит быть дремучим
Роман известного писателя и сценариста Эдуарда Володарского посвящен бойцам штрафных батальонов Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Их называли «отверженными» — дезертиров и окруженцев, уголовников и «политических» тех, кто имел вину (подлинную или мнимую) перед Родиной и должен был искупить ее кровью. Шансы штрафников выжить в первом же сражении были минимальны — в лицо им стреляли немцы, а в спину, в случае попытки отступления, — заградотряды НКВД. Но они шли в бой не подгоняемые чекистскими стволами а ведомые воинским долгом и любовью к России. Таковы герои романа: разжалованный комбат Твердохлебов, вор в законе Глымов и добровольной примкнувший к штрафникам священник Михаил…
Роман Э. Володарского лег в основу одноименного телесериала — одного из лучших фильмов о войне, снятых за последние годы.
Штрафные батальоны Красной Армии (1942–1945 гг.)
…Началась эта история тяжким летом 42-го. Катастрофа случилась пострашнее прорыва немцев к Москве осенью 41-го. Летом вся центральная и южная части тысячекилометрового фронта рухнули, и немецкие танковые колонны устремились к Волге и на юг — к Кавказу. Почти вся западная группа войск была или уничтожена, или попала в плен, или прорывалась из многочисленных «котлов», которые немцы устраивали нам с легкостью шахматных партий. Из резервов Ставки главнокомандующего, из остатков сибирских дивизий, из тех ошметков, что остались от армий фронта, спешно сколачивали защитные рубежи перед Волгой. Главным направлением для танков Гудериана и 6-й армии Паулюса был Сталинград. Армия Манштейна рвалась на Кавказ. За считанные месяцы немецкие войска поглотили огромные территории Европейской части Советского Союза. Гудериан вздыхал, глядя на карту боевых действий — переварим ли такие пространства? Не загнемся ли от несварения желудка? С Наполеоном такое случилось… Не случится ли подобное с Германией под руководством великого фюрера?
Стол был накрыт в длинном дощатом сарае на окраине деревни — раньше тут был скотный двор. Рассеянный солнечный свет сквозь щели в крыше освещал бутыли мутного белесого самогона, деревянные миски с огурцами, помидорами и мочеными яблоками, буханки хлеба, нарезанные толстыми ломтями, шматки сала, куски вареного мяса в чугунках, жареных кур, початки вареной кукурузы, кружки домашней колбасы… И всего много, через край.
Перед сараем толпились полураздетые, грязные, в большинстве босые красноармейцы в рваных пропыленных гимнастерках, многие с забинтованными головами, руками и ногами. На грязных бинтах темнели пятна засохшей крови. Изможденные небритые люди угрюмо смотрели на немецкого капитана, затянутого в зеленый полевой мундир. Вокруг толпы, на некотором удалении, стояла цепь немецких автоматчиков.
Подъехала машина с открытым верхом, и из нее выбрался невысокий упитанный майор. Он был в такой же полевой форме, только в петлице поблескивали две молнии — знак войск СС.
— Прошу, господа военнопленные! Кушать подано! — громко на ломаном русском крикнул капитан и махнул стеком в сторону распахнутых ворот сарая.
Первые входили неуверенно, за ними — быстрее и быстрее. В воротах возник затор, люди протискивались внутрь, чуя запах еды.
— Спокойно! Спокойно! — кричал офицер. — Не надо драться! Всем хватит! Кушайте! Кушайте на здоровье! — И офицер презрительно улыбнулся. — Шнель! Шнель!
Пленные бросались к длинному столу, хватали куски мяса и курятины, рвали зубами, глотали, не прожевывая, и в глазах их стоял безумный голодный блеск.
Небольшая кучка пленных стояла в стороне у стены сарая и угрюмо смотрела, как их товарищи давятся мясом и хлебом, как жадно глотают из алюминиевых кружек самогон, утирая рукавом мокрые губы, как кряхтят, чавкают, толкают друг друга, и не остается в них ничего человеческого, только ярая страсть насыщения.
В этой кучке пленных стоял и Василий Степанович Твердохлебов. На воротнике выцветшей гимнастерки проступали темные следы от двух шпал, что означало звание майора. Он стоял, высокий, костистый и широкоплечий, опустив большие клешневидные ручищи и подняв большую голову с седой спутанной шевелюрой, глядя перед собой глубоко сидящими глазами.
— Жрут, сволочи… гляди, Василий Степаныч, жрут… — сглотнув слюну, с ненавистью проговорил маленького роста чернявый мужик в рваной гимнастерке, с забинтованной грязным окровавленным бинтом головой. — Ну, сволочи…
— Почему сволочи? — негромко сказал Твердохлебов. — Голод, брат, не тетка…
Чернявый оглянулся на Твердохлебова, но ничего не ответил. И стоявшие вокруг майора тоже взглянули на него то ли с осуждением, то ли с вопросом. Но молчали, глотали слюну, чувствуя, что даже головы начинают кружиться — так хотелось жрать, не есть, именно жрать, и в животах бурчит все сильнее…
А вокруг стола продолжали давиться, кашлять, пить торопливыми глотками самогон, и уже вырывали бутыли друг у друга, расплескивая самогон на землю, распихивали по карманам куски мяса, за пазуху совали хлеб и снова рвали, глотали, давились, не в силах остановиться.
В сером проеме дверей появились капитан и майор-эсэсовец. Майор молча разглядывал пленных, а капитан, похлопывая стеком по голенищу надраенного сапога, крикнул:
— Хватит, свиньи, достаточно! Я сказал — прекратить! Там еще много голодных! — Он ткнул стеком куда-то за спину.
Но остановиться пленные не могли. Скривившись, капитан махнул рукой, в сарай вошли автоматчики и стали отгонять пленных от стола. Били прикладами в спины, плечи, по головам. Пленные уклонялись от ударов, но от стола не отходили.
И тогда прогремели выстрелы. Двое пленных рухнули прямо у стола. Их глаза удивленно смотрели на дырявую крышу, скрюченные пальцы еще держали куски курятины.
— Я приказал — всем выходить! — Офицер повернулся, шагнул к Твердохлебову, стеком обвел кучку пленных, сбившихся вокруг него. — Вы останьтесь!
Автоматчики, подгоняя пленных прикладами, освободили сарай. Остались порушенный стол и двое убитых красноармейцев.
— Это — скот! Быдло! Они будут подыхать в лагере! — указав стеком в распахнутые ворота сарая, проговорил офицер. — Вы есть настоящие солдаты! И вас я приглашаю воевать вместе с нами. Не за великую Германию, нет! Воевать против большевиков за Россию! После победы Германии Россией нужно будет управлять! Вот вы и будете управлять свободной Россией! Так говорит ваш генерал Власов!
Пленные молчали. Офицер шагнул еще ближе, ткнул стеком в грудь Твердохлебова:
— Нет, — хрипло ответил Твердохлебов, глядя в глаза офицеру.
— Ты! — Офицер ткнул стеком в грудь чернявого.
— Не дождешься, — резко ответил тот.
— Ты! — Стек уперся в грудь следующему пленному.
— Катись ты, дядя, колбаской по Малой Спасской…
— А я пойду. — Вперед шагнул невысокого роста крепыш. — Против большевиков пойду служить и — баста!
Офицер не без удовольствия посмотрел на него:
— Капитан Евсеев Николай Сергеевич.
— Хорошо, капитан, мы приветствуем ваше мужественное решение. Можете выйти туда. — Он указал рукой на выход из сарая.
— А я тоже пойду! Мне эти жиды и коммунисты вот где! — Высокий, длиннорукий старший лейтенант чиркнул себя ладонью по шее. — Христопродавцы!
«Щи в Наурской хлебал?»: кому из татар задавали этот вопрос
Штурм станицы
В XVIII веке Наурскую населяли казаки, переселенные с Волги, а сама станица являлась важной частью Моздокской оборонительной линии. 10 июня 1774 года к Наурской подошло 8-тысячная армия под предводительством Шахбаза Герая, носившего титул калги (второе после хана звание) Крымского ханства. Основу войска составляли татары, регулярные подразделения турецкой армии и многочисленные отряды кабардинских князей.
Казачья станица на Кавказе – это маленькая крепость, окруженная валом, рогатками, стеной и кустами колючего терновника. Дома станичников невысокие, а в стенах, обращенных к «полю», вместо окон бойницы для стрельбы.
11 июня горцы, татары и турки, рассчитывая взять станицу наскоком, пошли на приступ. Строевые казаки ушли на войну и отпор захватчикам могли дать только инвалиды, старики, казачата и немногочисленные мужчины под предводительством атамана Савельева. Казаки вышли на валы и встретили наступающего противника огнем из ружей и чугунных пушек.
Пока мужья, братья и отцы сражались, казачки разогревали смолу, перевязывали раненных воинов, подносили боеприпасы. У наурцев была легенда, что даже приготовленные к обеду щи выливались на головы карабкающихся по стенам врагов. В критический момент обороны, когда противник всеми силами пошел на штурм и бойцов для бороны не хватало, женщины решили подержать сражающихся мужчин.
По традиции перед решающим боем казаки одевались в свои лучшие чистые одежды, тем самым демонстрируя готовность умереть и отправиться на суд божий в пристойном виде. Нарядившись в красные наурские сарафаны, полторы сотни женщин вышли на вал с отчаянной готовностью погибнуть, но не пустить врага в станицу.
Казачки, вооруженные серпами, под пулями и пролетающими стрелами смело резали штурмующих стены врагов. Такого горцы не ожидали и, не выдержав потерь, отступили от стен. Первый день штурма обошелся войску Шахбаз Герая в 800 человек убитыми, большинство из которых были кабардинцами, отличающимися особой смелостью. В числе погибших оказался и влиятельный князь Кабарды Кагока Татарханов.
Станица Червленная, в которой стоял армейский пехотный полк, находилась всего в 40 верстах от Наурской, но помощь из нее осажденным так и не пришла. До самой Червленной доносились звуки пушечных выстрелов, но командир полка посчитал, что это отголоски не боев, а учебных стрельб, часто проводимых атаманом Савельевым.
Неожиданное отступление
Но многие казаки верили в другую версию чудесного спасения Наурской. На рассвете 11 июня в день памяти Варфоломея и Варнавы на поле брани появились облаченные в белые одежды всадники, скачущие на белоснежных конях. Это святые апостолы спустились с небес для защиты православных людей и прогнали врага.
В последующей истории Моздокского полка день апостолов Варфоломея и Варнавы особенно почитался, а 11 июня называли не иначе как «Бабий праздник». Кабардинцы долго не могли отойти от позора своего поражения и даже в мирное время старались не встречаться с наурскими станичниками. Казаки, сталкиваясь с горцами, всегда напоминали о том, «как Кабарда пошла воевать, да не управилась с казацкими женами». А если встречался джигит с обожженным лицом, то его спрашивали: «Что, приятель, не щи ли в Наурской хлебал?».
«Щи в Наурской хлебал?»: кому из татар задавали этот вопрос
Штурм станицы
В XVIII веке Наурскую населяли казаки, переселенные с Волги, а сама станица являлась важной частью Моздокской оборонительной линии. 10 июня 1774 года к Наурской подошло 8-тысячная армия под предводительством Шахбаза Герая, носившего титул калги (второе после хана звание) Крымского ханства. Основу войска составляли татары, регулярные подразделения турецкой армии и многочисленные отряды кабардинских князей.
Казачья станица на Кавказе – это маленькая крепость, окруженная валом, рогатками, стеной и кустами колючего терновника. Дома станичников невысокие, а в стенах, обращенных к «полю», вместо окон бойницы для стрельбы.
11 июня горцы, татары и турки, рассчитывая взять станицу наскоком, пошли на приступ. Строевые казаки ушли на войну и отпор захватчикам могли дать только инвалиды, старики, казачата и немногочисленные мужчины под предводительством атамана Савельева. Казаки вышли на валы и встретили наступающего противника огнем из ружей и чугунных пушек.
Пока мужья, братья и отцы сражались, казачки разогревали смолу, перевязывали раненных воинов, подносили боеприпасы. У наурцев была легенда, что даже приготовленные к обеду щи выливались на головы карабкающихся по стенам врагов. В критический момент обороны, когда противник всеми силами пошел на штурм и бойцов для бороны не хватало, женщины решили подержать сражающихся мужчин.
По традиции перед решающим боем казаки одевались в свои лучшие чистые одежды, тем самым демонстрируя готовность умереть и отправиться на суд божий в пристойном виде. Нарядившись в красные наурские сарафаны, полторы сотни женщин вышли на вал с отчаянной готовностью погибнуть, но не пустить врага в станицу.
Казачки, вооруженные серпами, под пулями и пролетающими стрелами смело резали штурмующих стены врагов. Такого горцы не ожидали и, не выдержав потерь, отступили от стен. Первый день штурма обошелся войску Шахбаз Герая в 800 человек убитыми, большинство из которых были кабардинцами, отличающимися особой смелостью. В числе погибших оказался и влиятельный князь Кабарды Кагока Татарханов.
Станица Червленная, в которой стоял армейский пехотный полк, находилась всего в 40 верстах от Наурской, но помощь из нее осажденным так и не пришла. До самой Червленной доносились звуки пушечных выстрелов, но командир полка посчитал, что это отголоски не боев, а учебных стрельб, часто проводимых атаманом Савельевым.
Неожиданное отступление
Но многие казаки верили в другую версию чудесного спасения Наурской. На рассвете 11 июня в день памяти Варфоломея и Варнавы на поле брани появились облаченные в белые одежды всадники, скачущие на белоснежных конях. Это святые апостолы спустились с небес для защиты православных людей и прогнали врага.
В последующей истории Моздокского полка день апостолов Варфоломея и Варнавы особенно почитался, а 11 июня называли не иначе как «Бабий праздник». Кабардинцы долго не могли отойти от позора своего поражения и даже в мирное время старались не встречаться с наурскими станичниками. Казаки, сталкиваясь с горцами, всегда напоминали о том, «как Кабарда пошла воевать, да не управилась с казацкими женами». А если встречался джигит с обожженным лицом, то его спрашивали: «Что, приятель, не щи ли в Наурской хлебал?».